9) по сфере употребления: научные, художественные, обыденные;
10) по содержанию и степени абстракции: конкретно-чувственный образ, представление (мыслительная картинка), схема, понятие, прототип, пропозиция, фрейм, сценарий (скрипт), гипонимия, инсайт, гештальт [Болдырев 2002; Бабушкин 1996; Попова, Стернин 1999].
Таким образом, базовой категорией когнитивной лингвистики является понятие "концепт" – ментальная единица сознания (единица мышления и хранения информации в сознании), представляющая собой квант структурированного знания, репрезентирующий культурно - национальную ментальность его носителей. В языке концепт объективируется лексемами, свободными и устойчивыми словосочетаниями и может быть исследован на материале, полученном в результате свободного ассоциативного эксперимента, сплошной выборки из фразеологизмов, пословиц, поговорок и художественных текстов. Концепт имеет полевую структуру, включающую ядро (центральная ядерная зона, околоядерная зона) и периферию (ближняя периферия, дальняя периферия и крайняя периферия). К ядерной зоне относятся лексемы, экспонирующие ядро национального сознания, к периферии – индивидуальное сознание. Концепт состоит из компонентов (когнитивных признаков и когнитивных классификаторов), представляет собой единство образа, информационного содержания и интерпретационного поля. Образный компонент является основой концепта и представляет собой единицу универсального предметного кода, состоящую из перцептивного образа, основанного на зрительных, вкусовых, тактильных, звуковых и обонятельных ощущениях и когнитивного (метафорического) образа, отсылающего абстрактный концепт к материальному миру, которые в равной степени отражают образные характеристики концептуализируемого предмета или явления. Информационно-понятийный компонент включает наиболее существенные признаки предмета или явления. Интерпретационное поле включает оценочную, энциклопедическую, утилитарную, регулятивную, социально-культурную и паремиологическую зоны. Выделяют различные типы концептов: по степени конкретности – абстрактности содержания, по выраженности – невыраженности в языке, по степени устойчивости, по частоте и регулярности актуализации, по структуре, по способу языкового выражения, по номинативной плотности, по стандартизации, по способу жанровой фиксации, по содержанию и степени абстракции. Безусловно, разные типы концептов будут отличаться по структуре, однако большинство исследователей сходятся в том, что концепт представляет собой неоднородное образование, "имеющее сложную структуру, выраженную разными группами признаков, реализуемых разнообразными языковыми способами и средствами" [Пименова 2004: 10].
Лингвокультурный концепт, как и его средневековый предшественник, – семантическое образование высокой степени абстрактности. Однако если первый получен путем отвлечения и последующего гипостазирования свойств и отношений непосредственно объектов действительности, то второй – продукт абстрагирования семантических признаков, принадлежащих определенному множеству значимых языковых единиц. Соотнесение концепта с единицами универсального предметного кода едва ли согласуется с принадлежностью лингвокультурных концептов к сфере национального сознания, поскольку УПК идиолектен и формируется в сознании индивидуальной речевой личности. В принципе, концепт можно было бы соотнести с корневой морфемой, составляющей основу словообразовательного гнезда, но тогда он останется без имени.
Чаще всего представительство концепта в языке приписывается слову, а само слово получает статус имени концепта – языкового знака, передающего содержание концепта наиболее полно и адекватно. Однако слово как элемент лексико-семантической системы языка всегда реализуется в составе той или иной лексической парадигмы, что позволяет его интерпретировать как 1) инвариант лексической парадигмы, образованной ЛСВ этого слова; 2) имя смыслового (синонимического) ряда, образованного синонимами, соотносимыми с одним из ЛСВ этого слова. В любом случае, концепт, как правило, соотносится более чем с одной лексической единицей, и логическим завершением подобного подхода является его соотнесение с планом выражения всей совокупности разнородных синонимических (собственно лексических, фразеологических и афористических) средств, описывающих его в языке, т.е. в конечном итоге концепт соотносим с планом выражения лексико-семантической парадигмы.
Итак, в лингвистическом понимании концепта наметилось три основных подхода. Во-первых, в самом широком смысле в число концептов включаются лексемы, значения которых составляют содержание национального языкового сознания и формируют "наивную картину мира" носителей языка. Совокупность таких концептов образует концептосферу языка, в которой концентрируется культура нации. Определяющим в таком подходе является способ концептуализации мира в лексической семантике, основным исследовательским средством – концептуальная модель, с помощью которой выделяются базовые компоненты семантики концепта и выявляются устойчивые связи между ними. В число подобных концептов попадает любая лексическая единица, в значении которой просматривается способ (форма) семантического представления. Во-вторых, в более узком понимании к числу концептов относят семантические образования, отмеченные лингвокультурной спецификой и тем или иным образом характеризующие носителей определенной этнокультуры. Совокупность таких концептов не обрзует конфептосферы как некого целостного и структурированного семантического пространства, но занимает в ней определенную часть – концептуальную область. И, наконец, к числу концептов относят лишь семантические образования, список которых в достаточной мере ограничен и которые являются ключевыми для понимания национального менталитета как специфического отношения к миру его носителей. Метафизические концепты (душа, истина, свобода, счастье, любовь и пр.) – ментальные сущности высокой либо предельной степени абстрактности, они отправляют к "невидимому миру" духовных ценностей, смысл которых может быть явлен лишь через символ – знак, предполагающий использование своего образного предметного содержания для выражения содержания абстрактного. Вот, очевидно, почему концепты последнего типа относительно легко "синонимизируются", образуя "концептуализированную область", где устанавливаются семантические ассоциации между метафизическими смыслами и явлениями предметного мира, отраженными в слове, где сопрягаются духовная и материальная культуры.
Как представляется, обобщение точек зрения на концепт и его определения в лингвистике позволяет прийти к следующему заключению: концепт – это единица коллективного знания/сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой. Как можно видеть, общим в этом определении и в определениях понятия, представления и значения остается родовой признак – принадлежность к области идеального, видовые же отличия (форма знания/сознания – логическая/рациональная, психологическая/образная, языковая) нейтрализуются, а их место занимают вербализованнность и этнокультурная маркированность. По существу, единственной причиной терминологизации лексемы концепт является потребность в этнокультурной авторизации семантических единиц – соотнесении их с языковой личностью.
Язык, культура и этнос неразрывно между собой связаны и образуют средостение личности – место сопряжения её физического, духовного и социального Я. Языковая личность и концепт – базовые категории лингвокультурологии, отражающие ментальность и менталитет обобщенного носителя естественного языка и предоставляющие этой научной дисциплине исследовательский инструмент для воссоздания прототипического образа "человека говорящего".
1.4 Поэзия "Серебряного века": особенности, значение, основные темы
Согласно древнегреческим мифам и книге "Труды и дни", созданной Гесиодом – греческим поэтом тех же древних времен, человечество некогда знало золотой век – время радости, блаженства и незнакомства с какими-либо бедами и напастями. За золотым веком последовал серебряный – не столь счастливый и безмятежный, но тоже отрадный. Бедствия умножились в третий век, - медный и не оставили людей в век героев-полубогов, четвертый по счету Гесиода. Наступил, наконец, и пятый век – железный, горестный и тягостный. Уподобления Гесиода широко вошли в мировую культуру; ими воспользовались и люди, задавшиеся целью осмыслить опыт русской поэзии.
Имени золотого ее века, века наибольшего подъема, бесспорно достойно время, охватывающее почти все XIX столетие ; у начала золотого века – Крылов и Жуковский, ближайшие предшественники Пушкина. Вслед за Пушкиным, исполином творчества, явились другие первостепенные поэты золотого века – Лермонтов, Тютчев, Некрасов, Фет, а рядом с ними еще многие, чьи имена и творения будут всегда живо памятны всем, кому доступно русское слово.
Наименование серебряного века закрепилось за сорока годами конца XIX столетия и начала XX – от 1880-х годов приблизительно до 1920-го.
Это наименование ввел в обиход один из значительнейших русских мыслителей Н.А. Бердяев, и избрано оно не по произволу, а с глубоким внутренним основанием. Русская поэзия серебряного века одарила читателя творениями, которые по ценности своей стоят в одном ряду с наследием предыдущего столетия и отличаются при этом особенною тревожностью. Тревога есть одно из чувств, без которых поэзия, достойная своего имени, не может существовать; различной бывает глубина, драматичность тревоги, а также и самая ее природа. Поэты золотого века делились тревогами с современниками; их собственные тревоги были много острее того, что ощущали и осознавали в огромном большинстве своем люди вокруг них. Поэт серебряного века в ином отношении с читателями: он отзывается на ту нарастающую встревоженность, которою обуян мир вокруг него, на овладевающее современниками осознание всеобщей неустроенности, разлаженности русской жизни. В те годы смятение охватывало общество, неудержимо нарастало в нем и находило себе выражение в слове поэта [Голоса "серебряного века" 1992: 3-4].