Мен энди оқ-қорани анча-мунча ажратиб, убуларга дурустрок тушунаяпман. Дурустрок одам булишни истайман, омадим келишига ишонаман. Хозирги ишим Казас-ситидагидай булмай, бошка сохада булса хам, хар холда ёмон эмас. Менбулсам ундан яхширогига интилмокчиман. Факат мехмонхоналарда бошка ишламасликка харакат киламан. Бу менга ухшайдиганларга тугри келмайдиган иш. Менимча, бунчалик баландга чикиб кетиш ярамайди. Курдингизми анча аклим кириб колган. Хозир ишлаётган жойимдагилар мендан хурсанд, бирок мен дурустрок мавкега эришсам дейман. Хозирча, топадиган пулим унча куп эмас, хона, овкат, кийимга етарли. Шундай булса хам озгина – озгинадан чегириб коляпман, нега деганда, узимга бирорта муносиб иш топиб, у-буни ургансам дейман. Бизнинг Давримизда хар бир одам уз мутахасислигига эга булиши керак, буни энди тушунаман.
Clyde’s mother wrote to her son asking him not to drink wine. She also asked her son to write a letter to Samuel Griffiths, of Licurgys, as that was rich and successful.
And he met Kettener. Both of them were happy to meet each other. Letterer helped him a message (about a vacancy) which real: See Mr. Light all at the Great Northern before noon to morrow. There’s vacancy over there. It the very best, but it’ll get you something better later. (p‑178)
The work in a new place, very different from the «Great Northern» and superior from a social and material point of view, as Clyde saw it, to even the Great – Davidson, he was able once more to view at clone range a type of life that must effected, unfortunately, his flump of position and distinction. (p‑179).
Somewhat furtive and appealing or seeking-that at once interested her, and reminded her, perhaps, since she was not much of success socially either, of something in herself (P.230).
He met Sondra Finchley and miss Cranston at his uncle’s house.
А вообще, я думаю, из него может получиться толк в качестве начальника цеха… пожалуй, по позже можно будет даже торгового агента из него сделать (стр. 211).
Умуман айтганда эса, ундан цех бошлигига ухшаган одам чикиши мумкин… кейинчалик уни эхтимол, савдо агенти килиш хам мумкин булар. (190‑бет).
Она уловила во взгляда Клайда какое-то беспокойство, выражение не то мольбы, не то тревожного испуга и то её тронула: может быт, она почувствовала в нем что-то близкое, свое она ведь и сама пользовалась не слишком большом успехом в обществе (стр. 237).
У Клайднинг нигохида кандайдир асабийлик, илтижоли ё безовтакургами ухшаган бир ифодани укиб олганидан, унга кизикди-колди: Майра эхтимол, бунда узига якин ва маълум булган бир нимани сезгандир. Негадеганда, узихамкупчиликуртасидаунчабаландюрмасди.
For, somewhat after the fashoin of Clyde in relation in his family and his life, she considered her life a great dis.
Nevertheless, her underlying thought in connection with all this, in so far as Clyde and his great passion for her was concerned – and hers for him – was thatshe was indeed trifling wiht fire and perhaps social disgrace into the forgain (p. 303).
About Roberta Clyde thought that he would never abandon her, but about their merriage no direct statement mentioned.
Подобно Клайду, недовольная своей семьей и своей жизнью, она думала о собсвенной судьбе с чуством глубокого разочарования (стр. 265).
У хам Клайдга ухшаб оиласи ва хаетидан кунгли тулмай уз такдирини уйлаб, эзилиб юрарди (243 бет).[9]
И все же, думая о Клайде и об их взаимной страсти, Роберта в глубине души созновала, что играет с огнем и может оказаться опозоренной (стр. 308).
Роберта шунда хам Клайд билануртадаги севгиларини уйлаганида ут билан уйнашаетганини ва шармандаси чикиши мукинлигини ичида сезиб турарди (285‑бет).
«The effect of this so casual contact was really disrupling in more senses
than one. For now in spite of his comfort in and calisfaction with Roberta, once more and in this position and to him entrancing way, was posed the whole question of his social pessibilities here. And that strangely enough by the one girl of this upper level who head most materializid and magnificed for him the meaning of that upper level itself the beautiful Sondra Fichley (p. 325).
Влияние этой нечаянной встречи во многих отношениях оказалось поистине гибельным. Как ни много удовлетворения и радости давала, Клайду близость с Робертой перед ним теперь снова в упор стал волнующий вопрос: может ли он добиться положения обществе? И странно это произошло блогодаря встрече с боготой светской девушкой, которая воплащала и неизмеримо увилечивало в его глазах значение своего круга. Что за красавица эта Сандра Финчли! (стр. 328)
Бу нагохоний учрашувнинг таъсири жуда куп маънода чинакамига хатарли булди. Роберта билан якинлик Клайдга канчалик коникиш ва кувонч бахш этмасин, энди жамоат орасида дурустрок мартабага эга буламанми-йукми, деган хаяжонли масала яна унинг тинчини бузди. Кизиги шундаки, бу аёнлар доирасида киз билан учрашув туфайли юз берди, бу киз унинг куз унгида уша доиранинг тимсоли эди ва уша доиранинг ахамиятини бекиёс даражада ошириб курсатарди! (305‑бет).[10]
On wiling our final graduation paper we have the following aims and tasks:
1. To speak about American literature in connection with Theodor Dreiser`s literary activity.
2. To enlighten specitic features of Theodor Dreiser in connection with the creation of «An American Tragedy».
3. To talk about «An American Tragedy» not only in Theodor Dreiser or american but both in world and Uzbek literatures.
4. To study the characters of Clyde Griffith, and its reproduction in Uzbek. To see Clydes attitudes to Hortense, Roberta and Sondra.
