План
§ 3 Ненормированная лексика в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». 6
- Ненормированная лексика в речи авторов
- Ненормированная лексика в речи героев романа.
Объектом изучения является лексика. Предметом изучения является ненормированная лексика в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок». Целью работы является изучение причин ввода авторами ненормированной лексики в свою речь и речь героев романа. Уникальностью работы будет то, что никто из известных ученых-лингвистов не рассматривал эту проблему с этой точки зрения.
«Чтобы пользоваться языком надо его знать, а это результат воспитания и обучения, в том числе в ходе наблюдения за речью других лиц в процессе речевой деятельности»[1]. Этим изречением ученый-лингвист В. И. Кодухов показал свое отношение к проблеме взаимодействия языка и речи. Другой ученый-лингвист Т. И. Вендина высказывает свою точку зрения на эту проблему как «Язык и речь образуют единый феномен человеческого языка»[2], но она показывает то, что язык и речь имеют свои особенности: «Язык средство общения, речь – производимый этим средством вид общения»[3], «Язык абстрактен, формален, тогда как речь материальна»[4], «Язык стабилен, пассивен и статичен, речь же активна и динамична»[5], «Язык является достоянием общества…, тогда как речь индивидуальна»[6], «Для языка характерна уровневая организация, для речи - линейная»[7], «Язык независим от ситуации и обстановки общения, речь же контекстно и ситуативно обусловлена»[8]. Также надо привести точку зрения зарубежного лингвиста Ф. де Соссюра «Язык необходим чтобы речь была понятна, речь необходима, чтобы установился язык»[9]. При рассмотрении точек зрения можно понять, что все они близки и отличия минимальны. При непосредственном взаимодействии языка и речи возникает речевая деятельность.
Когда язык выражается, в речи возникает речевая деятельность. В. И. Кодухов давал ей такое определение: «Речевая деятельность является активным использованием языка говорящим»[10].
У каждого производящего речевую деятельность, она индивидуальна. Индивидуальность зависит от ряда причин: образования говорящего, его возраста, социального положения. В силу этого у любого человека, владеющего языком, возникает индивидуальный стиль речи.
Ученые-лингвисты называют индивидуальный стиль речи слогом. Слог по определению В. И. Кодухова состоит из «отбора общеязыковых явлений и общестилевых средств, их комбинирования в конкретных условиях речи и жанра для раскрытия темы.»[11] Так в стиле речевой деятельности говорящего открывается его умение грамотно владеть языком, знание языковых норм, на которые и опирается слог. Соответственно человек использующим нормированную речь, говорящий преимущественно литературным языком (см. далее) обладает великолепным стилем речи, а человек, у которого в речи встречается большое количество ненормированной лексики (см. далее) таким великолепным стилем не отличается. Так далее будет разбираться ненормированная лексика в романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» и причины ввода ее туда авторами.
Прежде чем обратиться непосредственно к ненормированной речи, надо разобрать понятие нормы, а именно нормы литературно-языковой. Т. И. Вендина дала ей такое определение: «литературно-языковая норма – это традиционно сложившаяся система правил использования языковых средств, которые признаны обществом в качестве обязательных»[12]. Нормы можно условно разделить на нормы письменного языка и нормы устной речи. Но в современных языках это разделение проявляется незначительно, поэтому далее норма будет рассматриваться без этого разделения. Норма – является основной характеристикой литературного языка. В доказательство можно привести высказывание лингвиста Р. И. Аванесова «Важной особенностью литературного языка является наличие норм»[13].
Ученые лингвисты дают литературному языку похожие друг на друга определения. Т. И. Вендина: «Литературный язык – это высшая (наддиалектная) форма существования языка»[14]. Р. И. Аванесов: «Высшей формой национального языка является язык литературный»[15]. Л. А. Вербицкая: «Литературный – язык образцовый, нормализированный»[16].
Из этих определений следует то, что литературный язык – язык нормированный, значит другие формы языка будут являться ненормированной лексикой. Тогда следует рассмотреть состав литературного языка.
По Т. И. Вендиной в литературный язык входят язык художественной литературы, язык науки, официально-деловой язык и так далее.
Из вышесказанного следует, что к ненормированной лексике можно отнести: внелитературное просторечье – «разговорные слова, выступающие синонимами нейтральных слов»[17], обиходно-разговорную речь, территориальные и социальные диалекты, «слова, встречающиеся в разговорной речи отдельных местностей и социальных слоев»[18], вульгаризмы и жаргонизмы, «слова, служащие для передачи экспрессии и грубости»[19] и профессиональную лексику.
Авторы используют ненормированную лексику прежде всего для передачи колорита. При описании сельской местности употребляется внелитературное просторечье. При описании критических ситуаций используется жаргонизмы. Для описания быта героев И. Ильф и Е. Петров используют обиходно-разговорную речь. Также ненормированная лексика применяется при описании самих героев. В описаниях крестьян и горожан используются диалектизмы и внелитературное просторечье. Профессионализмы встречаются в качестве характеристик людей, занимающихся в романе чиновничьей деятельностью.
Ненормированная лексика в речи главных героев романа служит показателем их умственных способностей. Так в речи Остапа Бендера ненормативная лексика почти не встречается. Лишь в минуты крайнего раздражения он использует жаргон. Тогда как у Паниковского на протяжении романа встречаются почти все виды ненормативной речи. У второстепенных персонажей ненормированная лексика служит для передачи их характеристик.
Речь крестьян переполнена диалектизмами, а речь шофера профессионализмами и жаргонами. Так при анализе использования ненормированной лексики каждого персонажа можно прийти к выводу о его образовании, социальном положении, профессиональных навыках.
[1] В. И. Кодухов Введение в языкознание. – М.: 1987. с. 42
[2] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[3] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[4] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[5] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[6] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[7] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[8] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 28
[9] Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М., 1933, с. 42
[10] В. И. Кодунов. Введение в языкознание. – М. 1987. с. 42-43
[11] В. И. Кодунов. Введение в языкознание. – М. 1987. с. 43
[12] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 60
[13] Р. И. Аванесов. Русское литературное произношение. М.: Просвещение, 1984. с. 8
[14] Т. И. Вендина. Введение в языкознание. – М.: Высшая школа, 2002. с. 56
[15] Р. И. Аванесов. Русское литературное произношение. М.: Просвещение, 1984. с. 7-8
[16] Л. А. Вербицкая. Русская орфоэпия. Ленинград. 1976. с. 5
[17] В. И. Кодухов. Введение в языкознание. – М. 1987. с. 186
[18] В. И. Кодухов. Введение в языкознание. – М. 1987. с. 186
[19] В. И. Кодухов. Введение в языкознание. – М. 1987. с. 186