Смекни!
smekni.com

Языковое выражение категории времени в романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" (стр. 5 из 10)

Если контекст ограничивает временные рамки действия планом прошедшего времени, то употребление формы будущего простого является переносным: Денег даже давал, когда под пьяную руку приедет (Мамин-Сибиряк). Основой такого употребления является функция настоящего неактуального, реализующаяся в контексте со значением прошедшего времени.

Особой разновидностью переносного употребления формы будущего простого является ее функционирование в сочетании с частицей как в плане прошедшего времени или настоящего исторического при выражении единичных (неповторяющихся) действий. Это сочетание, характерное для разговорной речи, выражает внезапное наступление действия, отличающегося особой интенсивностью: Стою, слушаю – и вдруг что-то как полыхнёт через все небо. Гляжу – метеор (Паустовский).

Форма будущего простого глагола быть может выступать в переносном употреблении в контексте настоящего времени. Выделяются две разновидности такого употребления. Одна из них – разговорно-просторечное употребление глагола быть в составе сказуемого в вопросительных предложениях типа: – Вы кто будете?; – Она сама- то кто будет? – Дворничиха. Контекст устанавливает план настоящего постоянного, при этом форма будущего простого привносит оттенок еще не распознанного факта. Вторая разновидность – употребление формы будет при обозначении приблизительного количества: Сколько господину Мошкину лет? Лет пятьдесят, я думаю, будет. В таком случае, когда точное количество не установлено, его определение как бы отодвигается в будущее. При этом не устраняется обусловленная контекстом отнесенность всей ситуации к настоящему времени. Между обоими разновидностями есть семантическая связь: и при выражении приблизительности присутствует образный оттенок «распознавания».

Форма будущего сложного, как правило, реализует свое категориальное значение в прямом употреблении. Однако возможно и переносное употребление этой формы.

1) В качестве особого типа переноса выделяется употребление формы будущего сложного в контексте абстрактного настоящего. Категориальное значение этой формы при этом проявляется в тех или иных модальных оттенках, связанных со значением будущего времени.

а) Выражается оттенок предположительного допущения: Я, например, в дороге спать не могу, – хоть убейте, а не засну... Я одну, другую, третью ночь не буду спать, а всё-таки не засну. В таких случаях высказывается допущение: пусть даже действие будет длиться значительный промежуток времени (или: если даже оно будет длиться...), все же цель не может быть достигнута.

б) Выражается уверенность в постоянной готовности субъекта к осуществлению действия: Целый день марабу будет дежурить у бойни, чтобы получить кусок мяса. Поедает и отбросы у хижин. В подобных случаях модальный оттенок подчеркивается лексическим выражением длительности (битый час, три года, целый день): утверждается, что субъект готов осуществить (и постоянно осуществляет) даже исключительные по своей длительности действия.

в) Выражается оттенок уверенности в том, что обычное, типичное действие непременно должно (или не должно) осуществляться: В литературе, как и в жизни, нужно помнить одно правило, что человек будет тысячу раз раскаиваться в том, что говорил много, но никогда, что мало. В таких случаях утверждается, что так бывает всегда (это выражено контекстом) и так обязательно должно быть в будущем (реализация категориального значения формы будущего времени).

2) В некоторых случаях форма будущего сложного употребляется в контексте, который указывает на план прошедшего времени обычного действия: Об арифметике и помину не было: вряд ли и считать то умел, но зато лакомиться, франтить – мастер! Целое утро будет сидеть и не пошевелится, только завей ему волосы. Такое употребление по модальной окраске сходно с употреблением данной формы в контексте абстрактного настоящего.


Вывод

Итак, категориальные значения одновременности (настоящего), предшествования (прошедшего) и следования (будущего) по отношению к грамматической точке отсчета – это грамматические значения, присущие формам времени в морфологической системе языка. При функционировании форм времени эти значения обогащаются, конкретизируются и модифицируются. Это происходит в результате взаимодействия категориальных временных значений с контекстом, а также с реализациями значений других категорий глагола, прежде всего – категории вида. Категориальные временные значения, основанные на указанных отношениях к грамматической точке отсчета, вступают в определенное соотношение с ситуацией речи, с внеязыковым моментом речи и другими моментами реального времени. При этом важную роль играет точка зрения говорящего, определение и оценка говорящим объективно обусловленных реальных временных отношений.


Глава 2. Выражение глагольной категории времени в романе М.Булгакова «Мастер и Маргарита»

2.1 Художественное своеобразие романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Роман М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" принадлежит к тем произведениям, которые хочется и обязательно нужно перечитывать, чтобы глубже понять подтекст, увидеть новые детали, на которые с первого раза мог и не обратить внимания. Это происходит не только потому, что роман затрагивает многие философские и нравственно-этические проблемы, но и из-за сложной "трехмерной" структуры произведения. С числом три мы в нашем мире сталкиваемся неоднократно: это основная категория жизни (рождение – жизнь - смерть), мышления (идея - мысль - действие), времени (прошлое - настоящее - будущее). В христианстве тоже многое построено на троичности: триединство божественной троицы, управление земным миром (Бог - человек - Дьявол).