Each of the character taken seperatly and in connection with the main hero. To study ways and principles of reproducing punliaritics of every image.
5. To pay attention to the fact how characters examined are reflected in Uzbek language.
6. To express our point of view about the texts translated.
Conclusion
Theodor Dreiser compares two Griffits. Clyde`s father (twenty five years before) «short, fat and poorly suit mentally as as well as physically-oleagenous and a bit mushy, as it were. His chin was not firm, his eyes a pale watery blue, and his hair frizzled (p. 183).
Из опасения гибели Роберты нельзя сделать вывод, что юридически Клайд совершил убийство, если установить, степень его вины. О том, насколько запутаны события на озере Большой Выпав, говорил известный американский – юрист Клиренс Харроу, заявивший, что Клайда определить невозможно. В американских юридических школах специально изучалось убийство Робберты КАК трудный случай в правовой практике.
Над сценой на озере Большой Драйзер работал особенно. Он специально доехал ил озеро Большого Лося, где был, убит Грейс Браун, разговаривал с очевидцами убийства, ели плавал на лодке, но озеру. Эта сцена стоила Драйзеру больших душевных переживаний. Он признавался, что оплакивал, смерть Роберты,
В третьей, Заключительной, книге идет судебное разбирательство дела Клайда. Вновь проходят перед читателем обстоятельства, при которых было совершено преступление, вновь устанавливается виновность общества, американское правосудие, приговор Клайду, вину которого трудно установить и показать. То общество, которое толкнуло Клайда на преступление, посадило его на электрический стул.
Трагедия Клайда состоит не только в то», что он совершил преступление, но и в том, как его судят. Судьба Клайда была предрешена задолго до начала суда. Он стал игрушкой в предвыборной борьбе двух буржуазных партий. Продажность американского правосудия, его пристрастность, приверженность узкогрупповым интересам олицетворяют образы прокурора Менсона, следователя Хайта, многочисленных адвокатов. Среди романов Драйзера «Американская трагедия» выделяется глубиной я всесторонностью охвата явлений американской. «Роман Драйзера широк и безбрежен, как Гудзон; необъятен, как сама жизнь» – писал советский кинорежиссер С. Эйзенштейн, готовивший фильм «Американская трагедия» и не сумевший его поставить из-за сопротивления кинокомпании «Парашют». Если для более ранних романов, писатель в качестве эскизов своих использовал рассказы, очерки, вырисован, то для «Американской трагедии» такими эскизами была.
Описание трудного детства, и юности Клайда главы «Гения», посвященные мытарствам юного Ветлы; образы богатых Грифитсов заставляют, о «Трилогии желания» родители Клайда и родители Роберты вызывают в образы отца и матери Дженни Герхардт.
«Американская трагедия» развивает те глубокие гуманистические чувства и мысли, которыми были проникнуты предыдущие романы Драйзера. Это ощущение трагизма жизни простого американца, воплощенное в судьбах Герствуда и Дженни Герхард, это осуждение духа стяжательства, составляющее пафос «Трилогии желания» это, наконец, отстаиваемое в «Гении» кредо реалистического искусства, призывающее писателя изображать, те стороны жизни, которые вследствие своей обыденности считаются темой, недостойной художника.
Реалистичны в романе и пейзаж, и те символы я сравнения, к которым прибегает писатель. Квита начинается и кончается сценой сумерек. Глубоко символична сцена гибели Роберты на озере Большой Выпи. Со встречи на озере началась их близость. И теперь все ему напоминает о той прогулке, – «над головой плывет такое же пушистое облачко, как-то, что плыло над ним в тот роковой день на 1 озере Край». Он собирается «поискать здесь водяные лилии, чтобы убить время, прежде чем…» лилии вновь напоминают ту первую, случайную встречу на озере Край, когда счастливый Клайд «рвал цветы с длинными влажными стеблями и бросал к ее ногам». Эта деталь усугубляет драматизм ситуации, в которую попали Клайд и Роберта.
Драйзер-романист обращает пристальное внимание на психологию своего героя. С той же скрупулезностью, которая была характерна для пейзажа, портрета, для обрисовки деталей, Драйзер передает и анализирует душевные переживания Клайда в ожидавший смертной казни. Драйзер специально посетил в тюрьме Синг-Сивг Дом смерти, где разговаривал с приговоренными к смертной казни.
Драйзер часто использует внутренний монолог, особенно для воспроизведения смятенного состояния духа Клайда. Газетное сообщение наталкивает Клайда на мысль о возможности отделаться от Роберты. И его внутренний монолог передает всю путаницу «смятение чувств Клайда, загнанного и замученного, пытающегося выкарабкаться из пропасти, в которую его увлекают мысли об убийстве. Пристальное рассмотрение психологии Клайда неразрывно связано с раскрытием социальных причин тех потрясений, которые он переживает.
Большой смысл в романе имеет его заглавие, к которому Драйзер пришел не сразу. В первых вариантах книг весила назван «Мереж», оттенявшее призрачность внушаемых американскому народу престарелых. Тема американских иллюзий наиболее полно передана в образах родителей Клайда. Это в их доме на стене висят два десятка изречений и текстов, клеймящих пороки. Узнав о проступке Клайда в Канзас-Сити, мать заклинает его помаять афоризмом: «Вино–обманщик; пить – значит впасть в безумие; кто поддается обману – тот не мудр», просит не поддаваться дьявольским искушениям.