Нам ближе позиция Н.М.Шанского, высказанная в ряде его работ, например, в книге “Фразеология современного русского языка”. Эта точка зрения представляется наиболее оправданной, тем более что её разделяют многие ученые, в частности, авторы энциклопедии “Русский язык”. Там, например, дается следующее определение фразеологизма: “Фразеологизм,фразеологическая единица,- общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не производятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры – словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в социально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава. Семантические сдвиги в значениях лексических компонентов, устойчивость и воспроизводимость – взаимосвязанные универсальные и отличительные признаки фразеологизма”[Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка.// Русский язык. 1979, с. 381].
1.3. Социальная стратификация языка
Последние десятилетия характеризуются бурным развитием нового направления в языкознании - социолингвистики. Отечественная лингвистическая наука уже в 20-30-х гг. нашего века уделяла большое внимание социологическому изучению языка, то есть рассмотрению языка в его взаимодействии с обществом, в частности в связи с различными формами его существования (диалект, полудиалект, литературный язык) в их отношении к различным социальным группам общества. Большой вклад в этом направлении внесли ученые Е.Д. Поливанов, Л.П. Якубинский, Б.А. Ларин, В.М. Жирмунский и другие. Следует отметить, что на современном этапе развития социолингвистика представляет собой качественно новое направление в языкознании, развивающееся на основе достижений лингвистической науки, и рассматривает явления языка и общества во взаимосвязи, как явления с признаками системной организации.
Одно из ведущих мест в современной социолингвистике занимает проблема социальной стратификации языка. В.М. Жирмунский* писал, что при изучении языка необходимо учитывать социально-классовое расслоение общества. Гетерогенность структуры языка проявляется в существовании целого ряда перекрещивающихся подсистем, т.е. горизонтальной и вертикальной дифференциации. Говоря о горизонтальной дифференциации (варьировании языка в пространственной проекции),
Неидентичность языка при наличии двух или более национальных носителей привела языкознание к признанию вариативности такого языка, что, в свою очередь, выявило необходимость определения этой системы как национальных вариантов языка**.
1.4. Паремии как составная часть этнически обусловленного функционирования языка
У каждого народа с давних времён в речевом обиходе наряду со словами и устойчивыми сочетаниями слов используются и устойчивые фразы, одну из разновидностей которых составляют паремии. Под паремиями в настоящем исследовании понимаются вторичные языковые знаки – замкнутые устойчивые фразы (пословицы и поговорки), являющиеся маркёрами ситуаций или отношений между реалиями. Они привлекают говорящих своей семантической ёмкостью и способностью к употреблению в различных речевых ситуациях и с разными речевыми целями. Как представляется, эти единицы образуют одну из семиотических подсистем, обеспечивающих процесс полноценной коммуникации носителей одного языка. Как указывают социолингвисты, возникнув как историческая необходимость, язык призван отвечать тем требованиям, которые предъявляет к нему общество. Вместе с тем он отражает состояние общества и активно способствует его прогрессу.
Это положение справедливо по отношению к любому конкретному языку и обществу его носителей, которые естественным образом оказываются носителями определённой культуры. “Диалектическое единство вербального средства общения и общественного сознания, или, в более определённых терминах, … единство языка и национальной культуры” [Верещагин Е.М., Костомаров В.Г.], ведёт к получению уникальной возможности по данным языка восстановить детали исторического прошлого этноса.
Сложность семантики и формы, одновременное тяготение к кругу языковых и области речевых явлений на протяжении долгого времени оставляли паремику на периферии исследовательского внимания языковедов. Чаще к пословицам и поговоркам обращались как к мини-текстам, произведениям народного творчества. В фольклористской традиции это привело к квалификации паремий как одного из малых жанров фольклора.
Наряду с фольклористским, литературоведческим, собственно лингвистическим подходами к паремиям, в XIX в. возник еще один, лингвокультурологический. Пословицы и поговорки оказались интересны исследователям в аспекте воплощения в них, как устойчивых фразах, народной психологии и философии, того, что В. Гумбольдт в своё время назвал народным духом, “духовной самобытностью”. Тенденцию исследования пословично-поговорочного фонда как своеобразного хранилища сведений о народной жизни, некоего зеркала, отражающего не только быт, но и историю, верования, обычаи, обряды.
Между тем, памятуя, что паремии заключают в себе “свод народной опытной премудрости” [Даль 1984], имеет смысл проанализировать весь этот свод с точки зрения содержащейся в нём информации или, по крайней мере, выявить главные его составляющие и рассмотреть основные отражённые в нём концепты. Нельзя создать себе полное впечатление о воплощении в языке народного сознания, не изучив подробно реализации логем, связанных с характеристикой ценностей, которые определяют интересы и стремления народа.
Исходя из вышесказазанного можно выделить ряд важнейших вопросов, стоящих перед исследователям: осмыслить понятие паремии и определить соотнесённость данного термина с другими, близкими по значению (пословица, поговорка, афоризм, крылатая фраза, фразеологическая единица); выявить отношение паремии как семиотического феномена к языковым и речевым знакам; определить основания организации семантики паремий и перечень выраженных средствами языка концептов, наиболее важных в социокультурном аксиологическом пространстве русского этнического сознания; разграничить значимые для английской и русской культуры концепты ценностных сущностей, важные для формирования системы паремий, и культурные концепты;
1.5. Английские и русские паремии: сравнительный аспект
Паремии в силу своей композиционной структуры и стилистического оформления являются символическими единствами языковой формы и выражаемого в ней морально-утилитарного содержания. Моральные и утилитарные нормы, выраженные в паремиологических единицах, внутри одной и той же культуры, как и в разных культурах, могут совпадать и диаметрально различаться по своим оценкам того или иного поведения. Культурные доминанты языка носят относительный характер и устанавливаются при сравнении культур по признаку количества ценностно-маркированных суждений. Отсутствие или незначительное число паремийна определенную тему свидетельствует о неактуальности этой темы для ценностной картины мира данного народа.
В результате семантических трансформаций конкретных норм поведения, содержащихся в универсальных высказываниях, возможно выделение следующих нормативных комплексов или аксиом поведения, предложенных В.И. Карасиком*, с изменениями, продиктованными материалом исследования:
1) аксиомы взаимодействия: нельзя причинять зла, следует творить добро (Злой с лукавым водились и оба в яму провалились; They that sow the wind shall reap the whirlwind); нельзя быть неблагодарным (When you drink from the steam, remember the spring; Дареному коню в зубы не смотрят); следует помогать друг другу (Two heads are better than one; Одна голова хорошо, а две - лучше); следует быть смелым, идти на определенный риск (A bold heart is half the battle; Отвага мед пьет и кандалы трет);
2) аксиомы жизнеобеспечения: следует трудиться (No song, no supper; Под лежачий камень вода не течет); следует быть терпеливым (Patient men win the day; Терпение и труд все перетрут); нельзя терять время (A stitch in time saves nine); следует надеяться на лучшее, быть оптимистом (Cloudy mornings turn to clear afternoons; Не все ненастье = будет и ясно солнышко); следует обуздывать свои страсти и быть аскетом (Greedy eaters dig their graves with their teeth; Хлеба с душу, денег с нужу, платья с ношу);
3) аксиомы общения: не следует много говорить (Words have wings and cannot be recalled; Слово не воробей = вылетит не воротишь); следует уметь прощать людям ошибки (Those who live in glass houses should not throw stones; В чужом глазу сучок видим, а в своем и бревна не замечаем); следует быть честным (He that will cheat at play, will cheat you anyway); не следует быть (чрезмерно) любопытным (He who peeps through a hole, may see what will vex him; Любопытной Варваре не базаре нос оторвали);
4) аксиомыответственности: следуетотвечатьзасвоипоступки (If you leap into the well, the providence is not bound to fetch you out); неследуетисправлятьдурнойпоступокдругимдурнымпоступком (He that falls into the dirt, the longer he stays there the fouler he is); следуетсоблюдатьзаконы (We live by laws, not by examples; Custom rules the law). Интересно, что в русской культуре аналогичные паремии содержат в основном контртезис (Закон, что дышло: куда повернешь, туда и вышло; Суди не по закону, а по совести; Закон, что паутина = шмель увязнет, муха проскочит), подтверждающий тот факт, что "Самые плохие законы = в России, но этот недостаток компенсируется тем, что их никто не выполняет";
5) аксиомы управления: не следует ломать чужую волю (If the lad go to the well against his will, either the can will break or the water will spill; Каксбыкомнебиться, авсемолокаотнегонедобиться); неследуетпоручатьодноделобольшомучислулюдей (Too many cookers spoiled the broth;. Усеминянекдитябезглазу); неследуетподаватьдурнойпримерподчиненным (An army of stags led by a lion would be more formidable than one of lions led by a stag; Каковпоп, таковиприход);