О.В. Магировская считает, что содержание пословиц специфично. Все вместе взятые они отражают жизнь полнее, чем какой-либо другой жанр фольклора. Тематика произведений других жанров (сказок, былин, исторических песен) в той или иной степени ограничена, а тематика пословиц буквально безгранична. Они реагируют на все явления действительности, отражают жизнь и мировоззрение народа во всем многообразии, они передают бытовые, социальные, философские, религиозные, морально-этические, эстетические народные взгляды [Магировская 2005: 207].
В.И Даль, анализируя глубинные структуры пословиц, их автосемантичность, однозначность, говорит о наличии зафиксированных в содержании пословиц культурных концептов, ценностных измерений, позволяющих выделить рамки их употребления Характер употребления пословиц, распространенность в разных слоях общества дают возможность применять также социолингвистически релевантные принципы их рассмотрения, выделять социальную и даже личностную маркированность пословиц.
Многоаспектная природа пословиц, пишет автор, была бы неполной без акцента на их поведении в динамике речи, без акцента на актуализации семантики пословиц в тексте и изменении их формальных характеристик.
В своей узуальной форме или в одном из ее вариантов пословица реализует в контексте присущие ей языковые аспекты значения. В таких контекстах, как правило, устанавливается референционная отнесенность пословиц.
Но многие пословицы французского языка и их варианты (некоторые пословицы имеют весьма развитую систему вариантов) используются творчески. Они легко преобразуются благодаря их разнооформленности [Даль 1984: 135].
Е.А. Демиденко считает, что при творческом преобразовании пословиц прибегают к замене компонентов, номинализации, т.е. употреблению пословиц в качестве члена переменного предложения, контаминации и др. В результате этого процесса широкое распространение в языке (гораздо более широкое, чем пословицы в их полной форме) получили дериваты-фразеологизмы, генетически связанные с пословицей, но на современном этапе развития языка имеющие самостоятельное употребление. При окказиональном употреблении пословица может приобретать нетрадиционное созначение, и перлокутивный эффект ее использования будет сильным, но отличным от эффекта, производимого узуальной формой [Демиденко 2005: 51].
В.М. Мокиенко также исследовал структуру пословиц. По его замечаниям, языковая форма пословиц в значительной степени определяется их основными чертами: обобщающим характером содержания, фольклорным происхождением, а также преимущественно обиходно-разговорной сферой употребления.
Так, грамматическая форма пословиц соответствует характеру их содержания. Именно поэтому французские пословицы – это в основном повествовательные, а отчасти и побудительные предложения. Вопросительные и восклицательные конструкции для них не характерны. По той же причине множество пословиц построено как неопределённо-личные предложения [Мокиенко 1990: 21].
Таким образом, структура пословиц предопределяет их содержание, поэтому неслучайно они чаще всего выражены повествовательными и побудительными предложениями, так как именно эти два вида синтаксических единиц способствуют отражению морали заключенной в пословицах, а также имеют более прагматическое выражение, чем вопросительные, например, или восклицательные предложения, то есть говорящий, чтобы как-то повлиять на своего собеседника, использует высказывания, которые представляют собой повествовательные или побудительные предложения.
2.4 Содержание и структура поговорок
Анализируя поговорки, С.А. Андросова выявила, что они составляют наиболее употребительную, наиболее пёструю по форме и содержанию и, вероятно, наиболее многочисленную группу французских устойчивых фраз. Частный смысл, свойственный поговоркам, может быть выражен любой синтаксической схемой предложения с любой формой глагола.
Однако в отличие от регулярных фраз, поговорки не допускают свободной замены слов-компонентов и преобразования грамматической структуры. Это значит, например, что повествовательная поговорка не может быть превращена в вопросительную или побудительную, и наоборот; невозможно произвольное включение в поговорку или изъятие из неё отрицания, изменение формы глагола, изменение порядка слов, свертывание или развертывание высказывания и т.п.
Употребление ряда поговорок ограничено не только определённым кругом ситуаций, но и связано с определённым контекстом. Основная особенность содержания поговорок заключается в том, что мысль в них выражена не прямо, а идиоматично, с тем или иным отклонением от стандартного компонентного значения фразы – через образ, гиперболу, иронию, косвенное умозаключение, недосказанность (усечение) или «излишние» элементы и т.п.
Соответственно по характеру соотношения совокупного смысла поговорки с её компонентным значением можно выделить образные поговорки, построенные на метафорическом переосмыслении; иронические поговорки, смысл которых прямо противоположен их компонентному значению; поговорки, смысл которых косвенно выводится из их компонентного значения; устойчиво усеченные поговорки; присказки, объективное содержание которых исчерпывается их первой частью [Андросова 2006: 11–14].
