Иностранные инвесторы проявляют высокий интерес ко многим крупным алюминиевым заводам.
Австралийская корпорация Alcoa высказывала намерение приобрести пакет акций создаваемой ФПГ на базе Красноярского металлургического комбината, Красноярского алюминиевого завода и Ачинского глиноземного комбината.
Интересы Alcoa и другой австралийской алюминиевой компании Comalco пересеклись с интересами мощной торговой группы Trans World Metals, которая ранее сотрудничала с монопольным поставщиком алюминия из СССР компанией “Разноимпорт”.[119] Trans World Metals смогла купить (действуя через российских партнеров, а также через фирму Trans CIS, основанную эмигрантами из СССР) пакеты акций Красноярского, Братского, Саянского, Богословского, Волгоградского алюминиевых заводов, Самарской металлургической компании[120]. Однако затем Trans World Metals потеряла свои позиции на ряде заводов в результате отмены итогов инвестиционных конкурсов. Руководство Братского завода попросту “вычеркнуло” партнеров Trans World Metals Залог-банк и АО “Русский капитал” из реестра акционеров[121].
В результате интересы иностранных компаний в российской алюминиевой промышленности разделились, по-видимому, следующим образом: Trans World Metals - Братский, Саянский, Волгоградский, Новокузнецкий заводы[122], Alcoa и Comalco - Красноярский алюминиевый завод, Красноярский металлургический комбинат, Ачинский глиноземный комбинат[123].
Пытались внедриться в алюминиевую промышленность и другие иностранные компании. Так, акции Красноярского алюминиевого завода приобретала американская корпорация Aioc[124], к предприятию проявляла интерес южнокорейская фирма Daewoo, которая скупила 10% акций завода[125]. Интересно, что вложения в завод Daewoo обусловила “оказанием содействия” со стороны администрации Красноярского края для поставок продукции другого предприятия цветной металлургии - “Норильского никеля”. Акции Красноярского алюминиевого завода готова была приобрести и американская компания “Кайзер Алюминум”.[126]
Швейцарская трейдинговая компания Euromin приобрела крупный пакет акций Самарской металлургической компании (Самеко)[127]. Интерес к акциям Самеко проявляло подразделение Всемирного банка - International Financial Corp.[128]
Ирландская фирма “Чантон Интернейшен Лтд” скупила 27% акций Кандалакшского алюминиевого завода.[129]
Ситуацию с иностранными инвестициями в медной промышленности можно сравнить с положением в черной металлургии. Высокие транспортные расходы и необходимость крупных вложений в повышение эффективности производства препятствуют иностранным инвестициям.
Имеется очень немного сообщений об интересе иностранных компаний к медной отрасли.
Немецкий банк “Dresdner Bank A.G.” намеревается оказывать финансовую поддержку Среднеуральскому медеплавильному заводу[130].
АОЗТ “Кола майнинг”, дочерняя компания финской “Оутокумппу металс энд рисорес”, будет разрабатывать медно-никелевое месторождение в Мурманской области. Общий объем инвестиций в проект составит $80 млн.[131]
Челябинский электрометаллургический комбинат рассчитывает получить кредит от американской компании General Electric в форме предоставления в лизинг электростанции. Предполагается передать комбинату в лизинг работающую на газе электростанцию стоимостью $125 млн.[132]
Практически нет сообщений о попытках иностранного капитала внедриться в производство никеля. Можно отметить, что у иностранных компаний практически не было возможностей приобрести крупный пакет акций монополиста никелевого производства - “Норильского никеля”.
Мировое производство некоторых цветных металлов контролируется крайне ограниченным числом компаний-монополистов. Такие компании могут стараться поставить под контроль соответствующее производство в России исходя из стратегии экспансии и нежелания пускать на мировой рынок независимых конкурентов. При этом экономическая целесообразность может отойти на второй план.
Некоторым иностранным компаниям удалось захватить ведущие позиции в той или иной отрасли цветной металлургии промышленности России (или даже СНГ). Интересы иностранных инвесторов в цинковой промышленности СНГ распределились следующим образом: Челябинский электролитный завод - швейцарская компания Euromin, Лениногорский комбинат - компания Gerald Metals, Алмалыкский завод (Казахстан) - компания Glencore. Усть-каменогорский комбинат (Казахстан), к которому проявляли интерес венгерские инвесторы[133], проводил политику на полную независимость, однако оказался на грани банкротства и сейчас ему подыскивают покупателей.
Несмотря на высокий интерес иностранного капитала к цветной металлургии, перспективы иностранных инвестиций в отрасль остаются неопределенными. Это связано прежде всего с общеэкономической и общеполитической ситуацией. Кроме того, инвестирование в гигантские предприятия (какими являются наиболее рентабельные алюминиевые заводы) в российских условиях сопряжено с дополнительным политическим риском.
В российскую нефтегазовую отрасль вложено больше иностранных инвестиций, чем в какую-либо другую. Предприятия нефтегазовой промышленности не только реализуют совместные проекты с иностранными партнерами, но и привлекают средства с помощью размещения своих ценных бумаг на западном финансовом рынке. Можно отметить, что привлечение средств таким способом удается лишь единичным российским предприятиям и финансовым институтам. В нефтегазовую промышленность привлекаются также государственные иностранные средства и деньги международных финансовых институтов в сравнительно большом объеме.
Иностранным инвесторам не удалось поставить под прямой контроль ни одну из российских нефтедобывающих компаний. Это объясняется тем, что все эти компании - очень крупные предприятия “стратегического” значения. Кроме того существует прямой запрет на продажу акций ряда российских нефтяных компаний за рубеж.
Из-за сложного политического и экономического положения в России перспективы иностранных инвестиций в нефтегазовую отрасль остаются неясными. Тем не менее, международные нефтяные компании имеют опыт работы в развивающихся странах и умеют преодолевать специфические трудности, связанные с отсутствием нормальной рыночной среды и произвольными действиями властей. Однако в любом случае вряд ли будет возможно самостоятельное освоение крупных месторождений иностранными компаниями, что создало бы конкуренцию российским нефтедобывающим гигантам. Иностранный капитал используется нефтяными компаниями, в основном, для “импорта” современных технологий и финансирования реализуемых ими проектов.
Компания “Пурнефтегаз” планирует привлечь иностранных инвестиций на сумму $15 млн. путем продажи крупного пакета своих акций, приобретенных на вторичном рынке. Привлеченные средства планируется направить на реализацию крупных инвестиционных проектов, среди которых совместное с компанией Shell освоение Комсомольского нефтяного месторождения, освоение и модернизация Харампурского нефтегазового месторождения[134].
Банк Societe Generale Vostok кредитует две нефтедобывающие компании - “Татнефть” ($280 млн.) и “Черногорнефть” ($50 млн.).[135]
С помощью новых технологий СП “Комиарктикойл” достигло трехкратного увеличения добычи нефти с части Верхне-Возейского месторождения. Иностранные учредители СП - канадская фирма “Галф-Канада” и английская “Бритиш гэз”. Тем не менее “Галф-Канада” выразила желание продать свою долю (25%) в СП, подчеркнув, что, хотя капиталовложения перспективны с технической точки зрения, они слишком рискованны из-за постоянно меняющихся экономических условий.
Финская компания Neste совместно с компанией “КомиТЭК” намерена разрабатывать Южно-Шапкинское и Шапкинское нефтегазовые месторождения[136].
21 апреля 1995 г. завершились переговоры правительственной делегации РФ с консорциумом западных компаний Timan Pechora Company о разработке Тимано-Печорского месторождения в Архангельской области. Достигнута договоренность о предоставлении России 20% в этом проекте[137].
Американским инвестиционным банком “CS First Boston” приобретено 2,8 процента акций нефтяной компании “ЛУКойл”, 5 процентов акций АО “Когалымнефтегаз”, 14 процентов акций “Пурнефтегаз”.[138]
Американский нефтяной концерн АРКО (ARCO) объявил 29 сентября 1995 г. о приобретении конвертируемых облигаций НК “ЛУКойл”, которые после конвертации в апреле 1996 г. будут составлять 5,7% уставного капитала компании. АРКО приобрела 241000 облигаций “ЛУКойла” на сумму в $250 млн. Облигации будут обменены на голосующие акции общим числом 40,9 млн. в апреле 1996 года, что превратит американский концерн в крупнейшего держателя облигаций “ЛУКойла”.[139]
Англо-американо-норвежский консорциум в составе Brown and Root, Smedvig, Petek и Instance стал победителем тендера на право реализации газовой программы Томской области. Программа предусматривает разработку Северо-Васюганского, Мельджинского и Казанского месторождений газа с доказанными запасами около 300 млрд.куб.м. газа[140].
Кали-Банк ГмбХ, дочерняя фирма германской компании Wintershall AG предоставит российскому акционерному обществу “Газпром” кредит в размере DM1 млрд., сообщили Агентству нефтяной информации в пресс-службе “Газпрома”. Кредит будет использован для реализации проекта строительства газопровода Ямал - Западная Европа.[141]