Ничто не могло явиться более наглядным показателем успехов достигнутых Россией в области денежного обращения, чем уменьшение суммы обращающихся кредитных билетов, которая в декабре 1896 года составляла еще 1,121 милл. руб. Так как денежное обращение не сократилось, то, следовательно, за это время поступило в обращение по меньшей мере 500 милл. новых золотых рублей.
Обращающимся кредитным билетам соответствовал запас наличности в 980 милл. руб. зол. (статьи 1, 3 и 4 актива). Правда, для точности из ст. 4 актива («золото заграницей») следовало вычесть ст. 3 пассива, к которой относились находящиеся в обращении тратты Государственного банка на его заграничных корреспондентов. Но все же кредитные билеты были покрыты с избытком.
Действительный избыток покрытия был еще больше, так как помимо золота, принадлежащего Государственному банку России и Государственному Казначейству, правительство располагало значительными суммами золота, хранящимися заграницей. Из источников того времени, Государственный банк и Государственное Казначейство в конце 1898 года располагали 1,146 милл. руб. золота.
Существовавшее избыточное покрытие допускало известное приспособление обращения к требованиям торговли, так как Государственный банк мог в случае нужды пустить в обращение вполне покрытые кредитные билеты или же золотые монеты.
Конечно, этим не достигалась эластичность, какая была свойственна банкнотному обращению. Но пока настоящих банкнот не было, чрезвычайное накопление наличности было необходимо для названной цели, хотя и дорого обходилось, так как наличное золото не приносило процентов.
Оборотные средства Государственного банка давали вклады, среди которых преобладали вклады приносящие проценты. Банк платил своим вкладчикам в марте 1898 года 2% по вкладам на текущем счету, 1-3% по вечным вкладам и 1% по онкольным.
Важнейшим вкладчиком являлась казна, кредитор банка по статьям 9 а, б, в пассива (текущие счета). Эти помещения казны давно уже составляли несколько сот миллионов, в балансе они превышают 500 милл. руб.; их минимум, непрерывно приносящий проценты, значительно превышал 100 милл. Поэтому непокрытый беспроцентный 100-миллионный долг казны Банку (ст. 2 пассива) не мог возбуждать опасений. Хотя эта статья служила нерадостным напоминанием о тех временах, когда печатание ассигнаций считалось источником доходов, но эволюция ее в последние годы доказала сильный прогресс в русских финансах. Еще в ноябре 1895 года долг казны Банку, как видно из соответствующего баланса, составлял 671 милл. руб. Кроме того, этому долгу казны Банку надо было противопоставить основной и запасной капитал, вместе составляющие 53 милл., - фонд, который казна давала Банку и, следовательно, вправе была потребовать с него.
Но чем меньшее значение мы придаем долгу казны Банку, тем энергичнее настаиваем на том, что создание оборотных средств насчет приносящих проценты вкладов казны и частных лиц совершенно противоречит сущности кредитного банка. Если Россия хотела иметь настоящий кредитный банк, то такое положение нуждалось в радикальном изменении.
Депозиты в Государственном банке России – наследие прошлого. Сущность прежних государственных кредитных учреждений заключалась в том, чтобы принимать сбережения публики, по возможности удерживать их предложением высоких процентов и употреблять на правительственные нужды. По словам Судейкина, на эти деньги строились крепости, покупались военные припасы.
Такие вклады в банке с целью получения процентов характеризовали собой отсталые народно-хозяйственные уклады, лишенные духа предприимчивости; в 60-х годах в Государственном банке России вклады на 5-10 лет еще были обычным явлением. Позднее стали помещать сбережения в ценные бумаги, да и после краха старых кредитных учреждений их кредиторы были большей частью удовлетворены билетами приносящих проценты государственных займов.
Взглянем теперь на актив баланса. Наряду с векселями и заложенными ценностями в балансе еще и тогда встречались статьи, напоминающие о тех временах, когда Государственный банк был «ипотечным банком и учреждением движимого кредита вместе». Впрочем, эти кредиты землевладельцам, промышленникам, ремесленникам, благотворительным учреждениям и т.д. портили лишь красоту баланса; их сумма была не значительна. При желании финансового ведомства эти статьи со временем могли быть упразднены. Важнее всего в этом, по мнению Герхарда фон Шульце-Геверниц, было то, чтобы и в общественном мнении привился взгляд о несовместимости подобного рода долгосрочных кредитов с задачами Банка. Нельзя также забывать, что кредиты хотя и были неуместны, но все же служили экономически полезным целям.
То же самое относилось и к держанию банком ценных бумаг (ст. 15 актива, сильно уменьшившаяся сравнительно с прежними временами). При слабом развитии частных банков в провинции, Государственный банк России, и особенно его отделения, должен был держать довольно значительный запас ценных бумаг для распространения государственных фондов в обществе (уже по закону 1860 года Государственному банку России разрешалась покупка и продажа ценных бумаг только на сумму, не превышавшую его собственного капитала). Да и по иным основаниям теория вовсе не против умеренного держания центральным банком ценных бумаг.
Статьи 13 и 14 пассива показывали выплачиваемые проценты, ст. 17 актива – расходы на делопроизводстве; статьи 14, 15 пассива подобно 18, 19 актива, имели чисто бухгалтерское значение.
В кратких чертах картина положения русского Государственного банка показывает огромный прогресс, если сравнить его с состоянием всех государственных кредитных учреждений к 1 января 1859 года.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Как было показано выше, деятельность Государственного банка России можно разделить на два этапа: с момента учреждения до начала перерастания в России домонополистического капитализма в империализм (до 90-х годов XIX века) и с начала 90-х годов до 1917 года.
На первом своем этапе Государственный банк не был эмиссионным. Выпускавшиеся им по поручению министерства финансов кредитные билеты являлись не банкнотами, а бумажными деньгами. Главным источником ресурсов банка были привлеченные во вклады и на текущие счета денежные капиталы. Большая часть собственных и привлеченных средств использовалась для нужд казначейства, поддержания государственного кредита и Государственного дворянского земельного банка (в 80-х годах). Через сеть филиалов (89 в 1889-м году) банк стягивал значительную часть денежных капиталов из провинции в Петербург. Учетно-ссудные операции банка и его вложения в ценные бумаги возросли с 76 милл. руб. в срок за 1861-75 до 315 милл. руб. в 80-х годах и почти сравнялся с активами всех акционерных коммерческих банков России.
Деятельность банка в начале второго этапа характеризовалась расширением кредитования хозяйства. По новому уставу 1894-го года Государственному банку было предоставлено право наряду с коммерческими векселями учитывать финансовые векселя, выдавать суммы промышленным предприятиям сроком до 3 лет, кредитовать хлебную торговлю и осуществлять другие операции, несвойственные центральным банкам. С завершением денежной реформы 1895-97 Государственный банк России стал эмиссионным, получив право выпуска кредитных билетов; при этом банк прекратил конкуренцию с частными коммерческими банками за привлечение средств во вклады и на текущие счета. Его средства перестали использоваться на нужды казначейства, наоборот, денежные ресурсы казначейства в виде свободных средств стали оседать на его счетах в Государственном банке. В конце второго этапа отчетливо выявилась тенденция превращения Государственного банка России в «банк банков», эта тенденция, однако, не получила завершения. Значение вкладов и текущих счетов банка снизилось, так как основная их масса стала поступать в коммерческие банки; за 1893-1913 года в Государственный банк они увеличились с 227 милл. руб. до 263 милл. руб. то есть всего на 16%, при этом преобладали текущие счета, а в их составе – счета банков.