Современные газеты рассчитаны на разного читателя. Этим можно объяснить и наличие разных рубрик, связанных с теми или иными интересами читателей: экономика, культура, спорт, политика и т. д. Статьи в определенной рубрике связаны с таким кругом читателей, который не только интересуется теми или иными вопросами, но еще и осведомлен в этой области человеческих знаний. Точно также речи современных ораторов, например, на каких-либо деловых семинарах, посвящены определенному кругу людей, осведомленных в данной области. Но перенасыщение статьи или выступления терминами может вызвать коммуникативную неудачу в общении даже с интересующимися читателями и слушателями. Такое перенасыщение встретилось в блоке статей А. Мунипова "Случай на танцплощадке" (Изв., 31.10.2000 г.), в котором, иногда несколько раз, употребляются слова: "биг-бэнд", "фиоритура", "свинг", "хитрованский коктейль", "перченые дикси-мелодии", "неосвинг", "этно-поп-команды", "ремикс", "ремиксер", "перкуссия", "бонги", "ситары", "сингл", "ковер-версия", "саундтрэк". Безусловно, не все слова, из указанных нами, имеют русские эквиваленты и не всегда поддаются полнозначному переводу на русский язык. Но, учитывая то, что данные слова употреблены в газетном тексте, рассчитанном пусть и не на массовый, но на широкий круг читателей, все же какие-то пояснения или комментарии автору вышеназванного блока статей нужно было дать.
Опасность подобного рода увлечения состоит еще и в том, что для большинства людей прецедентными текстами являются именно тексты масс-медиа. Неумелое использование малопонятных слов в речи журналистов и ораторов воспринимается носителями среднелитературной речевой культуры как хорошее, уместное, правильное. Затем они переносят в свою речь воспринятое как правильное употребление малопонятных слов без учета ситуации общения. Особенно разрушительно это действует на речь молодых людей, чья речевая культура только формируется. Приведенные выше примеры речи нельзя назвать хорошей и не только из-за нарушения ими уместности и чистоты речи, но и потому что здесь нарушаются жанровые и этические нормы. Если авторы этих статей ставили своей коммуникативной целью проинформировать читателей о тех событиях, которые произошли в сфере музыки и электронной коммуникации, то в достижении этой цели можно усомниться. Скорее, большая часть читателей либо не поймет написанного, либо вообще проигнорирует эти статьи именно из-за чрезмерного неуместного использования малопонятных слов. На лицо неумение прогнозировать коммуникативный эффект от речи. Недостаток общей культуры, свойственный для носителей среднелитературной речевой культуры, иногда приводит не только к неточным, но даже и к ошибочным толкованиям малопонятных слов. Например, в одном из номеров "Российской газеты" встретилось следующее, явно ошибочное толкование, нарушающее фактическую точность речи:"...гипоксия, то бишь недостаток".
Приведем удачные примеры: Статья С. Червонной и В. Васильева "Выбор после выбора" (Незав. газ., 9.11.2000 г.): "И, как венец всего, – объявленный в самом конце выборов невиданный профицит федерального бюджета 2000 г. в 237 млрд. долл., представляющий собой почти зеркально обратную величину по отношению к бюджетному дефициту в 290, 4 млрд. долл., который администрация Клинтона-Гора в 1993 финансовом году унаследовала от республиканской администрации Джорджа Буша-старшего". Здесь видим толкование термина и через сопоставление его со знакомым для большинства людей термином, имеющим противоположное значение. Следовательно, журналисты и ораторы способны продуцировать хорошую речь, могут удачно использовать термины, новые слова, согласуя это использование с целями и задачами своей речи. Такие примеры удачного, уместного использования рассматриваемой нами группы слов встречаются в следующей речи. Так, А. Мальченко – автор выступления на бизнес-семинаре "Малый бизнес – настоящее будущего" (Москва, 11.09.2009 г.) дает опосредованное пояснение, казалось бы, знакомому слову "национализация", но акцентирует внимание слушателей на противопоставлении слов "национализация" и "экспроприация". Идея узаконить отчуждение собственности от государства (в этом суть национализации – как платной, предусматривающей компенсацию, так и бесплатной, то есть экспроприации)..." Такое толкование в целом понятного слова национализация отвечает замыслу автора: рассказать, в чем суть современного проекта закона о национализации в отличие от предыдущих. К сожалению, случаи удачного, творческого подхода к использованию разнообразных лексических средств в достижении коммуникативного успеха в речи носителей среднелитературной речевой культуры единичны. Гораздо чаще встречается нецелесообразное использование лексики, имеющей какое-либо ограничение.
Все это значимые осознанные или неосознанные риторические приемы, используемые в создании публицистического текста и публичного выступления, соответственно, адресат должен хорошо справляться с декодированием, семантизацией и распредмечиванию текстов. Сюда относится сложность дефинитивности терминов ("гуманитарная катастрофа", "демократический режим"). Остановимся также на проблеме стилистической функции варваризмов. Варваризмы – примета стремительных языковых изменений в обществе и СМИ. Характерной приметой выступает сегодня использование множества транслитерированных и транскрибированных терминов из английского языка ("аудит" – ревизия, "аутсайдер", "брэндинг", "лизинг", "мерчандайзер", "онкольная операция" (on call transaction), "ипотека", "фондирование"). В отношении подобных слов можно отметить следующее: они перекочевали из своего состояния терминов экономической и (реже) социальной науки (где применение транслитерированных терминов может быть и вполне обоснованным) в сферу дискурса неспециалистов, на газетные строки и в публичные выступления. А злоупотребление терминологией маскирует отсутствие самостоятельного мышления, показывает освоенность истин извне, без критической оценки, пустоту речи, скрывающуюся за не доступным декодированию "фасадом".
К сходным семантическим явлениям мы относим необоснованно частое и не вызванное объективными потребностями речевого поведения калькирование терминов, особенно словосочетаний ("пролонгированный" (продленный вексель) (extended = prolonged bill), "отмывание денег" (laundering of the money), "вертикальная маркетинговая система" (vertical marketing system)). Калькирование наблюдается и в манере построения фразы ("Мы (существуем) на рынке", "Возможно, мы сможем дать Вашей компании большие заказы"). Надуманная аббревиарность ("поставляем в ценах СИФ", "ведем расчеты в ценах ФОБ"), увлечение различными индексами (часто эпонимы) тоже вводят читателя и слушателя в заблуждение. Есть мнение, что здесь мы сталкиваемся с семантическим явлением: специально изобретенный язык, изменяющий или затемняющий смысл знакомых слов. Замены иностранными синонимами приносят контекст "буржуазности", "фешенебельности" явления ("консенсус" – согласие; "легитимность" – законность; "офис" – кабинет), но требуют особого внимания от российских масс-медиа и современных ораторов.
Помимо этого, остановимся на эффекте сверсатиации – перенасыщении терминами, обусловливающего некритическое внушение путем сложной псевдонаучной манеры выражения. Феномен подобной семантической расплывчатости нацелен (сознательно или нет) на введение в заблуждение собеседника относительно истинного смысла сказанного, аксиологического и эмоционального параметра речи. Он многолик, представлен единицами различных уровней: это и неясность терминов, и злоупотребление терминологией, и терминологическая сверхсатиация. В работе по риторике внушения сверхсатиация показана нами на примере текстов, имеющих своей риторической задачей некритическое внушение. Сравним сходные языковые игры, чтобы понять принцип наукообразной сверхсатиации: "Качество питательной смеси на основе семян злаковых культур не может быть ухудшено добавлением любого количества сложных эфиров глицерина" вместо "Каши маслом не испортишь"; "Покрой, тип материала и степень амортизации головного убора должны быть адекватны эксплуатирующему этот убор субъекту" вместо "По Сеньке и шапка". Это новое семантическое явление в сфере исследований лингвистики лжи, демагогии и пропаганды. Сверхсатиация существует, очевидно, и на текстовом уровне. Это неоригинальные, неинтересные, не привлекающие внимания тексты с высокой частотностью определенной лексики в тексте (терминов), маркирующей определенные стереотипии, опредмечивающей стандартную риторико-герменевтическую установку "расплывчатость банальности".
Заключение
термин публичный речь малопонятный слово
В современном мире в результате роста научно-технических знаний свыше 90% новых слов составляют специальные слова. Бурное образование новых дисциплин влечет за собой потребность в новой терминологии, что приводит к стихийному возникновению терминов и их неправильному использованию. В условиях "терминологического потопа" перед специалистами встает серьезная проблема упорядочения всего массива терминологии. Разработанные нормативные предписания подразумевают "идеальный" термин и, конечно, трудновыполнимы на практике, поэтому в качестве обязательных свойств термина выдвигаются однозначность, краткость и соответствие правилам русского языка, но свои свойства термин реализует только внутри терминологического поля, за его же пределами теряются его дефинитивные и системные характеристики. При ускоренном развитии какой-нибудь области науки или техники начинается активное отражение ее достижений в средствах массовой информации и публичных массовых выступлениях, так наблюдается переход отдельных терминов из специального употребления в общее.