ОФ создаётся метафорой, уподобляющей процесс известного способа запоминания (завязывания узелка «на память») посредством глагола перемотать, а также через компоненты глаза и уши на процесс подслушивания и/или внимательного слушания, – в связи с чем фразеологизм представляет собой метафору подслушивания как процесса ‘запоминания’.
С другой стороны, фразеологизм перемотать глаза на уши мотивирован отождествлением смежных понятий: слух, зрение – и ‘подслушивание, подглядывание’, в частности перенесением понятия ‘подглядывания’ (который реализуется компонентом глаза) на процесс подслушивания (который реализуется компонентом уши), поскольку оба явления могут происходить одновременно. Таким образом, смысл ‘подслушивания’ раскрывается через стереотип ‘подглядывания’ (компонент глаза), – наверное, в виду того, что этот стереотип более неблаговиден (подглядывать – намного ниже, чем подслушивать) и, следовательно, маркирован более негативно (что и обусловливает его участие в мотивации семантики ‘подслушивания’).
ОФ также восходит к явлению анимистического мышления, при котором частям человеческого тела буквально приписывались физиологические способности восприятия (в основном слух, зрение) и которые при этом олицетворялись. Поэтому в основе ОФ лежит метонимия как древнейший вид отождествления, в частности, слухового и зрительного восприятия с органами этих чувств как «видимыми» заместителями. ОФ также восходит к формам окультуривания телесного мира по аналогии с миром предметно-инструментальным, о чём в частности свидетельствует глагол перемотать, мотивирующий семантику ‘слушания-запоминания’ через его соотнесённость с древним способом запоминания – завязывания узелка «на память».
Таким образом, глагол перемотать соотносится с физически-процессуальным кодом культуры, компоненты глаза и уши с телесным и собственно человеческим, предлог на – с пространственным кодом. В ОФ компонент глаза выступает в роли символа подглядывания, компонент уши – в роли символа подслушивания, в целом же оба символа воспринимаются на фоне стереотипного представления о внимательно слушающем и смотрящем человеке.
ОФ представляет собой вещно-телесную антропоморфную метафору и выступает в роли стереотипа подслушивания и/или внимательного слушания.
3.Фразеосемантика ‘состояние человека’
Сюда входит группа фразеосочетаний, отражающих явления из разряда психологического состояния человека, семантический акцент в них – эмоциональная сфера диалектоносителей говоров Мордовии.
3.1Концепт ‘страх’
Проть сердца оторвалось. О внезапномощущении тревоги, испуга [1, с.163].
Фразеологизм представляет собой телесно-антропоморфную метафору.
Пространственно-метафорическую и экспрессивную мотивацию ОФ выполняют компоненты проть и оторвалось.
ОФ создаётся метафорой, мотивированной представлением о процессе отрывания как резком и болезненном и уподобляющей таким образом этот процесс внезапному состоянию страха.
Компонент оторвалось соотносится с физически-процессуальным кодом культуры, компонент проть – с пространственным, компонент сердце — с телесно-антропным кодом, указывающим на всю совокупность представлений о сердце не только как о жизненно значимом органе человека, но и как о его эмоциональном центре, средоточии его чувств и желаний. «Многие древние народы полагали, что душа человека, предназначенная для будущей небесной жизни, живёт в сердце»[9, с.86].
Ср., например, как в русской литературе может двояко олицетворяться образ сердца: «…Сердце – крашеный мертвец (курсив мой. — М.Р.) / И, когда настал конец, / Он нашёл весьма банальной / Смерть души (курсив мой. — М.Р.) своей печальной…» [8, с. 237] Т.е. сердце олицетворяется и как физический орган, и как вместилище, оболочка души, т.е. как синоним души, через метафору смерти.
Компонент проть отражает архаическую форму предлога со значением ‘перед, напротив’ и маркирует диалектное происхождение данного фразеологического оборота.
Образ фразеологизма также может восходить к архетипическому противопоставлению «жизнь – смерть», поскольку испуг человека часто ассоциируется со смертью (ср. умереть от страха, испугаться до смерти). Фразеологизм в целом выступает в роли стереотипа состояния сильного испуга.
В целом образ фразеологизма восходит к древнейшей форме осознания мира—к анимизму, предполагающему не только одушевление предметного, видимого, но и непредметного мира, в данном случае сердца, которое осмысливалось как вместилище души.
3.2Концепт ‘страдание’
Намотать слёзы на кулак. Много вынести, перестрадать [1, c.139].
Образ фразеологизма восходит к архетипу «счастье – несчастье / доля – недоля».
Семантику страдания мотивируют компоненты слёзы и кулак, внутренняя форма которых содержит культурную символику как страдания (слёзы), так и сдержанного негодования, т.е. выдержки, относительной терпеливости (кулак). Компонент кулак при этом символизирует физическое преодоление горя, несчастья. Ср. с литературной ФЕ держать себя в руках. В основе образа фразеологизма лежит метонимия, отождествляющая чувства с их внешними проявлениями. Образ фразеологизма мотивирован также и оксюмороном, поскольку кулак и слёзы семантически антиномичны и резко контрастны.
Компоненты слёзы и кулак соотносятся с телесным кодом культуры, компонент намотать – с собственно человеческим, а предлог на – с пространственным кодом.
«Образ фразеологизма восходит к древнему способу запоминания — к завязыванию узелка «на память» на полах одежды, на ниточках её тканей, на верёвочках, на концах пояса, платка» (ср., фразеологизм с таким же значением намотать горе на клубок; а также литературные ФЕ типа: завязать узелок на память, потерять нить, по нитке дойти до клубка; ФЕ в диалектах Иркутской области типа: на уши намотать, намотать себе на кулак) [9, с. 388].
Итак, в образе фразеологизма скрыта метафора «запоминания» с процессуальным значением ‘завязать, намотать’, что в переносном смысле понимается как ‘запомнить’, в данном случае – через компоненты слёзы и кулак – горе, пережитое страдание. В целом же ОФ представляет собой типичную алогическую метафору, гиперболизм которой мотивирует его смысловую эмотивность.
Фразеологизм в целом представляет собой антропоморфную метафору и выступает в роли стереотипного представления о пережитых страданиях и горьком воспоминании о них.
3.3 Концепт ‘стыд’
Глаза зябнут. Кто-либо испытывает чувство стыда [1, с.88-89].
ОФ восходит к древнейшей форме осознания мира—к анимизму, при котором части тела человека олицетворялись, одушевлялись. В связи с чем образ фразеологизма создаётся метафорой, персонифицирующей глаза человека посредством включения глагола зябнуть, который уподобляет при этом данный процесс состоянию стыда, способного отражаться в глазах человека.
Тем самым, ОФ также создаётся и метонимией, отождествляющей «глаза — взгляд, взор» по смежности этих понятий: орган зрения — зрение как перцептивный способ восприятия — и зрение как внешнее проявление чувства стыда.
В ОФ вкраплена также и синекдоха — древнейшее метонимическое отождествление части и целого: компонент глаза как часть человека замещает здесь самого человека.
В ОФ компонент глаза выступает в роли стереотипного представления о том, что глаза человека – это зеркало его души, отражающие его чувства и эмоции. В связи с чем компонент глаза выступает в роли символа человеческой души как эмоционального центра человека. Ср. также с диалектной ФЕ нет стыда в гляделках [1, с.52].
Ср. с поговоркой: От стыда некуда глаз деть, никуда глаз нельзя показать [13; Т. 2. – С. 730].
В ОФ компонент глаза соотносится с соматическим кодом культуры, а компонент зябнуть – с кодом физического состояния или, иными словами, с собственно человеческим кодом.
В целом ОФ выступает в роли стереотипа сильного стыда.
Совесть берёт. Кому-либо стало стыдно, совестно [1, с. 233].
ОФ восходит к анимистическому мировосприятию, для которого характерно одушевление объектов предметного мира и опредмечивание отвлечённых объектов. В связи с чем компонент совесть через глагол берёт обнаруживает метафорическое персонифицирование: чувство совести в данном случае объективируется от субъекта состояния с помощью ф. 3 л. ед. ч. ( берёт).
В ОФ компонент совесть соотноситься с духовным кодом культуры, компонент берёт — с физически-процессуальным кодом, мотивирующим опредмеченность такого отвлечённого, т.е. невидимого, понятия, как совесть, выступающего в данном случае как синоним слова стыд.
В ОФ компонент совесть выступает в роли духовного эталона, причём совесть человека мыслится как внутренняя мерка, которая заставляет человека совершать или же не совершать те или иные поступки, т.е. осмысляется как внутренний личностный критерий нравственного выбора. Однако в разных контекстах может переносно обозначать и чувство стыда и чувство совести. Ср.: Восей гости ко мне пришли, а у миня куска хлебъ нет, индъ совисть бирёт (Супод, Ар); Дъ как же я к ним ни зайду? Совисть убьёт (Н Ал, СШ) [1, с. 233].