2.3 Основные свойства вопросов и ответов диалогической речи
2.3.1 Гносеологические свойства вопросов и ответов
В гносеологическом аспекте вопрос и ответ являются разными сущностями. В вопросе представлено два или несколько возможных миров, которые эпистемологически понимаются как другие варианты видения реального мира [9, c.34]. Применительно к вопросно-ответной последовательности понятия "возможный мир" Лейбница, "положение дел" Витгенштейна, "состояния" Карнапа могут считаться тождественными.
Н.И. Голубева-Монаткина полагает, что спрашивающий соотносит эти возможные миры не с действительностью, реальным миром, а один возможный мир с другим или целым рядом возможных миров [9].
Отсутствие необходимости соотнести с реальным миром построенные спрашивающим возможные миры приводит к тому, что в вопросе может идти речь практически о любых, даже самых необычных, возможных мирах. Примером этому могут послужить, такие "вопросы-софизмы" древнегреческих философов Мегарской школы, как (35) 你是否停止打自己的父亲？
Соотнесение представленных в вопросе возможных миров с реальным миром производится отвечающим, который выбирает один из миров спрашивающего (– (36) 帕维尔走了还是留在家里？–走了。;– (37) 存在独角鲸吗？–没存在。) .
Разная гносеологическая сущность вопроса и ответа приводит к разному подходу при решении проблем истинности вопроса и истинности ответа. Почти общепризнанна непродуктивность самой постановки проблемы истинности вопроса и это объясняется, по-видимому, именно несоотнесенностью возможных миров вопроса с действительным миром. Проблема истинности ответа решается тривиальным соотнесением положения дел, в мире отвечающего с положением дел в мире объективном. При тождестве указанных миров ответ истинен, при отсутствии тождества – ложен. Так, ответ (38) 帕维尔走了, истинен, если Павел действительно уехал, и ложен, если, например, Павла нет и не было в том месте, о котором идет речь.
Отвечающий более ограничен в выборе положения дел для ответа, чем спрашивающий в выборе возможных миров для вопроса. Ограничения спрашивающего обусловлены преимущественно тем комплексом факторов, которые формируют личную сферу говорящего (вещную личную сферу, личное пространство и личное время говорящего). Отвечающему же, кроме существующих ограничений его собственной личной сферы, "навязываются" возможные миры спрашивающего, которые в той или иной мере предопределены личной сферой последнего.
Что касается несобственно-вопросов, то они гносеологически сходны не с собственно-вопросами, а с ответами, поскольку описанные в них положения дел соотносятся спрашивающим с действительностью. Наиболее очевидной эта соотнесенность представляется в вопросах-констатациях данного положения дел, которые образуются на основе суждений и умозаключений: (39) Полагаю, он ушел?（我猜，他要离开吗？）; (40) Значит, он ушел?;（就是说，他要离开吗？）; –(41)为什么帕维尔离开？–难道你不明白吗？; (42) "я удивлен, что ты этого не понимаешь". Соотнесены с действительностью вопросы-констатации противоположного положения дел ((43) 谁想做恶呢？"никто не желает себе зла"), которые также построены на основе умозаключений.
Несобственно-вопросы, соотносимые говорящим с действительным положением дел, прекрасно функционируют в качестве ответов: – (44)单身汉们回来吧！–我娶谁呢？"мне не на ком было жениться".
Соотносятся с действительностью и вопросы-побуждения к действию, предписывающие слушающему выполнение определенных, обусловленных действительностью действий ((45)你打开小窗户吗？"открой форточку"). Эти вопросы также построены на основе умозаключений ((46)你打开小窗户吗？ "открыл или не открыл"–"если не открыл, то открой"; (47)你要打开小窗户吗？"можешь открыть или не можешь"–"если можешь, то открой").
Рассмотрение вопросно-ответной последовательности в аспекте противоречивости показывает, что противоречивость вопроса может считаться "доантиномической" – в вопросе лишь фиксируется различие между возможными мирами: – (48)帕维尔走了还是没走？В ответе же эта противоречивость либо полностью снимается (– 帕维尔走了还是没走？–走了.), либо сохраняется и становится логическим противоречием, антиномией (– 帕维尔走了还是没走？–走了还是没走). Эта антиномия, однако, преодолима с помощью специальных языковых средств (– 帕维尔走了还是没走？–我不知道。"我不知道，走了还是没走").
Можно полагать, что соотнесение выбранного отвечающим положения дел с действительностью происходит на основе общеязыкового метонимического принципа представления целого по части. При этом целым является заданная спрашивающим совокупность возможных положенийдел, а частью – положение дел, выбранное отвечающим. Это имеет место в собственно–ответах, подтверждающих представленное в вопросе положение дел (то есть один из возможных миров спрашивающего) (–(49)正方形的角是直角，钝角，还是锐角？–正方形的角是直角。) или его опровергающих (–(50) 你没有做任何事情吗？–我做了...).
Именно действием метонимического механизма обусловлено то, что построенные спрашивающим возможные миры вербализованы в большей степени, чем положение дел, выбранное отвечающим.
Оказывается, однако, что метонимический принцип "работает" в вопросно-ответной последовательности в том случае, когда выбранное отвечающим положение дел тождественно положению дел, представленному в виде возможного мира в вопросе (–(51)你什么时候出生的？–在1914年), и бездействует при отсутствии такой тождественности (–(52)你什么时候出生的？–今天阳光明媚。)
При отсутствии тождественности положений дел, представленных в вопросе и ответе, то есть при бездействии метонимического принципа, отвечающий четко вербализирует выбранное им положение дел, и не может использовать ответ да/нет, ответ–жест. (–(53)存在独角鲸吗？–为什么你总是提出些愚蠢的问题？; – (54)你是否停止打自己的父亲？–我没有停止过打自己的父亲，并且从来没打。).
Тождество положений дел в вопросе и ответе позволяет носителю литературного языка использовать неполные предложения и слова–символы да, нет в ситуации не только неофициального, но и официального общения. Так, если в мире отвечающего "сын бьет своего отца", "Павел уехал" и "существуют единороги", то на каждый из вопросов (55)你是否停止打自己的父亲？, 帕维尔走了还是没走？и 存在独角鲸吗？последует вполне кодифицированное ответное предложение 是的。(соответственно "я перестал бить отца", "Павел уехал", "единороги существуют") или 没有停止过"я не перестал бить отца", 没走。"Павел не уехал", 只有在"太太与独角鲸"的织花壁毯上。"они существуют только на гобелене "Дама с единорогом".
Из неравенства гносеологического статуса вопроса и ответа следует неравенство их коммуникативных суверенитетов – вопрос обладает большим суверенитетом, чем ответ. А значит и спрашивающий имеет больший суверенитет, чем отвечающий. Спрашивающий "расплачивается" за свою суверенность большими усилиями – известно, что задавать вопросы (то есть строить возможные миры) часто труднее, чем на них отвечать (то есть соотносить эти миры с действительным положением дел в мире).
Неравенство коммуникативных суверенитетов вопроса и ответа приводит к мысли о том, что взаимозависимость вопроса и ответа в одной и той же вопросно-ответной последовательности является односторонней, то есть ответ от вопроса зависит, а вопрос от ответа – нет.
Рассмотренные гносеологические свойства вопросов и ответов являются существенными их свойствами, они предопределяют многие другие свойства этих объектов.
Изучение гносеологических свойств вопрос и ответ позволяет сделать следующие выводы: в гносеологическом аспекте вопросы и ответы являются разными сущностями. В вопросе представляется несколько возможных миров, или положений дел, или состояний, которые понимаются как другие варианты видения реального мира. А в ответе происходит соотнесение этих миров с реальностью, то есть отвечающий выбирает один из возможных миров спрашивающего. Наблюдается доминирование суверенитета вопроса над суверенитетом ответа. Рассмотрены как собственно вопросы, так и несобственно вопросы, которые в свою очередь могут легко выступать в качестве ответов.
2.3.2 Информационные свойства вопросов и ответов
В информационном аспекте сущностью вопроса является неопределенность информации, наличие максимума энтропии, а сущностью ответа – снятие неопределенности информации, максимум информации [26, c.95]. Информация, используемая отвечающим, содержится в пресуппозициях вопросов (семантических и прагматических): "Семантические пресуппозиции составляют неявное содержание вопроса, задают область поиска ответа на вопрос... Прагматические пресуппозиции... выражают условия постановки вопроса, уровень знаний спрашивающего, его состояние, намерения, отношения к адресату, ситуацию и так далее, контекстуальные факторы" [26, с.95].