С другой стороны, компетентность любой системы, основанной на использовании автоматизированного орфографического словаря, ограничена. Некоторые — продуктивные — классы слов, просто нельзя целиком поместить ни в один словарь. Вот для таких классов слов некоторый род правил действительно нужен, и эти правила должны быть рассчитаны на применение их человеком. Авторы реформы предлагают несколько новых правил написания слов, относящихся к продуктивным классам. Во-первых, нового правила правописания сложных прилагательных типа народнохозяйственный, естественнонаучный, центральноазиатский, приходо-расходный и др., во-вторых, правила использования прописных букв.
Чуть ли не в каждом тексте научного или социально-политического характера появляются новые сложные прилагательные, не зафиксированные ни в одном словаре. Эти слова могут писаться слитно (сельскохозяйственный), через дефис (христианско-демократический) или рассматриваться как словосочетания прилагательного и наречия (агрессивно послушный). Употребление их ограничено рамками данного текста и, может быть, нескольких других. Поэтому их часто не имеет смысла включать в словари. Бесчисленное количество подобных слов можно построить хотя бы по образцам двоякоперистосложный, двусемянодольный, двуххромовокислый, трехмилиардноголововый и проч., просто варьируя элементы со значением числа. Столкнувшись с задачей выбора написания отсутствующего в слове слова, мы либо подбираем «аналогичный случай», либо пишем, как Бог на душу положит.
Действовавшее с 1956 г. и никем доселе не отмененное правило написания подобных прилагательных выглядит, казалось бы, очень просто: 1) найти эквивалентное по смыслу словосочетание, от которого образовано данное сложное слово (сельскохозяйственный < сельское хозяйство, приходо-расходный < приходный и расходный); 2) если связь в исходном сочетании является сочинительной (приходный и расходный), то слово пишется через дефис (приходо-расходный), в противном случае оно пишется слитно (сельскохозяйственный). Это правило стоит в ряду других правил русской орфографии, основанных на принципе перефразирования исходной единицы в эквивалентное по смыслу сочетание слов. Так, чтобы отличить сложное прилагательное от сочетания прилагательного с наречием, которое пишется раздельно, нужно первую часть (совпадающую с наречием) попытаться поставить в постпозицию или дополнить зависимым словом,если смысл не изменился — пиши раздельно. По тому же принципу построены правила правописания некоторых разрядов наречий, частицы не- с некоторыми категориями слов и проч. Однако приведенному выше правилу написания сложных прилагательных мало кто следует. От него отступили уже сами составители Правил 1956 г., приведя как правильную форму глухонемой, хотя по введенному ими же правилу нужно было бы писать глухо-немой (< глухой и немой). С 50-х гг. накопилось огромное число аналогичных отступлений, «узаконенных» учебниками и орфографическими словарями. Даже в написании часто употребляемых слов данного типа, для которых орфографические словари на протяжении многих десятилетий рекомендуют одно и то же написание, сегодня царит поразительный разнобой.
Пытаясь ввести какой-то порядок в этот хаос, реформаторы предлагают новое правило правописания сложных прилагательных. Прилагательное предлагается писать через дефис, если первый компонент совпадает с основой относительного прилагательного с суффиксом, оканчивающимся на -н-, -ов-, -ск-, -ик- (соотносящеесяся с -ический) и некоторыми другими. То есть предлагается писать: народно-хозяйственный, естественно-научный, южно-русский, церковно-славянский, конно-спортивный, горно-спасательный, водно-спортивный, водно-лыжный, частно-правовой, авторско-правовой, теоретико-числовой и т.д., потому что существуют прилагательные народный, естественный, южный, церковный, конный, горный, водный, частный, авторский, теоретический. Если в прилагательном нельзя выделить перечисленных суффиксов, то прилагательное пишется слитно, без дефиса: нефтегазовый, товаропассажирский, спускоподъемный, приходорасходный, латиноамериканский и проч.
Данное правило по сравнению с действующим (или, вернее, недействующим) требует не полного перефразирование, а частичного: мы «восстанавливаем» форму только одного компонента словосочетания — первого и выделяем в нем суффикс, что, конечно, более простая операция, и результат ее чаще однозначен, чем результат перефразирования, которое предлагали проделывать Правила 1956 г. Однако это правило, хотя и вносит некоторый элемент порядка написание сложных прилагательных — не более чем скромная заплатка, наряду с ним остаются еще очень много правил регулирующих правописание сложных слов.
