Большинство исследователей, таких, как Н.М. Шанский [Шанский 1985], В.В. Виноградов [Виноградов 1977], А.И. Молотков [Молотков 1977] и др., в качестве основных признаков фразеологизма выделяют: устойчивость - проявляется на разных уровнях языка: лексическом (постоянство состава), морфологическом (невозможность образования отдельных грамматических форм), синтаксическом (невозможность изменения порядка слов), воспроизводимость – ФЕ не рождается в речи, а извлекается из памяти в готовом виде.
В.Н. Телия говорит о полной или частичной идиоматичности, то есть дословной непереводимости на другие языки, и принадлежности к номинативному инвентарю языка, то есть способности к называнию [Телия 1996: 36].
В.П. Жуков считает важной целостность значения – значение фразеологической единицы не выводится из значений составляющих ее слов, расчлененность состава – ФЕ членится на компоненты, формально соотносимые со словом, а также экспрессивность – фразеологические единицы служат не только для номинации, но и для характеристики явлений, в них может быть заложена оценка [Жуков 1986: 45].
Кроме того, А.И. Молотков выделяет такие важные качества фразеологизма, как валентность, то есть способность единиц сочетаться с определенными словами, группами, разрядами слов, причем определенным образом – по законам лексической и грамматической сочетаемости единиц языка; возможность структурных вариантов или новообразований [Молотков 1990: 15]. Данное свойство определяет гибкость и диалектичность, проявляющуюся в живом употреблении фразеологических единиц. Этот признак обуславливает развитие фразеологического запаса, его жизнь и историческую изменчивость, а также возможность авторских трансформаций фразеологического фонда русского языка.
В данной работе мы будем выяснять особенности индивидуально-авторских преобразований фразеологизмов. Под авторским преобразованием (Т.С. Гусейнова и М.С. Харлицкий предложили использовать термин трансформация) мы будем понимать «импровизированное изменение [фразеологизма] в экспрессивно-стилистических целях» [Гусейнова 1997: 7]. Для этого нам необходимо определить границы фразеологии русского языка.
Проблема состоит в том, что в состав фразеологии одни учёные относят все устойчивые сочетания слов, воспроизводимые носителями языка в готовом виде, другие ограничивают перечень фразеологизмов только определённой группой устойчивых словосочетаний. У одних учёных во фразеологию языка попадают пословицы, поговорки, присловья, «крылатые слова» и афоризмы; у других – не попадают. Зачастую в состав фразеологии включаются различные описательные и аналитические обороты речи, сложные союзы, сложные предлоги, составные термины и т.д.. Некоторые учёные называют фразеологизмами словосочетания типа горбатый нос, жмурить глаза, раннее утро и т.п., а также отдельные слова, например: галиматья, сумбур, тарабарщина и другие, именуемые однословными идиомами.Обобщая широкий спектр взглядов на фразеологию, можно отметить, что в современной лингвистике наметились два подхода к исследованию в данной области: узкий и широкий.
При узком понимании объема фразеологии, в её состав включаются только словосочетания со связанным значением, исходные компоненты которых переосмыслены до конца, либо переосмыслен хотя бы один из лексических компонентов. В первом случае фразеологизм получает слитное значение, не разложимое на значения его лексических компонентов: смотреть сквозь пальцы, видал виды, курам на смех, отлегло от сердца. Такие фразеологизмы «разложимы лишь этимологически, в историческом плане» [Ларин 1956: 202]. Во втором случае у переосмысленного слова формируется фразеологически связанное значение, которое способно реализовываться только в сочетании с определенным словом или рядом слов, что «приводит к образованию устойчивых словесных комплексов, обладающих аналитическим (расчлененным) значением: белое мясо, золотая молодежь, раб страстей…» [Энциклопедия Рус. яз. 1979: 381].
Такое понимание объёма и состава фразеологии отражают, например, работы В.В. Виноградова [Виноградов 1977], В.П. Жукова [Жуков 1986], А.И. Молоткова [Молотков 1977]. Сторонники данного подхода выделяют три типа фразеологических единиц:
1. Фразеологические сращения - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых не выводится из значения составляющих их компонентов, т. е. не мотивировано ими с точки зрения современного состояния лексики: попасть впросак, бить баклуши, ничтоже сумняшеся, собаку съесть, с бухты-барахты, из рук вон, как пить дать, была не была, куда ни шло и т.д.. Мы не знаем, что такое просак (так в старину называли станок для плетения сетей), не понимаем слова баклуши (деревянные заготовки для ложек, изготовление которых не требовало квалифицированного труда), не задумываемся над значением устаревших грамматических форм ничтоже (нисколько), сумняшеся (сомневаясь). Однако целостное значение этих фразеологизмов понятно любому носителю русского языка.
Фразеологические сращения имеют самую высокую степень идиоматичности (немотивированности) составляющих их компонентов, поэтому с трудом поддаются трансформации.
2. Фразеологические единства - устойчивые сочетания, обобщенно-целостное значение которых отчасти связано с семантикой составляющих их компонентов, употребленных в образном значении: зайти в тупик, бить ключом, плыть по течению, держать камень за пазухой, брать в свои руки, прикусить язык. Такие фразеологизмы могут иметь «внешние омонимы», т.е. совпадающие с ними по составу словосочетания, употребленные в прямом (неметафорическом) значении:
Нам предстояло плыть по течению реки пять дней. Меня так подбросило на ухабе, что я прикусил язык и страдал от боли.
В отличие от фразеологических сращений, утративших в языке свое образное значение, фразеологические единства всегда воспринимаются как метафоры или другие тропы. Так, среди них можно выделить устойчивые сравнения (как банный лист, как на иголках, как корова языком слизала, как корове седло), метафорические эпитеты (луженая глотка, железная хватка), гиперболы (золотые горы, море удовольствия, насколько хватает глаз), литоты (с маковое зернышко, хвататься за соломинку). Есть и фразеологические единства, которые представляют собой перифразы, т.е. описательные образные выражения, заменяющие одно слово: за тридевять земель (далеко), звезд с неба не хватает (недалекий), косая сажень в плечах (могучий, сильный).
Некоторые фразеологические единства обязаны своей экспрессивностью каламбуру, шутке, положенной в их основу: дырка от бублика, от жилетки рукава, сам не свой, без году неделя, зарезать без ножа. Выразительность иных строится на игре антонимов: ни жив, ни мертв; ни дать, ни взять, ни богу свечка, ни черту кочерга; более или менее; на столкновении синонимов: из огня да в полымя; ум за разум зашел; переливать из пустого в порожнее; вокруг да около. Фразеологические единства придают речи особую выразительность и народно-разговорную окраску.
Фразеологические единства образно мотивированы, характеризуются потенциальной лексической делимостью и синтаксической разложимостью, в связи с чем, более часто, чем сращения, подвергаются индивидуально-авторским преобразованиям.
3. Фразеологические сочетания - устойчивые обороты со значением, мотивированным семантикой составляющих их компонентов, один из которых имеет фразеологически связанное значение: потупить взор (голову) (в языке нет устойчивых словосочетаний потупить руку, потупить ногу). Глагол потупить, в значении опустить, имеет фразеологически связанное значение и с другими словами не сочетается.
Фразеологически связанное значение компонентов таких фразеологизмов реализуется только в условиях строго определенного лексического окружения. Мы говорим бархатный сезон, но не можем сказать бархатный месяц; повальная эпидемия, но не повальная заболеваемость, или повальный насморк; поголовные аресты, но не поголовная реабилитация, поголовное осуждение и т.д.. Фразеологические сочетания нередко варьируются: насупить брови - нахмурить брови; затронуть чувство гордости - задеть чувство гордости; одержать победу - одержать верх; потерпеть крах - потерпеть фиаско (поражение); страх берет - злость (зависть) берет; сгорать от нетерпения - сгорать от стыда и т. д..
В силу того, что фразеологические сочетания не являются безусловными семантическими единицами, содержат в своем составе слова как со свободным, так и с фразеологически связанным значением, они легко подвергаются авторским преобразованиям.
Представители широкого подхода, помимо названных типов, включают во фразеологическую систему русского языка «единицы со структурой предложений или предикативных словосочетаний» [Горлов 1992: 35], называя их фразеологическими выражениями. Стремление отделить фразеологические выражения от собственно фразеологизмов побуждает лингвистов искать более точное для них наименование: иногда их называют фразеологизированными сочетаниями, фразеологизированными выражениями. Они также устойчивы, однако состоят из слов со свободными значениями, т. е. отличаются семантической членимостью: Счастливые часов не наблюдают; Быть или не быть; Свежо придание, а верится с трудом.
В.Н. Телия считает, что «фразеологичность этих единиц – в их воспроизводимости» [Телия 1996: 64]. Н.М. Шанский отмечает, что «отнесение тех или иных сочетаний слов к фразеологии, или, напротив, выведение их за пределы фразеологических единиц обуславливается тем, извлекаются ли они из памяти целиком или создаются в процессе общения» [Шанский 1985: 53]. Таким образом, сторонники данного подхода включают в состав фразеологии не только идиомы, но и устойчивые сверхсловные единицы неидиоматического характера (в том числе пословицы, «крылатые слова», терминологические словосочетания).