М. Булгаков был уверен, что троичность соответствует истине, поэтому можно заметить, что события в романе происходят в трех измерениях: в древнем «ершалаимском» мире, в современном писателю московском мире 30-х годов и в мире мистическом, фантастическом, потустороннем.

Вначале нам кажется, что эти три плана почти не соприкасаются. Казалось бы, какие отношения могут быть у современных москвичей с героями литературного романа с евангельской тематикой, а уж тем более - с самим Сатаной? Но очень скоро мы понимаем, насколько ошибались. Булгаков видит все по-своему и предлагает взглянуть на окружающую действительность (а не только на события романа) по-новому.

На самом деле мы являемся свидетелями постоянного взаимодействия, тесной взаимосвязи трех миров: творчества, обычной жизни и высших сил, или провидения. Происходящее в романе Мастера о древнем ершалаимском мире явственно перекликается с событиями современной Москвы. Эта перекличка не только внешняя, когда литературные герои "романа в романе" портретно и действиями похожи на москвичей (в Мастере проглядывают черты Иешуа Га-Ноцри, приятель Мастера Алоизий Могарыч напоминает Иуду, Левий Матвей при всей его преданности так же ограничен, как и поэт Иван Бездомный). Есть и более глубокое сходство, ведь в беседах Понтия Пилата с Га-Ноцри затрагиваются многие нравственные проблемы, вопросы истины, добра и зла, которые, как мы видим, не были до конца решены ни в Москве 30-х годов, ни даже сегодня - эти вопросы принадлежат к разряду «вечных».

Воланд со своей свитой - представители мира потустороннего, они наделены способностью читать в человеческих сердцах и душах, видеть глубинные взаимосвязи явлений, предсказывать будущее, и поэтому Булгаков наделяет их правом выступать в качестве человеческих судий. Воланд замечает, что внутренне люди мало изменились за последние тысячелетия: «Они - люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было. Ну, легкомысленны... ну, что ж... в общем, напоминают прежних...» Трусость, алчность, невежество, духовная слабость, лицемерие - это далеко не полный перечень тех пороков, которые по-прежнему направляют и во многом определяют человеческую жизнь. Поэтому Воланд, наделённый особой властью, выступает не только в качестве карающей силы, наказывающей карьеристов, подхалимов, жадных и эгоистичных, но и награждает добрых, способных на самопожертвование, глубокую любовь, умеющих творить, создавая новые миры. И даже тех, кто, совершив зло, не прячется, а несет ответственность за свои поступки. Каждому воздается по заслугам, и очень многие в романе (причем большинство - к своему же несчастью) получают возможность исполнить свои желания. В финале романа все три мира, достаточно четко разграниченные в начале, сливаются воедино. Это говорит о тесной и гармоничной взаимосвязи всех явлений и событий на свете. Человеку нужно научиться нести ответственность не только за свои действия, но и за эмоции, мысли, ведь идея, возникшая в чьей-то голове, может воплотиться в реальность даже на другом конце Земли.

Определяющим в романе «Мастер и Маргарита» является сатирический пафос (к середине 20-х годов М. Булгаков уже проявил себя как талантливый сатирик в рассказах, фельетонах, повестях). Поэтому роман представляет собой определенный интерес и с точки зрения своеобразия сатирического изображения, присущего этому произведению.

Важным средством в раскрытии сатирического содержания романа «Мастер и Маргарита» является язык. Булгакову было свойственно серьезное, вдумчивое, глубоко осознанное отношение к этой стороне своих произведений. Здесь будет уместно сослаться на наблюдения М. Чудаковой. Проводя исследование отношения к прямому авторскому слову М. Булгакова, она пишет: «Главный способ отношения Булгакова к чужому слову - отчуждение его от автора и от близких ему героев, выделенность, обособленность. Чужое слово несовместимо со словом автора; авторская речь развивается на фоне близких и импонирующих ей слов».[12]

Это замечание очень важно, ибо использование Булгаковым чужого слова всегда служит знаком определенного речевого облика персонажа. И действительно, языковые особенности - лексические, интонационные - являются важным средством характеристики персонажей. Те из них, которые малосимпатичны автору, нередко изъясняются скверным русским языком, внезапное столкновение с нечистой силой выворачивает их видимость наизнанку. Булгаков широко использует лексические возможности и при описании того или иного события. Так, описывая разоблачение свитой Воланда Аркадия Аполлоновича, писатель использует лексику, свойственную наглому и грубому поведению светских дам в обществе: