Золотое колцо Росии. Ярославль (стр. 7 из 10)

Необычайно подробная разработка темы жития Николы объясняется особой популярностью культа Николы Чудотворца-покровителя купцов и путешественников в торгово-ремесленном Ярославле. Недаром в XVII - начале XVIII в. его имени было посвящено здесь по крайней мере семь посадских церквей. Образ этого святого-простолюдина был близок и Светешникову, не раз помогавшему царю, но вынужденному никогда не забывать о своем «низком» происхождении. Впоследствии, разорившийся, он был посажен в долговую яму и вскоре умер, похороненный у южной стены подклета церкви Николы.

В северо-западном углу паперти Благовещенского придела особый интерес вызывает цикл росписи «О юноше, нашедшем злато». В пятнадцати картинах живо рассказывается о лживых и алчных монахах, утопивших юношу, показавшего им клад. В соседнем помещении, справа от входа в северную галерею, в композиции «Видение Иоанна Лествичника» изображены монахи, старающиеся пробраться в рай, куда их не пускают черти. Обе эти легенды, разоблачающие пороки монашества, в 40-х гг. XVII в., когда создавались росписи, были особенно злободневны в связи с обострившейся борьбой ярославского посада с властями Спасского монастыря. Характерно, что эти антицерковные сюжеты помещены в той части здания, где заказчик чувствовал себя полновластным хозяином.

В главном алтаре висит большая деревянная резная сень 1636 г. Формы церковного шатра с главкой приобрел и здесь в руках художника фантастический облик. В резьбу вплетен причудливый орнамент из ягод, дубовых веток, раковин, виноградных лоз, рельефно выделяющихся на ярко-красном и синем фонах, поверхность которых выложена слюдой и поблескивает. Это самый ранний образец подобного рода сложных сооружений, которыми славились ярославские мастера-резчики в XVII в.

Богатейшие вклады в виде икон и серебряных предметов убранства интерьера продолжали поступать сюда в течение всего XVII и даже XVIII в. Своеобразный «вклад» сделал основатель русского национального театра Ф. Г. Волков, в молодости бывший прихожанином этой церкви. Предание говорит, что именно по его рисунку в 1751 г. был выполнен прекрасный резной иконостас в стиле барокко, служащий лучшим украшением памятника. Его центральная часть – створки царских врат - скомпонована в виде горельефной композиции на тему «Тайная вечеря» (Рис. 5). Врата обрамлены колонками и стоящими в развевающихся одеждах фигурами ангелов с чашами в руках и увенчаны короной с пышными драпировками, поддерживаемыми двумя летящими ангелами. Дробная моделировка форм, беспокойный разорванный силуэт, блики от сплошного золочения - все это создает впечатление эмоциональной приподнятости и максимальной театрализованности.

В нижнем ярусе иконостаса сохранились иконы, перенесенные сюда из местного ряда старого иконостаса XVII в. Древнейшая из них - «Никола в житии» середины XVI в. - происходит из деревянной церкви, стоявшей на месте Николо-Надеинской церкви. Расчистка клейм показала прекрасную сохранность первоначального яркого, звучного колорита живописи. Интересны соседние с нею древние иконы «Благовещение», «Богоматерь Тихвинская», «Троица», рама с клеймами от иконы «Спас Нерукотворный» (средник отсутствует), где иллюстрируется история «Нерукотворного убруса».

Церковь Рождества Христова

Известно, что в 20-40-е гг. XVII в. местные каменщики были заняты на больших строительных работах в Спасском монастыре. Может быть, этим объясняется то обстоятельство, что после возведения церкви Николы Надеина на ярославском посаде долгое время не велись каменные работы. Только в середине 30-х гг. здесь выстроили новые каменные посадские церкви Леонтия Ростовского и Никиты Мученика, не сохранившиеся до наших дней. Почти одновременно с ними началось возведение Церкви Рождества Христова на Волжском берегу (Малая Февральская улица, д. 1). Ее первыми заказчиками были хорошо известные в Ярославле посадские люди Акиндин и Гурий Назарьевы. Когда в 1608 г. над городом нависла угроза его разорения отрядами приверженцев «тушинского воpa», Акиндин Назарьев «стоял против них крепко и непоколебимо в твердости ума своего безо всякого сомнения и ни к каким воровским советам не приставал и Московскому государству во всем помогал и малодушных людей от всякого дурна отговаривал».

Тогда-то он и получил, видимо, прозвище - Дружина. Правда, в период самых активных действий народного ополчения 1612 года он не сумел выдвинуться так, как, например, Светешников, но все же после окончания «смуты» тоже получил царскую жалованную грамоту «против гостей».