Таким образом, поговорка по своему семантическому содержанию близка к пословице, но, тем не менее, имеются некоторые отличия, которые будут рассмотрены в следующем пункте.
2.5 Отличия паремий от фразеологизмов и крылатых выражений
По мнению В.А. Жукова, с давних времен от пословиц отличают поговорки. Он считает, что обычно поговорками именуются широко распространенные выражения – изречения, образно определяющие какие-либо жизненные явления. Но есть и сходство: поговорки также как и пословицы, вошли в повседневную речь, вне ее не существуют, а именно в речи раскрывает свои настоящие свойства. Поговорка еще в большей степени, чем пословица, передает эмоционально – экспрессивную оценку разных жизненных явлений и существует в речи для того, чтобы выражать, прежде всего, чувства говорящего [Жуков 1993: 11].
Лингвисты сходятся во мнении, что с самого начала изучения и собирания пословиц и поговорок их публикации стали сопровождать небольшими пояснениями: как понимать смысл пословиц и поговорок, к каким жизненным явлениям их относить. Это подчеркивает их сложный характер [Алешкевич 2006: 64].
Т.М. Акимова считает, что к пословицам в народной речи близки поговорки. Например, она говорит о том, что эти два жанра фольклора сходны по своей краткости, силе суждения, поэтической выразительности, но, тем не менее, исследователь указывает и на различия, которые существуют между пословицами и поговорками. По замечанию Т.М. Акимовой, пословицы – законченные суждения, предложения, имеющие подлежащее и сказуемое, а поговорки представляют собой только меткий намек на суждение. Чтобы доказать эту разницу, она приводит следующее сравнение: так, фраза «Чужими руками жар загребать» – поговорка, в ней нет суждения, вывода, но если ее дополнить: «Чужими руками жар загребать легко», то поговорка превратится в пословицу [Акимова 1983: 132].
В.П. Аникин пишет, что «эту разницу народ выразил в пословице: поговорка – цветочек, а пословица – ягодка», указывая на то, что поговорка – это что-то незаконченное, имеющее намек на суждение [Аникин 1988: 45].
Следует заметить, что пословицы и поговорки отличаются как от фразеологизмов, так и от крылатых слов и выражений.
По справедливому замечанию Н.М. Шанского, пословицы отличаются от фразеологических единиц логически (пословицы адекватны суждению и побуждению, в то время как фразеологические единицы – понятиям); синтаксически – имеют форму предложения, а не словосочетания; прагматически – могут служить дидактическим целям, что для фразеологических единиц не характерно. Пословицы – это своего рода автосемантические тексты, встроенные в дискурс.
Исследователь отмечает, что назидательность или дидактичность пословиц наиболее прозрачна в изречениях побудительного характера. Однако и в изречениях повествовательного характера она может быть обнаружена, т.е. можно утверждать, что для каждой пословицы возможен контекст дидактического характера [Шанский 1985: 30].
Н.Ф. Алефиренко говорит, что от фразеологизмов пословицы и поговорки отличаются в структурно-семантическом отношении: они представляют собой законченное предложение. В основе их целостного смыслового содержания лежат не понятия, а суждения. Поэтому пословицы и поговорки не могут быть носителями лексического значения, которое присуще фразеологизмам; смысл их может быть передан только предложением (нередко развернутым), тогда как значение фразеологизма передается словом или словосочетанием [Алефиренко 2000: 33–36].
Отличие пословиц от фразеологизмов, по замечаниям Е.А. Кораблевой, состоит также в том, что пословицы могут одновременно употребляться в буквальном и в переносном значении.
Пословицы, в силу своей двуплановости, а также поговорки, употребляющиеся в буквальном смысле, состоят из слов с вполне определенным самостоятельным лексическим значением, чего нельзя сказать о фразеологизмах, компоненты которых полностью или частично лишены семантической самостоятельности. Слова, входящие в состав пословиц и поговорок и выражающие наиболее существенные стороны мысли, нередко выделяются или, по крайней мере, могут быть выделены логическим ударением. Почти ни на одном из компонентов фразеологизма нельзя сделать логического ударения. Фразеологизмы, таким образом, лишены актуального членения [Кораблева 2006: 59–65].
С.Ф. Баранов определил отличие пословиц и поговорок от крылатых выражений: первые имеют народное, а не книжное происхождение. Однако, как замечает исследователь, далеко не всегда удается установить, принадлежит ли то или иное выражение определенному автору или писатель заимствовал его из народной речи.