Функция эмпатии состоит в метафорическом конструировании индивидуальных речевых образов политиков, которые согласуются с бытующими в обществе культурными стереотипами и определяют автоматическую положительную оценку личности политика.
Обращение к речевой практике субъектов политической коммуникации обнаруживает наличие как устойчивых, так и подвижных тенденций формирования речевых образов, в рамках которых выделяются метафорические образы Вождя, Сильной Руки, Интеллектуала, Реформатора, Избранника народа, Неполитика и т.д. Устойчивость отдельных образов, определяемая длительностью их присутствия в политическом дискурсе, рекуррентностью и периодическим воспроизводством цельного образа или его элементов, объясняется их наиболее полной представленностью в культуре, что определяет реакцию на них реципиента.
В отечественном политическом дискурсе, в силу влияния специфических для России культурологических и исторических факторов, связанных с ожиданием сильного управленца, способного навести в стране порядок, такой устойчивостью обладает образ Вождя или Сильной Руки, идущий от архетипов и реализующийся в различных вариантах на протяжении всей истории страны. В рамках XX века можно отметить наличие двух тенденций построения образа:
1) образ относится только к лидеру и строится в дискурсе его сторонников;
2) образ или его элементы присутствуют в дискурсе многих политиков и служат цели создания собственного целостного образа.
Развитие первой тенденции приходится на время становления советского государства и период тоталитаризма, когда необходимость поддержания веры народа в могущество вождя требовала превознесения личности лидера, которое реализовывалось в дискурсе приближенных к нему людей, что обеспечивало достаточно высокий уровень достоверности:
Пример: …наша партия и лично товарищ Сталин есть могущественный глашатай не только экономического, но и научного прогресса на нашей планете (Н. Бухарин 1934);
Величайшие победы… показывают нам… величие ленинской стратегии партии, силу и мудрость великого стратега социалистического строительства – товарища Сталина (П. Постышев 1934);
…великий рулевой нашей страны – товарищ Сталин (Л. Мирзоян 1934);
…историческое предвидение товарища Сталина блестяще оправдалось (В. Молотов 1934).
Вторая тенденция создания образа Сильной Руки характерна для современного политического дискурса. Ее выявление связывается с «оживлением» и воссозданием образа, рекуррентного в первой половине XX века, с целью получения поддержки населения, для которого в вопросах политики значимой остается надежда на «силу». Однако, по сравнению с реализацией первой тенденции, построение образа Сильной Руки на современном этапе тяготеет ко все большей имплицитности и индивидуализации, поскольку, как правило, актуализируется не полностью образ, а отдельные его аспекты, которые выступают в роли сопровождающих создание других, более ярких образов:
Пример: Мы должны вытягивать собственную страну из ямы и действовать как раз неадекватными способами (Г. Явлинский 1999);
Правительство должно более последовательно и настойчиво осуществлять ту политику, которая провозглашается и ни на кого не валить…(В. Путин 2002);
Энергетика это традиционно тяжелая для инвестиций отрасль. Сегодня мы навели в ней порядок (А. Чубайс 2001).
При этом, очевидно, что «сила» в современном отечественном политическом дискурсе приобретает новые черты и соотносится, главным образом, со способностью брать на себя ответственность в решении сложных вопросов в различных сферах общественной жизни, что существенно отличается от содержания образа, распространенного в первой половине XX века, базирующегося лишь на пропагандистской идеологии.
В последнее время развитие образа Сильной Руки в сходном с отечественным политическим дискурсом аспекте выдвижения на первый план смысла «ответственность» наблюдается и в зарубежной политической коммуникации:
Пример: I will not stand by and watch this great country destroy itself under mediocre leadership that drifts from one crisis to the next, ending our national will and purpose (R. Reagan 1980).
Представленные выше функции метафоризации подтверждают ее важнейшую роль в структуре политического дискурса. Обеспечивая смысловую целостность отдельного текста и дискурса в целом, возможность усмотрения смыслов, повышения изобразительных качеств высказываний субъектов, выступая средством концептуализации и специфической интерпретации политической действительности, средства метафоризации способствуют реализации общей функции политической коммуникации, которая связана с оказанием воздействия на коллективного реципиента и регуляцией его поведения.