Церковь Рождества Христова была задумана Назарьевыми гораздо скромнее ныне существующего памятника. Сейчас четко читается ее первоначальная композиция, весьма близкая церкви Николы Надеина: это тот же массивный четырехстолпный куб на подклете, окруженный двухъярусной галереей и когда-то увенчанный пятиглавием. Можно предположить, что, как и в прототипе, здесь вначале был заложен только один придел с восточной стороны. Эта близость архитектурного решения двух памятников не может быть объяснена только распространенным тогда обычаем строительства «по образцу». Здесь, безусловно, сказалось огромное эмоциональное воздействие, какое оказал в свое время Николо-Надеинский храм на жителей ярославского посада, что и повлияло на выбор заказчиками конкретного образца.

Оставаясь сравнительно небогатыми торговыми людьми «второй руки», братья Назарьевы не смогли закончить дорогостоящее строительство каменной церкви, основанной ими рядом с их жилой усадьбой. Она была достроена в 1644 г. сыновьями младшего из братьев – Гурия Назарьева, внесшими в первоначальный замысел существенные изменения.

В завершенном виде церковь Рождества Христова имеет сравнительно сложное объемно-пространственное построение благодаря появлению на юго-западном углу Казанского придела, вызвавшему расширение вдвое ее западной галереи. К тому же к галере примыкал ныне не сохранившийся переход к колокольне. Именно во второй период строительства памятник обогатился новыми прекрасными архитектурными деталями. Так, на северо-западном углу опоры арочных пролетов подклета были тогда оформлены в виде великолепной пары мощных восьмигранных столбов. Рядом, с юго-западной стороны

появились миниатюрные столбики галереи Казанского придела.

Фасады Казанского придела завершаются развитым тонко-профилированным карнизом. Его прямоскатная сравнительно плоская крыша раньше была выстлана крупными квадратными керамическими плитами, а венчающая изящная декоративная главка была покрыта городчатой поливной зеленой черепицей, о которой напоминает более позднее чешуйчатое железное покрытие. Над приделом высоко вознесен ажурный крест, основанный на пышной прорезной короне. Его орнаментальное заполнение, солнцеобразные украшения-репьи, ажурные окончания креcтовин с силуэтами евангелистов прорисованы с тонким художественным вкусом и выполнены почти с ювелирной тщательностью. Это уникальный образец высокого мастерства ярославских кузнецов и медников XVIII в. (рис. 6).

В процессе возведения церкви Рождества Христова молодое ярославское зодчество прошло путь от обычного в тех условиях строительства «по образцу» - в данном случае по образцу церкви Николы Надеина с ее четким построением объемов и немногословным скупым декором - к свободной компоновке объемов и поиску новых декоративных форм. Живописный облик памятника подчеркнут широким применением изразцов. Узкие оливково-зеленые ленты, составленные из изразцов двух рисунков, опоясывают верх его центрального барабана и полукружия апсид. Особенно интересны изразцы с изображением льва, напоминающие лучшие образцы древнерусской декоративной деревянной резьбы. Изразчатые семилепестковые розетки, повторяющие форму белокаменных вставок других ярославских памятников первой половины XVII в., украшают фасады крыльца и парапеты надвратной церкви-колокольни.

Рядом с одноцветной керамикой уже рождалась полихромная. Венчающее храм пятиглавие было покрыто необычайно яркой глазурованной черепицей самых разнообразных оттенков зеленого и желтого цвета. Красочность ее поливы, как и разнообразие размеров и профиля, точно рассчитанных на кривизну поверхности глав, не знают себе равных среди ярославских памятников. Весь этот резной многоцветный декор придавал церкви Рождества Христова облик, во многом созвучный московской архитектуре середины XVII в. Покупка декоративных изразцов и черепицы в начале 40-х гг. XVII в., когда их производcтво было налажено не только в Гончарной свободе в Москве, но и в других центрах, например во Владимире, не представляла для Назарьевых-Гурьевых больших трудностей.

Но самым необычным явилось украшение памятника изразцовой храмозданной надписью, широкой лентой опоясываю щей четверик под основанием закомар. Этот прием, сравнительно редко употреблявшийся в русском каменном зодчестве предыдущего времени, здесь сочетается с уникальным текстом. Кроме обычного в таких случаях упоминания имен светских и духовных правителей Гурьевы «дерзнули» вписать в убранство фасадов церкви свои «мирские» имена – яркий пример своеобразного вольнодумства и независимости посадских людей, хотя и преуспевающих в своих финансовых делах, но остававшихся на низшей ступени сословной лестницы общества XVII в. На фасадах церкви легко прочитать надпись, выполненную из крупных поливных керамических плит с буквами: «воздвигли сию церковь Акиндин а по прозванию Дружина да Гурий Назарьевы... а совершили церковь сию после отца своего Гурья Назарьева дети его Михайло да Андрей Да Иван... а совершена сия церковь и освящена осьмыя тысячи 152 году месяца августа в 28 день».