mitallihremHabundGut ‘со всем имуществом’,
fürihrganzesHabundGut ‘ради благосостояния’.
Подобно копулятивным сложным существительным, парное сочетание принимает род последнего компонента-существительного das Gut, хотя первый компонент-существительное женского рода — die Habe.
Продуктивный характер парных ФЕ подтверждается наличием ряда продуктивных структурных типов. В пользу продуктивности данной группы фразеологии говорят такие явления, как активная фразеологическая деривация на основе парных сочетаний, параллельные образования в различных частях речи, наличие резерва переменно-устойчивых парных сочетаний, употребительность парных фразеологизмов в литературно-разговорной сфере общения, прессе и публицистике.
(2) Компаративными ФЕ называются устойчивые и воспроизводимые сочетания слов, фразеологическая специфика которых основывается на традиционном сравнении. Например:
jmdn. fliehen wie die Pest ‘бежать от кого-либо как от чумы’,
jah, plötzlichhochfahrenwievonderTarantelgestochen ‘вскочить как ужаленный’, букв.: ‘будто укушенный тарантулом’,
geschwätzigsein, schwatzenwieeineElster ‘быть болтливой, трещать как сорока’,
inderTaschesein ‘быть у кого-либо в руках’.
Структурно-семантическое своеобразие устойчивых сцеплений слов данного типа состоит в том, что характеристика свойства или действия происходит через сравнительную группу или сравнительное придаточное предложение, вводимое союзами wie или als. Сравнительная группа или придаточное предложение характеризует свойство или действие, состояние через сравнение er ist wie ein Stier означает «он силен (дик, опасен) как бык».
Фразеологическими выражениями И.И. Чернышева называет единицы, которые по своей грамматической структуре являются предикативными сочетаниями слов и предложениями. По коммуникативной значимости здесь различают следующие разновидности:
1) Общеупотребительныепословицы:
Es ist nicht alles Gold, was glänzt ‘Hевсетозолото, чтоблестит’,
Man soll Feste feiern, wie sie fallen ‘Празднуй, когдапришелпраздник’;
2) Поговорки типа:
DaliegtderHundbegraben ‘Bот где собака зарыта’;
3) Устойчивые и воспроизводимые междометия и модальные выражения:
Du lieber Himmel! ‘Бог ты мой! Боже правый!’ (выражение ужаса или удивления),
Du kriegst die Motten! ‘Tы с ума сошел!’ (выражение удивления, изумления),
GottseiDank! ‘Cлава Богу!’.
Некоторые из таких устойчивых междометий и модальных выражений имеют эллиптическую форму, например:
Ja, Kuchen! ‘как бы не так! этот номер не пройдет!’ (выражение отказа),
Verflucht und zugenäht! ‘черт возьми! черт подери!’ (проклятие).
Под фразеологическим сочетанием И.И. Чернышева понимает фразеологизмы, возникающие в результате единичного сцепления одного семантически преобразованного компонента. Для семантики подобных ФЕ характерна аналитичность и сохранение семантической отдельности компонентов. Фразеологические сочетания могут быть терминологического, а также нетерминологического характера:
die goldne Zahl ‘астрономическое вспомогательное число’,
dasgelbeFieber ‘тропическая болезнь’,
diesilberneHochzeit ‘25-летнее нахождение в браке’,
derschwarzeMarkt ‘тайный, запрещенный рынок’.
Число фразеологических сочетаний очень невелико, т.к. единичная сочетаемость одного из компонентов с переносным значением не является типичной в системе немецкой фразеологии. Как правило, переносное значение слова образует серийную сочетаемость со словами той или иной семантической группы. Ср. сочетаемость прилагательного blind (=безмерный, беспредельный): Haß, Zorn, Wut, Gier, Leidenschaft. Или сочетаемость того же прилагательного blind с другим переносным значением (=тусклый, мутный, непрозрачный): Fensterscheiben, Brillenglas, Spiegel, Politur.
Суммируя все вышесказанное, И.И. Чернышева приходит к следующим выводам:
Устойчивые сравнения, согласно их традиционному обозначению, или компаративные ФЕ, являются одной из групп фразеологии. Своеобразие, позволяющее выделить их среди других фразеологизмов, возникает в результате взаимодействия структурных и лексико-выразительных факторов. Структура компаративной единицы при наполнении ее социально отработанными, прочно укоренившимися в языковой практике лексическими единицами, позволяет создавать традиционные характеристики свойств (качеств), действий и состояния субъекта, лица или предмета. Структура компаративного фразеологизма и ее лексическая наполняемость создают условия для образования единиц с ярко выраженным оценочным характером. Этому способствует, помимо факторов, описанных выше, также и частая гиперболизация предмета, лежащего в основе сравнения.
Рассматривая разряды фразеологических выражений, И.И. Чернышева выделяет два основных свойства фразеологичности: наличие у них единичной сочетаемости компонентного состава и специфической разновидности семантического преобразования. Так, для пословиц характерен дидактический смысл, который выражается через переосмысление соответствующего образца, например:
Viele Köche verderben den Brei ‘y семи нянек дитя без глазу’,
Neue Besen kehren gut ‘новая метла чисто метет’.
Опираясь на классификацию И. Чернышёвой можно сказать, что к фразеологии относится словесное сочетание, обладающее той или иной степенью устойчивости.
III. Особенности фразеологии современного немецкого языка
3.1 “Живая идиома” как одна из особенностей фразеологии современного немецкого языка
Говоря о фразеологии, нельзя не сказать об идиоме. Идиома – это словосочетание, обнаруживающее в своём синтаксическом и семантическом строении специфические и неповторимые средства данного языка, это фразеологическое единство, которое эквивалентно слову и обыкновенно не поддающееся точному переводу на др. языки [Ахманова 1996: 45; Виноградов 1977: 125].
И.И. Чернышёва в своей классификации идиому как таковую не выделяет, а относит её к фразеологическим единствам. Но т.к. наша работа нацелена на выявление особенностей функционирования “живой” идиомы в молодёжной прессе, мы будем говорить об идиоме, а не о фразеологическом единстве. Идиоматические выражения являются одной из наиболее существенных черт разговорного языка, их употребление может рассматриваться как неотъемлемая характеристика живой, спонтанной речи.
Большинство идиом, как и другие образно-метафорические еденицы лексикона, относительно редко обладают абсолютными эквивалентами в других языках, что объясняется не столько их национально-культурным своеобразием, сколько несовпадением техники вторичной номинации [Добровольский 1997: 37].
Следствием такого несовпадения оказываются либо различия в образной составляющей плана содержания близкого по значению идиом, либо несовпадение актуального значения при близости внутренней формы. Так, значение немецкой идиомы daskannstduvergessen (буквально: можешь забыть об этом), выражает скепсис говорящего по поводу предположения, высказанного партнёром по коммуникации, наиболее удачно передаётся на русский язык идиомой “дохлый номер”, которая, несомненно, отличается по образной составляющей.
С другой стороны, столь близкие и по внутренней форме и по компонентному составу идиомы, как русское ‘поставить на карту что-либо’ и немецкое etw. aufsSpielsetzen (буквально: поставить на кон что-л.) не идентичны по своему актуальному значению. Анализ особенностей употребления этих идиом показывает, что русская идиома может употребляться только в контекстах, в которых речь идёт не просто о риске, а риске с надеждой на определенный выигрыш. Значение немецкой идиомы не содержит этого признака, поэтому данные выражения эквивалентны лишь в контекстах нейтрализации. По этой причине, в частности, нельзя использовать идиому “ поставить на карту ” при переводе следующего немецкого предложения:RettungsschwimmersetzenständigihrLebenaufsSpiel. В качестве приемлемого перевода можно предложить: Работники спасательной станции постоянно подвергают свою жизнь опасности.
В повседневной речи стандартным явлением представляется высокая клишированность и эмоциональная насыщенность высказывания. Но не любая идиома, звучащая естественно и уместно в устах носителя языка, пригодна для её активного использования иностранцем. Между тем, выделение наиболее употребительных, присутствующих в языковом сознании среднего носителя языка идиом является серьёзной теоретической задачей. Именно таким идиомам Д.О. Добровольский даёт понятие “живая идиома” [Добровольский 1997: 134].
Употребление “ живой идиомы” придаёт живость и образность речи. Это ценят журналисты, которые охотно обращаются к ним в своих фельетонах и очерках.
Одна из основных сложностей при попытках определения границ множества употребительных (или “ живых”) идиом заключается в том, что понятие употребительности не универсально для всех носителей языка, а зависит, по крайней мере, от временных, локальных, социальных, ситуативных, личностных факторов и фактора пола. Этот вопрос представляет собой большой интерес, поэтому мы его рассмотрим подробно в следующей главе.
3.2 Функциональная нагрузка “ живой идиомы” в газетных заголовках
Эффективность газетного текста во многом определяется его заглавием, т.к. известно, что с помощью умело составленного заголовка часто легче убедить читателя, чем с помощью резкого памфлета. Кроме того, “ исследования психологов показывают, что около восьмидесяти процентов читателей уделяют внимание только заголовкам” [Лазарева 1989: 3].