Однако главный герой русских народных сказок уникален и не похож на героев-суперменов. В нем-то, видимо, и есть разгадка загадочной русской души и ключ к национальному характеру.
Этот «герой» - Иван-дурак, или ласково - Иванушка-дурачок. Он полный антипод Герою. Он и не могуч, и не красавец, да еще и дурак. Неказистый, смешной, нелепый, униженный-приниженный, глупый, покорный жестоким и злым людям, но всегда преодолевающий все препятствия и беды, Иванушка-дурачок весь создан из противоречий. Он выглядит дураком, но оказывается самым умным в критические минуты; он ленивый и пассивный на вид. но в решающий момент действует быстро, смело и очень активно; он неотесанный и тонкий, беспечный и заботливый, хитрый и доверчивый. Он всех побеждает в конце сказки терпением, добротой, смекалкой и отсутствием претензий. Его сила в том, что своей добротой и непрактичностью он производит на алчных окружающих впечатление слабого и глупого, и они, считая его дураком, не могут себе представить его умным, смелым, находчивым, каким он является на самом деле. И дети, слушающие народные сказки, в каждом новом поколении учатся не судить о людях по их внешнему виду и поведению.
Женскому русскому характеру в народном творчестве свойственны те же черты, что и мужскому: обычно внутренняя красота и таланты спрятаны глубоко и хитроумно, нужно видеть сердцем, а не глазами, чтобы из лягушки получить жену-красавицу, а из чудовища - мужа-царевича.
Таким образом, в качестве источников, подтверждающих существование национального характера, выделяются:
1. Международные анекдоты, полностью базирующиеся на стереотипных представлениях о том или ином народе. Эти стереотипы не столько отражают некие наиболее существенные и типичные черты народа, сколько формируют их и в глазах других народов, и в собственных глазах.
2. Национальная классическая литература.
3. Фольклор, или устное народное творчество, как наиболее надежный источник сведений о национальном характере. Действительно, хотя в произведениях устного народного творчества стереотипны не только герои, персонажи, но и сюжеты, сам факт, что они представляют собой коллективное творчество народа.
4. Последним по порядку, но и самым надежным и научно приемлемым свидетельством существования национального характера является национальный язык. Язык и отражает, и формирует характер своего носителя, это самый объективный показатель народного характера.
1.3 Роль лексики и грамматики в формировании национального характера
Русский язык, как и любой другой естественный язык, отражает определенный способ восприятия мира. Владение языком предполагает владение концептуализацией мира, отраженной в этом языке. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений русского языка, складывается в некую единую систему взглядов и предписаний, которая в той или иной степени разделяется всеми говорящими по-русски.
При этом существенно, что представления, формирующие картину мира, входят в значения слов в неявном виде. Пользуясь словами, содержащими неявные, «фоновые» смыслы, человек, сам того не замечая, принимает и заключенный в них взгляд на мир. Напротив того, смысловые компоненты, которые входят в значение слов и выражений в форме непосредственных утверждений и составляют их смысловое ядро, могут быть (и нередко бывают) осознанно оспорены носителями языка. Поэтому они не входят в языковую картину мира, общую для всех говорящих на данном языке.
Очевидно, что основную культурную нагрузку несет лексика: слова и словосочетания. Из них складывается языковая картина мира, определяющая восприятие мира носителями данного языка. Особенно наглядно и ярко этот аспект представлен устойчивыми выражениями, фразеологизмами, идиомами, пословицами, поговорками - то есть тем слоем языка, в котором непосредственно сосредоточена народная мудрость или, вернее, результаты культурного опыта народа. Единицы этого слоя Н. Д. Бурвикова и В. Г. Костомаров в ряде статей предлагают назвать логоэпистемами. Логоэпистема - это знание, несомое языковой единицей как таковой.
В специальном исследовании были изучены английские и русские идиоматические выражения, отражающие и формирующие те свойства, достоинства и недостатки человека, которые ценятся или осуждаются в соответствующем обществе и соответствующей культуре.
Количество и качество идиом, отражающих положительную или отрицательную оценку тех или иных человеческих качеств, можно считать показателем этических норм, правил социальной жизни и поведения в обществе, отношения нации через ее культуру и язык к миру, другим народам и культурам.
Нет сомнения, что слова, словосочетания, фразеологические единицы всех видов, то есть всё то, из чего складывается лексический состав языка, играют основную роль в реализации функции языка как орудия культуры и средства формирования личности. Однако не следует думать, что весь «культуроносный слой» языка заключен в лексике и фразеологии. В формировании личности носителя языка задействованы все языковые средства, обычно, повторим, не замечаемые и не осознаваемые человеком. Приведем наиболее очевидные и показательные примеры того, как грамматика влияет на формирование личности.
Хорошо известный грамматический факт: в русском языке, как и в большинстве европейских языков, в качестве обращения используются два личных местоимения ты и вы, а в английском только одно – you. Казалось бы, чистая грамматика, значения эквивалентны, просто you- это и ты, и вы. Однако возможность выбора в русском языке, когда вы может употребляться и для единственного числа (обычно с большой буквы, что подчеркивает уважительность этой формы обращения), и для множественного, не может не влиять на отношения между людьми и на их характеры. Русское ты может оскорбить: «Вы мне не тыкайте!»
Еще один пример из другой области грамматики - морфологии. Известно, что в русском языке имеется очень большое количество уменьшительных и ласкательных суффиксов: -очк- (-ечк-), -оньк-(-еньк-), -ушк- (-юшк-), -ик- и многих других. Носитель английского языка, практически не имеющего таких суффиксов (bird [птица] - birdie [птичка], girl [девочка] - girlie [девчушка] - это редкие исключения), не может даже отдаленно вообразить себе все то огромное суффиксальное богатство русского языка, которое предоставляет его носителям возможность выразить столь же огромное богатство тончайших нюансов любящей души (поскольку эти суффиксы даже в сухих грамматических учебниках называются уменьшительно-ласкательными).
Как известно, стереотипный образ России и русского человека на Западе- это медведь, могучий, но грубый и опасный зверь. Так вот родной язык этого зверя отражает его потребность в передаче оттенков хорошего отношения к миру, любви и ласки (язык - зеркало культуры) и формирует из него тонкую и любящую личность, предоставляя в его распоряжение большое разнообразие языковых средств для выражения этого самого хорошего отношения к миру. Причем именно к миру, а не только к людям, потому что уменьшительно-ласкательные суффиксы с одинаковым энтузиазмом присоединяются русскими людьми и к одушевленным, и к неодушевленным предметам.
Разумеется, это создает большие трудности при переводе. Русское слово старушка в есенинском «Ты жива еще, моя старушка?» требует в переводе четырех английских слов: «Are you still alive, my dear little old woman?»
Действительно, по-русски можно сказать о людях: Машенька, Машут-ка, Машечка, Машуня, Машунечка и т. д.; девушка, девочка, девонька, девчушка, девчонка, девчоночка; о животных: кот, котик, коток, котишка, котишечка, котишенька; телка, телушка, телочка, телушечка; собачка, собачушка, собаченька; а также о любом предмете неживого мира: домик, домишечка, домичек, домок, домушка; ложечка, вилочка, кастрюлька, сковородочка и т. д. Всему этому богатству английский язык может противопоставить только слово little или dear little: little cat [букв, маленькая кошка], dear little dog [букв, милая маленькая собака], но до высот dear little fork/spoon/frying pan [букв, милая маленькая вилка/ ложка/сковорода] англоязычному человеку не подняться...
Употребление такого рода суффиксов показывает уважение, такт, хорошее отношение к окружающим. Часто они употребляются в речи, обращенной к детям. В магазине женщины, особенно пожилые, нередко говорят: дайте хлебушка, колбаски, молочка, маслица и т. п. Современные коммерсанты немедленно взяли на вооружение эту «слабость» русского народа и продают масло под названием «Маслице» (лучше идет с таким ласковым родным названьицем), овсяное печенье в пачке с надписью «Овсяночка» и т. п.
Чем хуже благосостояние народа во всех отношениях, тем заметнее рвение к прекрасному и просто красивому, будь то одежда, духи, мебель, все равно. Грубость жизни отразилась в языке не только богатым запасом бранных выражений, но, как это ни парадоксально, также любовью к ласкательно-уменьшительным словам, активным использованием языковых средств выражения подчеркнутой вежливости.
Тот факт, что в русском языке есть отсутствующая в английском языке категория рода, наделяющая все существительные, а значит все предметы окружающего мира, свойствами мужскими, женскими или нейтральными, «средними», свидетельствует о более эмоциональном отношении к природе, к миру, об олицетворении этого мира. Как передать на английском языке всю эмоциональную драму популярнейшей русской песни о рябине, которой нельзя никак «к дубу перебраться», если и рябина, и дуб по-английски не имеют рода, а вместо этого имеют артикль, и для англоязычного человека важно только, одна ли это из многих рябин (неопределенный артикль о) или та самая рябина, о которой шла речь (определенный артикль)? Русскому уму и сердцу эти вопросы определенности - неопределенности не говорят ничего, русский человек сострадает бедной женщине - рябине и мужчине -дубу, которые не могут соединиться.