Sie war entzueckt darueber, dass das kluge Tier die Bueste umgeworfen hatte... Wuerde er wohl auch noch das dumme Klavier demolieren? Ach, er war grossartig, sie hatte ihn einfach gern. (Vom Steppenwolf)
Можно предположить, что отсутствие восклицательного знака вызвано тем, что Г.Гессе передает мысли (когнитивная функция междометия) своей героини (8-летней девочки), тем не менее, на наш взгляд, его наличие придало бы данному высказыванию большую эмотивную достоверность.
В письменной фиксации высказываний недостаточно одного лишь интонационного фактора (являющегося универсальным средством выражения эмоционального значения) для обозначения эмоционального плана высказывания. Для этого требуется взаимодействие интонации с другими языковыми средствами: знаками препинания, эмоциональными суффиксами, оценочными словами, словосочетаниями и конструкциями.
Интонация субъективно окрашенного ХТ ощутима прежде всего в синтаксисе высказывания, "осмысленных комбинациях концептов" (Вежбицкая, 1999: 299). Излюбленный писателем тип фразы, чередование предложений разного рода, отклонения от синтаксического "стереотипа" эмоционально-нейтральной речи (инверсии, повторы, риторические вопросы, восклицания, обращения) - все это создает эффект присутствия в ХТ живого голоса.
На уровне синтаксиса эмоциональность проявляется в структуре словосочетания, простого и сложного предложений, являясь постоянным элементом в системе их значений. Заметим, что именно разговорный язык, фиксированный в художественных произведениях, формирует эмотивный текст (Шаховский, 1987: 146). Специфика любого ХТ состоит в "наложении" разговорного языка на литературно-художественный. Эмотивным синтаксическим структурам, используемым Г.Гессе, свойственна многомерность и многоаспектность как в формальном, так и в семантическом планах. Синтаксические средства выражения эмотивно-оценочных отношений в разговорной речи персонажей Г.Гессе весьма разнообразны и представлены комплексом разноструктурных предложений всех коммуникативных типов:
(1)Missmutig streckte er die Beine von sich. (2)Dieses Weib hatte ihm seine gute Stimmung verdorben! (3)Er fuehlte sich aergerlich, gereizt und benachteiligt, er wusste: wenn diese mit dem gelben Haar nochmals vorueberkommen und ihn nochmals mustern wuerde, dann wuerde er rot werden und sich in seinen Kleidern, seinem Hut, seinen Schuhen, seinem Gesicht, Haar und Bart unzulaenglich und minderwertig vorkommen! (4)Hole sie der Teufel! (5)Schon dies gelbe Haar! (6) ...Wie nur ein Mensch sich dazu hergeben konnte, seine Lippen mit Schminke anzumalen - negerhaft! (7)Und solche Leute liefen herum, als gehoerte ihnen die Welt, sie besassen das Auftreten, die Sicherheit, die Frechheit und verdarben anstaendigen Leuten die Freude. (Klein und Wagner).
Вышеприведенный отрывок выражает комплекс эмоций, который Г.Гессе обозначает устами персонажа как недовольство (missmutig), отвращение (Unlust), гнев (Aerger, aergerlich), раздражение (gereizt), замешательство (Befangenheit) и демонстрирует нам использование целого ряда разноструктурных восклицательных и повествовательных предложений. Помимо графических маркеров эмоций и семантической заряженности предложений, обусловленной богатым спектром употребленных эмотивов, следует отметить представленность эмоции персонажа главным образом восклицательными предложениями в форме повествовательного (2), восклицательного с вопросительным словом (6) и сложноподчиненного предложений (3), императивной (4) и парцеллированной (5) конструкций. Необычно выглядит повествовательное предложение (7), которое обнаруживает несоответствие между планом содержания (эмоциональная кульминация отрывка) и планом выражения (форма повествовательного предложения) и потому может рассматриваться как эмоционально недостоверное.
Trauer ergriff ihn. Oh, wenn alle Menschen dies wuessten, dies erlebten! Wie wurde drauflos gelebt, drauflos gesuendigt, wie blind und masslos wurde gelitten! Hatte er nicht gestern noch sich ueber Teresina geaergert? Hatte er nicht gestern noch seine Frau gehasst, sie angeklagt und fuer alles Leid seines Lebens verantwortlich machen wollen?Wie traurig, wie dumm, wie hoffnungslos! (Klein und Wagner)
Данный пример (выражение печали - Trauer) помимо восклицательных предложений содержит также два риторических вопроса (ложные вопросы, по Ш.Балли), которые несут большую эмоциональную нагрузку, привнося в повествование оттенок недоумения. На эмоциональность отрывка влияют также многочисленные синтаксические повторы.
Известно, что актуализированные в ХП синтаксические структуры определяются в первую очередь номинативным содержанием текста. Предпочтения Г.Гессе отданы преимущественно сложному периоду, несмотря на то, что доминирующий тип повествования - несобственно-прямая речь (см. предложения из предыдущего примера). Простые предложения также часто осложнены различными видами повторов, вставными конструкциями. Простые малораспространенные предложения, эллипсис преобладают в диалогах и, в основном, в речи малообразованных персонажей.
Дистрибуция эмотивных единиц в словосочетаниях и предложениях состоит в выявлении регулярностей их согласования. По мнению В.И.Шаховского, эмотивы с полярными оценочными знаками "сопротивляются сочетанию друг с другом", являются окказиональными, очень редко встречающимися или предназначенными для достижения иных (неэмоциональных) целей: прелестный бандит, кристальный деляга. Эмотивный текст, как правило, не допускает совместности полярных эмоций (Шаховский, 1987: 154). Однако свойственная Г.Гессе индивидуальная особенность изображать эмоции в комплексе допускает и такое сочетание. Например, при описании нижеследующей ситуации герой одновременно испытывает грусть (traurig) и гнев (aergerlich).
Traurig und aergerlich verliess der Kandidat seine entheiligte Bude, bummelte missmutig durch die Gassen und beschloss diesen schwarzen Tag damit, dass er den gestern empfangenen Novalisgulden einsam im "Loewen" vertrank. (Der Novalis)
Семантический линейный аспект имеет даже порядок слов (Гак, 1997: 315). Стремление говорящего эмоционально выделить какой-нибудь элемент приводит к инверсии:
...oft werde ich einsamer Mann mitten unter der schweigsamen Gesellschaft meiner Scharteken von Trauer ueberfallen. (Tragisch)
В естественной коммуникации говорящий отбирает из языковых средств ту конструкцию, которая наилучшим образом отражает его эмоциональное состояние, отвечает задачам коммуникации. В процессе текстовой деятельности писатель стремится к достоверному изображению эмоций автора и персонажа, привлекая для этого весь арсенал языковых средств, которым он владеет как развитая ЯЛ. Эмотивная компетенция автора на уровне синтаксиса проявляется в использовании различных типов экспрессивных конструкций малого синтаксиса, обслуживающих эмоции, ставшими в силу их регулярного повторения моделями языка, условными знаками аффективности.
Рассмотрим типы эмоциональных конструкций (далее - ЭК), которые Г.Гессе вкладывает в уста своих персонажей:
"Kannst ja probieren. Aber ich nicht. Ich nicht! (Ein Erfinder)
"Pfeifen hoert man dich auch fast gar nimmer," sagte sie lebhaft, "und es ist doch dir niemand gestorben. Sag, du wirst doch nicht gar verliebt sein?" (Der Lateinschueler).
"Und wo hast denn jetzt die Zigarren?" fragte dieser alsbald mit Interesse.
"Geraucht hab ich sie", lachte Huerlin protzig (In der alten Sonne).
"Du bist wohl’n Frommer, was. So ein Hallelujazapfen?"
"Ich? Das fehlt gerad noch! Fromm bin ich nicht, aber im Zuchthaus bin ich auch noch nicht gewesen" (In der alten Sonne).
В вышеприведенных ЭК ведущими признаками являются препозиция личной формы глагола или предикатива составного именного сказуемого - прилагательного, существительного, партиципа II, а также инфинитива (при глагольном сказуемом); нисходящая интонация, оценочность значения предикатива; присутствуют усилительные частицы ja, aber.
Oдним из ведущих средств выражения эмоционального значения может выступать безглагольность: особо интенсивная эмоция приводит к выпадению строевых элементов фразы, коммуникативная структура оттесняет грамматическую на задний план. Явление разрушения грамматической структуры речи Ш.Балли назвал дислокацией (ломаный синтаксис - В.И.Шаховский):
Wie traurig, wie dumm, wie hoffnungslos! (Klein und Wagner)
Nun, genug davon! (Aus den Erinnerungen eines Neunzigjaehrigen).
Das Leben ist unser. Wenn wir nur fest auf dem eigenen Weg bleiben, moegen die andern machen, was sie wollen. Nun aber zur Arbeit! (Das Rathaus).
Безглагольные ЭК могут сохранять обычную логическую последовательность компонентов высказывания, в качестве предикативов функционируют оценочные слова, например:
...oft werde ich einsamer Mann mitten unter der schweigsamen Gesellschaft meiner Scharteken von Trauer ueberfallen (Tragisch).
"Und ich hau dich lahm, du Bankroettler, du naseweiser!" (In der alten Sonne).
"Willst mich falsch machen?"
"Tut gar nicht, bist’s schon."
"Dreckiger Seilersknorze, du!" (In der alten Sonne).
В данных примерах содержатся безглагольные ЭК , основанные на эллиптизации глагола sein. Особенно эмоциональной, на наш взгляд, является конструкция с постпозицией личного местоимения du, доминирующая у Г.Гессе, так как здесь подключается фонетический элемент - пауза перед местоимением, усиливающая, акцентирующая направленность инвективы на адресата.
Эмоциональность нижеследующего отрывка возникает вследствие несовместимости значений носителя и его признака:
Mein wertgeschaetzter Herr! Ich las Ihre etwas herb stiliesierte Mahnung soeben. Bin ich ein Hund? Bin ich ein Schwindler? Nein, sondern ein Kandidat der Philologie und Mann von Ehre , wenn auch ohne Geld. (Der Novalis)
Персонаж, задолжавший деньги за приобретенные книги, несогласен с отрицательной оценкой его поступка владельцем магазина. Утверждение персонажа о том, что он является кандидатом филологии и человеком чести, хотя и без денег, а вовсе не мошенником и не собакой (ein Hund, ein Schwindler) создает комический эффект. Риторические вопросы придают высказыванию интонацию удивления, возмущения, недоумения.
Эмоциональность может быть обусловлена наличием местоименных слов wie, was, so, усиливающих признак: