Куприн-реалист довольно ясно осознавал абстрактность своего идеала человека; недаром в столкновении с реальным миром, с противоестественными законами действительности естественный герой всегда терпит поражение: или отказывается от борьбы, или становится изгоем общества, как в рассказе «С улицы».
В 1907 году Куприн пишет рассказ «Изумруд» о жестокости и лицемерии законов человеческого мира. Однако в ряде рассказов, написанных в те же годы, Куприн попытался указать и на реальные примеры высоких духовных и нравственных ценностей в самой действительности. В 1907–1911 годах он пишет цикл очерков «Листригоны» о крымских рыбаках, о свежести их чувств, цельности натур, воспитанных трудом и близостью к природе. А.И. Куприн синтезирует в «листригонах» 20 века вечные черты «естественного человека», сына природы, искателя. Эти очерки интересны, прежде всего, отношением писателя к ценностям жизни: в самой реальности Куприна привлекало высокое, смелое, сильное. Именно в поисках этих начал он и обращался к народной русской жизни.
В рассказах А.И. Куприна (464 страницы текста) обнаружено очень много сравнений, многие из которых можно характеризовать как традиционные, устойчивые, с другой стороны – много и сравнений очень индивидуальных, которые можно отнести, вероятно, к авторским.
Можно отнести к устойчивым такие сравнения как:
«То ему казалось, что он ворочает со страшными усилиями и громоздит одна на другую гранитные глыбы с отполированными боками, гладкими и твердыми на ощупь, но в то же времямягко, как вата, поддающимися под его руками» (К., 117).
«Толстый лакей с разлетавшимися в обе стороны бакенбардами, подпрыгивая, как большой резиновый мяч, бегом бросился вслед уходящим артистам» (К., 165).
«Он мчался, как птица, крепко и часто ударяя о землю ногами, которые внезапно сделались крепкими, точно две стальные пружины» (К., 183).
«Чего тысмотришь, дурак, как козел на новые ворота?» (К., 200).
«Этот человек совсем исчез с моего горизонта, и я не знаю, где он: на каторге или его убили где-нибудь, как собаку…»
(К., 202).
«Лавируешь и скользишь, как змея, каждую минуту начеку, весь внимание: не сорваться, не переборщить, не впасть в нищенский тон» (К., 216).
«Цепенюка схватили, – царапины у него оказались на руках и на лбу, – мариновали в остроге полтора года, но ничего не могли с ним поделать: уперся, как бык» (К., 225).
«Светило солнце.Как сумасшедшиекричали дрозды…» (К., 243)
«А японцы, черт бы их побрал, работают, как машины»
(К., 267).
Сравнения, относящиеся непосредственно к существительному или субстантивной группе, выражают признак предмета или явления. Однако сравнение может быть синтаксически связано не с существительным, а с глаголом или с прилагательным. В рассказах А.И. Куприна очень много именно сравнений, построенных вокруг глагола:
«Его детское лицо, коричневое, скуластое и совсем безволосое, смешно и жалко выглядывало из непомерно широкой серой шинели с рукавами по колени, в которой Байгузинболтался, как горошина в стручке» (К., 9).
«Широкий казарменный двор, обнесенный со всех четырех сторон длинными деревянными строениями,кишел, точно муравейник, серыми солдатскими фигурами» (К., 12).
«Он не спускал с меня глаз; когда я переставал обращать на него внимание, он подходил и лизал, как собака, мои руки, сапоги или одежду» (К., 51).
«Он краснел, бедняга, как девочка, и заикался, объясняясь с секретарем» (К., 56).
«Двенадцатилетняя Тиночка Руднева влетела, как разрывная бомба, в комнату, где её старшие сёстры одевались с помощью двух горничных к сегодняшнему вечеру» (К., 90).
«И тотчас же ему показалось, что кровать тихо заколыхалась и поплылапод ним, точно лодка, а стены и потолок медленно поползли в противоположную сторону» (К., 116).
«Несколько минут он как рыба, вытащенная из воды, ловил открытым ртомвоздух и страшно хрипел»(К., 136).
«Он задыхался от гнева, и глаза егосветились в темноте, как у дикого зверя» (К., 142).
«– Ты все свое, Истинный ты Козел! – с досадой говорил Бузыга. – Куда мне твой соловый жеребенок к чёрту? Его же в каждом селе знают, как облупленного» (К., 144).
Исходя из того, что всякое сравнение – это выражение, образное выражение, некого качества в целом или в какой-то его части, то, очевидно, что часто в сравнении в качестве основания присутствуют имена прилагательные:
«Денщик Авилова, Никифор Чурбанов – ловкий, весёлый и
безобразный, точно обезьяна, солдат, – уже раздувал на крыльце снятым с ноги сапогом самовар» (К., 38).
«Няньки и бонны, собравшись кучками, судачили про своих господ, а гувернантки сидели на скамеечках, прямые, как палки, углублённые в чтение или работу» (К., 47).
«Я, как теперь, помню её огромную швейцарскую, широкую лестницу с мраморными перилами, анфилады высоких, строгих аудиторий и навощенные, блестящие,как зеркала, паркеты, по которым мои провинциальные ноги ступали так неуверенно» (К., 48).
«Непрерывно, один за другим, подъезжали извозчики и по мановению руки величественного,как статуя, городового, описав полукруг, отъезжали дальше, в темноту, где длинной вереницей стояли вдоль улицы сани и кареты» (К., 119).
«Тропинка спустилась вниз, соединившись с широкой, твердой, как камень, ослепительно белой дорогой» (К., 158).
«Благодаря редкому, хотя необыкновенно длинному шагу его бег издали не производил впечатления быстроты; казалось, что рысак меряет, не торопясь, дорогу прямыми, как циркуль, передними ногами,чуть притрогиваясь концами копыт к земле»
(К., 341).
К.А. Долинин отмечает, что подобные сравнения кроме темы и образа содержат так называемое основание, т.е. тот признак, по которому сближаются тема и образ – действие в глагольном сравнении и качество в сравнении с прилагательным (Долинин, 154).
Исходя из синтаксической структуры таких предложений, правильнее было бы сказать, что в них сопоставляются не предметы, лица или явления, выраженные существительными, а их действия (состояния), выраженные глаголами, или их качества (свойства), выраженные прилагательными или причастиями.
В качестве образа как части сравнения у А.И Куприна встречаются разные одушевленные и неодушевленные существительные, некоторые из которых можно представить в виде некой группы, объединенной общностью значения, или принадлежностью к одному или похожему классу явлений. Так, например, часто встречаются в качестве образа существительные, обозначающие разные типы и классы животных домашних и диких:
– Тебе спать хочется, а я, как овца, по твоей милости кашляю… (К., 40).
– Чего вы гогочете, словно жеребцы на овес? – раздается его сердитый старческий голос (К., 77)
Движения их были медленны, мягки, осторожны и расчетливы, как движения двух кошек, начинающих играть. …попробовал нагнуть его, но голова американца быстро, как голова прячущейся черепахи, ушла в плечи, сделалась твердой, точно стальной, … (К., 128).
Косятся, как те собаки на волка,… (К., 131).
А я пролез на животе, как та гадюка, лег за кустом и все вижу (К., 139).
Стою я, как тот бык под обухом, сказать ничего не могу, а только дрожу (К., 140).
Басы мощно откашливались, рыча в глубине хора, как огромные, добродушные звери (К., 194).
Много у нас вокруг нее народу вертелось, как тетеревей на току, … (К., 204).
уговаривай его, как верблюда (К., 219).
Очень часто в сравнении в качестве образа как его структурной части выступают слова, обозначающие людей разного возраста и пола:
Этот защитник отечества был худ и мал, точно двенадцатилетний мальчик (К., 9).
… он, вдруг закрыв лицо ладонями, разразился громкими рыданиями, сотрясаясь всем телом, точно плачущая женщина, … (К., 17).
мне хотелось от радости закричать и съежиться, как делают маленькие дети, ложась в постель после целого дня беготни. (К., 53).
Он краснел, бедняга, как девочка, и заикался, объясняясь с секретарем (К., 56).
И от этой мысли атлет вдруг почувствовал себя беспомощным, растерянным и слабым, как заблудившийся ребенок, и в его душе тяжело шевельнулся настоящий животный страх…. (К., 127)
сами они – низкие, корявые, толстые – походили на приземистых старцев, воздевших к небу тощие руки. (К., 130)
…которую ты отогрела на груди, подобно крестьянину в известной басне великого Крылова!!! (К., 190)
…широко и с ужасом округлив глаза, точно старая нянюшка, когда она вечером рассказывает страшную сказку (К., 246).
Можно обнаружить в качестве образа нетрадиционные существительные, обозначающие профессии или род деятельности:
…он на других не смел кричать, а был любезен, предупредителен и слащав, как провинциальный зубной врач… (К., 310).
Был еще…некто…, из семинаристов; умнейшая, золотая голова, но на вид – чистый сапожник… (К., 219).
…высокого роста, красавец, усы и бороду брил, лицо полное, нос орлиный – ну, точка в точку первый любовник со столичной сцены! (К., 218).