Восприятие и концептуализация любой материальной сущности, и в первую очередь человеческий личности, невозможны без определения ее качеств как необходимого условия существования. Поскольку качество есть непосредственный определитель материи либо человеческой сущности и выражает «неотделимую от бытия объекта его существенную определенность, благодаря которой он является именно этим, а не иным объектом (ФЭС 1985, 252), то восприятие и концептуализация любой человеческой личности, любого человека, невозможны без определения его качественных параметров как необходимого условия существования.
Новая парадигма лингвистического знания позволяет рассмотреть категорию качества как некую совокупность концептов качеств, определяющихся ментальностью и системой ценностей общества.
1.3 Метафорические номинации в языковой картине мира
Как было показано в предыдущем разделе, исследователи неоднократно обращались к описанию разнообразных форм языковой манифестации качества, однако метафорический потенциал категории качества оставался до сих пор вне поля зрения лингвистов. Исследование метафоры стало особенно актуально в настоящее время, поскольку она представляет собой феномен, онтологически связанный с человеком и языком, отражая взаимосвязь мышления и особенностей языковой реализации.
Метафорические номинации являются одним из основных приемов познания объектов действительности, их наименования, создания художественных образов и порождения новых значений. В рамках теории языковой номинации метафора трактуется как единица вторичной косвенной номинации, основанная на переносе значения и представляющая собой разновидность переносного значения. Н.Д. Арутюнова и В.Н. Телия (Телия, 19882; Арутюнова, 1998;) выделяют тип "когнитивной метафоры", возникающей в результате сдвига в сочетаемости предикатных слов (переноса значения) и функционирующей в сфере признаковой лексики, являясь способом создания вторичных языковых предикатов. Такая метафора, основывающаяся на аналогии, является орудием выделения и познания свойств абстрактных категорий. По утверждению Н.Д. Арутюновой, «процесс метафоризации ... сводится к присвоению объекту «чужих» признаков, т.е. выявленных в другом классе предметов или относящихся к другому аспекту, параметру данного класса» (ЛЭС, 2002, 296).
Общепринятым в отечественной лингвистике является определение метафоры в ЛЭС: «Метафора — это механизм речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении. В расширительном смысле термин "метафора" применяется к любым видам употребления слов в непрямом значении» (ЛЭС, 2002, 296).
Несмотря на исчисляющуюся тысячелетиями историю своего исследования, проблематика метафорической номинации по-прежнему представляет большой интерес для лингвистов. Об этом свидетельствуют многочисленные теории и системы взглядов, освещавшие природу метафоры на протяжении многих веков. К ним относятся такие широко известные теории как теория субституции и сравнения (Аристотель, Квинтилиан), интеракционистская теория Ричардса и Блэка (Richards, 1965; Блэк, 1990), теория речевых актов (Остин, 1986; 1999) и основанная на ней прагматическая теория реинтерпретации (Грайс, 1985; Серль, 1986), философская метафорология (Blumenberg 1960; 1971).
В настоящий момент методологическую базу современной концепции метафоры составляют прагматическая и когнитивная теории. Именно когнитивный подход к изучению метафоры "позволил раскрыть новые аспекты ее изучения, отражающие процессы, происходящие в ментальном пространстве при формировании нового образа (Страхова, 2002, 165). Основной момент этого подхода состоит в том, что «метафора по своей природе является не чисто языковым, а концептуальным явлением, ибо она тесно связана с культурно специфическими моделями и сенсорно-моторным и пространственным опытом человека» (Манерко, 2002, 20). Основная функция метафоры в соответствии с этим подходом заключается в развитии системы смыслообразования (формирования концептов). Мы придерживаемся точки зрения Л.Г.Лузиной, изложенной в "Кратком словаре когнитивных терминов", в соответствии с которой метафора предствляет собой "один из способов репрезентации знания в языковой форме, ... одну из форм концептуализации" (КСКТ, 55).
Среди множества теорий метафоры наибольшее распространение в настоящее время получила когнитивная теория концептуальной метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона (Lakoff, Johnson 1980). Если ранее это явление рассматривалось прежде всего с точки зрения языковой формы (перенос имени на несвойственный ему денотат) и метафора трактовалась исключительно как средство украшения речи и реализации поэтической функции языка, то в рамках теории концептуальной метафоры метафора рассматривается прежде всего как когнитивная операция над понятиями, как средство концептуализации, позволяющее осмыслить ту или иную область действительности в терминах понятийных структур, изначально сложившихся на базе опыта, полученного в других областях, то есть метафора есть ни что иное как «способ думать об одной области через призму другой» (Ченки, 1997, 351). Согласно этой теории, «переносу» подвергается не изолированное имя (с присущим ему прямым номинативым значением), а целостная концептуальная структура (схема, фрейм, модель, сценарий), активируемая некоторым словом (фокусом метафоры) в сознании носителя языка благодаря конвенциональной связи данного слова с данной концептуальной структурой. Особое положение занимает способность метафоры формировать и вербализовать новые понятия при обозначении непредметных сущностей в тех подсистемах языка, где установка на образность не является ведущей и самодовлеющей (это -обиходно-бытовая сфера речи, язык науки, политический дискурс, в отличие от поэтического языка), поэтому ее можно назвать концептуальной, т.е. создающей концепты - вербализованные понятия (Опарина, 1988).
Следует отметить, что Дж. Лакофф приписывает метафоре более широкий характер, чем обычно отмечается. По его мнению, вся концептуальная система, где человек думает и творит, является по своей природе метафорической, т.е. мы описываем одну картину в образах и терминах другой, при этом абстрактные понятия описываются через определенные конкретные образы. Следовательно, возможны метафорические концептуализации разных абстрактных сфер. Среди сфер, часто подвергающихся такой концептуализации, он называет и сферу эмоциональных проявлений (Lakoff, Johnson 1980; Лакофф, Джонсон, 1990), которую мы в дальнейшем обозначим как Я-эмоциональное.
Помимо типологии концептуальных метафор, Дж. Лакофф и М. Джонсон предложили и описали разнообразные типы идеализованных когнитивных моделей (idealizedcognitivemodels). Суть моделей состоит в определении механизмов переноса, которые послужили основой метафоризации. Эта работа была в дальнейшем продолжена Ж.Фоконье и М.Тернером и нашла свое отражение в разработке теории когнитивных моделей и ментальных пространств (Fauconnier, 1998). Задача нового подхода заключается в объяснении значения конструкций таких феноменов как метонимия, метафора, аналогия, ирония и грамматика. Различие между классической когнитивной теорией метафоры и теорией смешения Фоконье состоит в том, что Дж. Лакофф исследует систематические устоявшиеся связи между пространствами цели и источника и конвенциональные метафоры, тогда как Ж. Фоконье обращается к авторским метафорам с ярко выраженным окказиональным характером. Оба подхода следует рассматривать не как конкурирующие, а как комплементарные, т.к. конвенциональные метафоры являются «строительным материалом» процесса смешения, они создают связи между элементами различных ментальных пространств, участвующих в смешении. М. Тернер и Ж. Фоконье также различают первичные и комплексные метафоры (primaryandcomplexmetaphors). Первичные метафоры мы усваиваем в детстве, когда субъективный и сенсомоторный опыт не разграничивается. На основе этих метафор впоследствии происходит концептуальное смешение (blending).
Таким образом, метафора имеет непосредственное отношение к формированию концептов и рассматривается скорее как процесс на когнитивном уровне и в меньшей степени как результат, который фиксируется в языке.
Природу метафоры характеризуют два важных признака: «во-первых, ее креативность, т.е. способность формировать новые понятия и языковые смыслы, исходя из имеющихся языковых смыслов, во-вторых, связь с опытом, как индивидуальным, так и опытом культурно-языковой общности, закодированным в лексических и фразеологических единицах языка с их эмотивными и культурными коннотациями" (Опарина, 2000, 187). При этом в метафоре в силу интенсиональности ее семантики происходит резкая редукция означаемого до одного признака по которому производится уподобление. Обычно этот признак связан не с научным знанием, а с обиходными или культурными фоновыми знаниями. Можно утверждать, что метафора является способом поиска и выражения особого типа знания, соизмеримого с личным и коллективным опытом, эмоциями, интуитивным и поэтическим познанием.
Что касается функций метафоры, то в качестве основных функций метафоры исследователи (Никитин, 2002) выделяют когнитивную, коммуникативную и прагматическую функции: во-первых, метафора способствует становлению концепта в сознании, его формированию и прояснению (собственно познавательная, когнитивная функция метафоры); во-вторых, она обеспечивает актуализацию наличного концепта в сознании и рематизацию определенных его сторон в речемыслительном процессе (коммуникативная функция) и, в-третьих, акцентирует эмотивно-оценочные аспекты в содержании высказываний, формируя у адресата необходимого говорящему эмоционального состояния и мировосприятия (прагматическая функция).