Авторы проекта новых орфографических правил рассказали, что предложили свой вариант написания сложных прилагательных, основываясь на свободном выборе пишущих. Он позволил им выявить тенденцию, которую они хотят закрепить. Странно, что они не увидели другой «тенденции»: если считать, что сколько-нибудь устойчивая орфография сложилась лет двести тому назад, и весь этот срок правописание сложных слов оставалось не урегулированным, и при этом никаких серьезных проблем не возникло, то почему бы вообще не оставить использование дефиса при написании некоторых слов на усмотрение пишущих. Ведь реальный смысл использования дефиса примерно такой же, как и использование черточки при записи телефонного номера или разделении записи большого числа на разряды: удобство восприятия громоздкого и не очень привычного слова. [20,С.50-61]
Подведем итог. Русская орфография возникла не в 1956 г., принятые тогда правила в основном были просто попыткой закрепить сложившуюся практику. Реформа 1918 г. по большому счету тоже была поверхностной. На протяжении столетий орфография складывалась более или менее стихийно, путем постепенного приспособления церковно-славянской орфографии к потребностям хоть и родственного, но все-таки иного славянского языка — русского. Возникла очень громоздкая постройка, содержание которой обходится довольно дорого, целесообразность косметических ремонтов типа предложенного в «Своде» — сомнительна, а предложения радикальной перепланировки сейчас кажутся кощунственными. Реальный выход из этой ситуации в том, чтобы не навязывать обществу болезненной реформы, а показать, во что ему реально обходится содержание обветшавшего здания и что можно было бы построить на его месте. «Втягивание» общества в процесс перемен - подход не слишком характерной для нашей «шоковой» ментальности, он может потребовать десятилетий, но здесь можно и подождать, ведь проблема изменения правил орфографии не самая для нас жгучая. Сейчас же, с точки зрения политики и бизнеса, лучше было бы сохранить status quo и пользоваться едиными правилами орфографии (хотя и очень несовершенными), чем создавать потенциальную опасность появления для русского языка одновременно многих вариантов орфографии, даже если один из них и будет на какую-то йоту лучше существующего.
2. Проблемы изучения орфографии в начальной школе
«Мне могут сказать: истина – истинная наука о языке – недоступна детям; но, во-первых, истину всегда можно сделать доступной и удобопонятной – стоит только самому хорошенько понять ее, а во-вторых, это все равно что сказать: если детям не доступно, что 2х2= 4, то учите их, что 2х2=5, или так как трудно объяснить, что земля вращается вокруг Солнца, то учите их обратному»
Л.В.Щерба
На данный момент среди лингвистов, учителей и филологов существует несколько точек зрения на современную методику преподавания русского языка. Именно поэтому в настоящее время появилось множество альтернативных программ помимо традиционной программы.
Так, например, О.Е.Ворончев, кандидат филологических наук, исполняющий обязанности заведующего кафедрой русского языка и методики его преподавания Белгородского государственного университета считает, что школьная методика преподавания русского языка продолжает поклоняться идолу орфографии (уровень овладения которой тем не менее продолжает снижаться) и приносит ему в жертву многие другие узловатые аспекты изучения родного языка, в частности, осознание основных законов его развития. Антиномия (основные законы развития языка) проявляется в таких важных принципах, как закон экономии языковых средств или закон аналогий. И хотя в последнее время усилилось внимание к другим, неорфографическим аспектам культурно – речевого развития (например, к орфо-эпии и риторике), проблема комплексного полноценного лингвистического образования остается нерешенной, поскольку игнорируется не только изучение названых выше законов, но и в постижении общей логики развития языка. С другой стороны, не является ли такая подача материала сложной для младшего школьника? На что О.Е.Ворончев заявляет, что учитель лишь тогда достоин уважения, когда «в стремлении гордом к свободе, к свету» способен постоянно расширять границы своего исследовательского кругозора. Иначе фактический обман ребенка за счет вульгаризации и искажения принципиальных научных истин, усвоение которых способствует формированию целостного представления о системе родного языка, потребует в дальнейшем от других преподавателей немалых усилий для переучивания и разрушения ложных стереотипов. Все, что, подчиняясь стройным законам логики, органично вписывается в стройную грамматическую систему литературного языка, в частичном или полном объеме может быть доведено до сознания учеников, для которых понять языковой факт гораздо важнее, чем механически «зазубрить» его и слепо принять на веру как догму.[11,С.31-35]