Как известно, язык рассматривают в качестве идеальной стороны выражения и как предмет культурной истории. Рассматривая язык в последнем аспекте, его изучают как индивидуальное и своеобразное явление человеческой истории. И с этой точки зрения язык есть условие и продукт культуры, культуры носителей конкретного языка. Л.В. Щерба говорит «о языке как системе выразительных средств данного коллектива» [Щерба 1957:131]. И действительно, идеальная сторона языка, его семантика (т. е. в том числе и «картина мира», и система коннотаций, и метафорика, и система образно-художественных средств), а также сам состав лексики, фразеологии и более того – синтаксический строй речи (устной и особенно – письменной) – все это определяется актуальными культурно-историческими условиями, обстоятельствами и задачами социального бытия народа – носителя данного языка.
Проблема «язык и культура» – центральная проблема филологии. Это определяется самой сущностью филологических наук, имеющих предметом и целью своих изысканий, с одной стороны, эволюцию, историческое движение языка, языков в значительной степени в связи и во взаимодействии с той национальной культурой, которая находит свое выражение в соответствующей национальной словесной форме; с другой стороны, – историю культуры, насколько и поскольку она воплощается в языке, письменности, словесности конкретного народа. Вот почему закономерна и проблема «культура и язык», поскольку язык, органически связанный с социально-историческим бытием народа-носителя данного языка, представляется продуктом соответствующей национальной культуры.
История языка, с позиции филологии, рассматривается как «органическая часть истории и культуры конкретного народа, как самая важная глава истории его культуры. И нет ни одной отрасли знания, включенной в понятия «культура» и «цивилизация», …которая не была бы связана со словом «филология» [Бельчиков 2003:275].
1.2. Выводы
Тезис о прямом влиянии культуры народа на его язык находит многократное подтверждение в лексике, семантике, грамматике языка. Различие языков объясняется различием культур, различием концептуальных кодов и ментальных стилей у различных народов. Различия в национальной специфике культурных концептов особенно разительны у народов Запада и Востока. Фактически «Восток и Запад - это две ментальные планеты (Азия и Европа) на земном шаре, со своими кодами культурных концептов, обуславливающих "полушарные" ментальные стили населяющих их народов» [Шаховский 1996:4].
Взаимодействие цивилизаций предстает перед нами не только как столкновение разных типов экономической организации традиционных, индустриальных и постиндустриальных обществ, но, прежде всего, как столкновение разных ментальных, языковых и ценностных картин мира, культурных установок, способов познания и самопознания. Нарастание интенсивности межкультурной коммуникации в условиях тотальной информатизации не всегда сопровождается бесконфликтным открытием другой культуры. Гораздо чаще приходится наблюдать обострение проблемного компонента общения, проявляющегося в непонимании и неприятии.
Прогнозирование возможных конфликтных ситуаций и выявление наиболее благоприятных условий межкультурной коммуникации являются приоритетными задачами современной гуманитарной науки. Их решение возможно, на наш взгляд, только при условии выработки эффективной исследовательской стратегии, направленной на адекватное осмысление и описание происходящих культурных изменений. Данная стратегия не может быть ограничена рамками одной науки, стереоскопический взгляд на предмет обеспечивается благодаря совместным усилиям целого ряда дисциплин, ориентированных на изучение человека. Среди них выделяются: философия познания, когнитивная нейрофизиология и психология, когнитивная лингвистика, когнитивная антропология и целый ряд других направлений.
Таким образом, определяющим фактором актуальности проблематики соотношения языка и культуры является активная разработка проблем взаимодействия культур разных народов, особенно в современную эпоху, характеризующуюся процессами интернационализации разнообразных сторон жизни, социального, в том числе – духовного, бытия целых народов, отдельного человека, под мощным влиянием научно-технического прогресса. Поэтому немаловажным для современной лингвистики представляется наблюдающееся в настоящее время становление нового направления – лингвокультурологии, для которой проблема “язык и культура” является ключевой.
II. Теоретические основы и центральные понятия лингвокультурологии
Тенденция к взаимопроникновению различных отраслей научного знания - одна из определяющих характеристик науки XXI века. В сфере гуманитарных дисциплин выражением этого стремления к синтезу стала активизация культурологических исследований, т.е. исследования феномена культуры, включающего в себя все многообразие деятельности человека и ее опредмеченных результатов. В настоящее время наблюдается стремительное становление и развитие лингвокультурологии - науки, посвященной, по словам Телия В.Н., «изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в синхронном их взаимодействии » [Телия 1996:216-217].Считается, что лингвокультурология возникла в последней четверти ХХв. как продукт антропологической парадигмы в лингвистике, начало которой положил еще в XIXв. В. фон Гумбольдт, впервые в работе «О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» сформулировавший положение о взаимосвязи характера языка и характера народа. Широкую известность получили утверждения о том, что «разные языки по своей сути, по своему влиянию на познания и чувства являются в действительности различными мировидениями», и что «своеобразие языка влияет на сущность нации, поэтому тщательное изучение языка должно включать все, что история и философия связывают с внутренним миром человека» [Гумбольдт 1985:370, 377]. Новизна подобного подхода состояла в том, что за различными языковыми формами ученый увидел различия в способах мышления и восприятия действительности и сделал вывод о том, что в языке воплощается своеобразие культуры. Идеи В. фон Гумбольдта развивались в рамках неогумбольдтианства в XIX-ХХвв.
В России XIXв. его наследие интерпретировал А.А. Потебня, развивавший идею о «языке как деятельности». Представители европейского неогумбольдтианства - Л. Вайсгербер, Х. Глинц, Х. Хольц – в середине ХХ в. разрабатывали вопрос о зависимости содержания мышления и логического строя мысли от структурных особенностей языка. Исследования неогумбольдтианцев отличает интерес к «содержательной» стороне языка: они анализировали семантические сферы разных языков, выявляя сходства и различия между ними. Л. Вайсгербер ввел понятие «вербализация мира», определив его как «процесс языкового овладения миром и превращения его в объект познания», а также выдвинул тезис о необходимости создания «новой грамматики», которая должна фиксировать содержательную сторону языка и представлять язык как «действующую силу» [Гухман 1961:129-130,154].
Среди тех, кто продолжал учение В. фон Гумбольдта, лингвисты конца XIX-начала XX вв. У.Д. Уитни, Д.У. Пауэлл, Ф. Боас, а также Э. Сепир и Б.Л. Уорф. Последние выдвинули гипотезу языковой относительности, согласно которой языку отводится приоритетная роль в процессе познания. На основании материала, полученного в процессе исследований языков североамериканских индейцев, они пришли к выводу о влиянии языковых категорий на мышление.
Согласно гипотезе языковой относительности, наличие различных категорий в разных языках свидетельствует о том, что носители этих языков по-разному концептуализируют окружающий мир. На протяжении ХХ века гипотеза Сепира-Уорфа пережила период резкой критики и забвения. В настоящее время она снова находится в центре внимания лингвистов: в 1990-е г. вышли в свет такие работы, как «Language Diversity and Thought» Д. Льюси и «Whorf Theory Complex» П. Ли. В 1998г. в университете города Дуйсбург (Германия) был проведен международный симпозиум под названием «Humboldt and Whorf Revisited. Universal and Culture-Specific Conceptualizations in Grammar and Lexis», в ходе которого были выявлены новые подходы к исследованию феномена языковой относительности и человеческого фактора в языке. Гипотеза Сепира-Уорфа легла в основу многих течений в современной лингвистике: разнообразие формулировок позволяет говорить об ее «сильной» и «слабой» версиях. Кроме того, лингвистами ХХ в. предпринимались попытки переформулировать гипотезу: известны, например, «гипотеза лингвистической дополнительности» Г.Брутяна и «гипотеза лингвистической универсальности» А. Вежбицкой. Тем не менее, интерес к этой проблеме и разнообразные подходы к ее исследованию позволяют говорить о продолжении традиции изучения языка как носителя специфики культуры.
В середине ХХ века в США возникло еще одно направление исследования «человека в языке»: Д.Хаймз разработал теоретические и методологические основы лингвистической антропологии – «изучения языка и речи в контексте антропологии». Ученый исходил из положения, что «задача лингвистики – обобщать знания о языке с точки зрения языка, тогда как задача антропологии – обобщать знания о языке с точки зрения человека».
Вопрос о месте лингвистической антропологии в гуманитарной парадигме разрабатывает А.Дуранти. «Согласно его теории, лингвистическая антропология отличается от всех остальных языковедческих дисциплин тем, что она обращает особое внимание на индивидуальную репрезентацию реального мира» [Лучинина 2004.].
За последние десятилетия значительно выросло число работ, свидетельствующих об интересе и стремлении лингвистов к исследованию языковых явлений в широком экстралингвистическом контексте. Как отмечал Ю.С. Степанов, «ни один крупный лингвист последнего десятилетия, если только он не принимал без критики положений догматического структурализма, не миновал вопроса об антропоцентризме в языке»[Степанов 1975: 49].