Связь внутренних законов языка с нормой устной и письменной речи
Брызгунова Е.А.
Конец XX и начало XXI века – это время обостренного внимания к языковым процессам, к их научным типологизациям. С другой стороны, это время поверхностных и эмоциональных суждений (особенно в области СМИ) без знания законов развития языка в разные исторические эпохи, в разных слоях общества.
В четырехтомной монографии «Русский язык и советское общество» [РЯСО 1968] М.В. Панов, руководитель и редактор этой монографии, обобщил две основных тенденции в развитии русского языка: развитие аналитизма в области грамматики и развитие агглютинации в области словообразования. Именно развитие аналитизма вызывает споры, что объясняется проблемой сознательного и бессознательного в речи носителей языка (в том числе журналистов, вузовских и школьных преподавателей, актеров и т.д.), и недостаточным разграничением таких понятий, как законы языка, неподвластные воле человека, и законы о языке, создаваемые человеком.
При анализе проблематики данного раздела ключевыми являются следующие понятия: внутренние законы развития языка, природные свойства носителей языка, сознательное/бессознательное в речи носителей языка, степень эффективности нормативных рекомендаций.
Носители языка обладают природными свойствами, которые можно рассматривать в ряду других свойств человека. Когда человек входит в магазин, он становится покупателем, свойства и потребности которого в достаточной степени изучены и обобщены психологами, социологами, сотрудниками милиции. Когда человек входит в метро или в поезд, он становится пассажиром, что также изучено и разноаспектно учитывается в организации и в практике общения.
Выделим природные свойства носителя языка, существенные в контексте рассматриваемой проблематики.
Известно, что к трем-четырем годам своей жизни человек овладевает системой родного языка. Уже владея падежной системой, видами глагола, словесным ударением, ребенок только в школе узнает, что есть такие грамматические и фонетические сущности. Это один из этапов многочисленных преодолений бессознательного в использовании языка. В данном случае существенно отметить, что проявление внутренних законов развития языка обладает огромнейшей силой бессознательного в речи носителей языка.
Природным свойством носителя языка является субъективизм в оценках речи. Это проявляется в приверженности к избранному варианту, в готовности объявить неправильным другой, равноправный вариант.
Носителю языка свойственно относиться к языковой Системе как к управляемой. Между тем язык понимается как сложная Система систем, которая проявляется в повседневной речевой практике людей. Носитель языка способен управлять лишь отдельными проявлениями Системы: например, он может регулировать правила орфографии, запрещать агрессивную и нецензурную лексику в печатной продукции, неуместное употребление заимствованных слов и т.п. Знание свойств носителя языка необходимо для понимания многих речевых процессов, в том числе в СМИ.
Рассмотрим развитие аналитизма в русском языке в аспекте норм письменной и устной речи, а также с точки зрения рекомендаций редакторов радио и телевидения.
М.В. Панов обратил внимание на концепции французских славистов А. Мартине и А. Мейе о многовековой тенденции развития аналитизма в индоевропейских языках. Процесс характеризуется неравномерностью развития (например, более интенсивным – в английском, более замедленным – в латышском и русском). А. Мейе высказал гипотезу о причинах этой тенденции: имя стабильно и не требует много форм, в отличие от глагола. Существует противоречие между именем и глаголом [РЯСО 1968, 1, 21].
Черты аналитизма проявляются по-разному, многие из них стали нормативными как в письменной, так и в устной речи. К числу активных процессов в грамматике русского языка М.Я. Гловинская относит «общее укрепление несклоняемости в морфологической системе литературного языка» [Гловинская 1996]. Это заимствованные существительные (метро, такси, кафе, меню и др.), иноязычная лексика 1980–1990-х годов (видео, казино, крупье, шоу и др.), сложносокращенные слова и аббревиатура (замминистра, завотделом, СССР и др.), аналитические прилагательные (цвета беж:, маренго, индиго и др.).
К числу спорных и обсуждаемых в редакциях СМИ вопросов относятся топонимы на - ова, - ева, - ино, - ыно (Домодедово, Переделкино, Царицыно и др.). Здесь необходимо различать сочетание топонима с обобщающим словом (город Иваново, деревня Марьино) и топоним без обобщающего слова. В первом случае нормативна несклоняемость топонима: Я живу в городе Иваново, в деревне Марьино. Во втором случае нет общих закономерностей, приходится говорить о морфологии отдельных слов. Так, например, к числу сосуществующих вариантов относятся словоформы: Я живу в Иваново – в Иванове, в Пулково – в Пулкове. Но: Я живу в Пушкино, в Шахматова и др.
В течение XX века четко прослеживается тенденция к несклоняемости топонимов. М.Я. Гловинская приводит воспоминания Л.К. Чуковской об Анне Ахматовой, возмущавшейся, когда кто-либо говорил «Мы живем в Кратово» вместо «в Кратове». Сама Л.К. Чуковская спрашивала у других: «Почему вы говорите живу в Переделкино, а не в Переделкине! С чего бы? Ведь русский язык склонен к склонению. Почему же вы не склоняете названий? Или почему бы тогда не говорить: Я живу в Москва?» [Гловинская 1998, 307]. Воспоминания Л.К. Чуковской являются живым свидетельством восприятия изменений носителями языка, но таких изменений, которые осознаются слушающими.
Во многих редакциях СМИ нормой считается склоняемость. В подобных ситуациях начинается снижение эффективности редакторских рекомендаций, так как процесс изменений остановить нельзя. Кроме того, как уже говорилось выше, существует морфология отдельных слов и словосочетаний. Рекомендации должны быть дифференцированными.
В истории филологического факультета МГУ есть ценный опыт семинара профессора П.С. Кузнецова (1899–1968). Петр Саввич учил нас, студентов 1950-х годов, сопоставлять и анализировать факты, привлекая данные истории языка, современных диалектов, устной и письменной речи литературного языка: откуда то или иное явление, почему, где, как, единственно ли возможным является предлагаемое объяснение, можно ли прогнозировать развитие и на каком основании. Эта традиция очень актуальна в наше время, когда на радио и телевидении возросло разнообразие видов общения и их участников.
Конец XX и начало XXI века – это время ненормативного употребления предложно-местоименных сочетаний о том, что, например: «...опросы показывают о том, что его рейтинг растет...»; «...эти факты показывают о том, что реформы буксуют»; «Я сомневаюсь о том, что все кончится благополучно»; «Она сообразила о том, что надо сделать»; «Все понимали о том, что второй такой случай не представится»; «Он не мог поверить о том, что на реке такой тонкий лед» (из речи журналистов на радио и телевидении).
Во всех приведенных примерах употребление о том, что не соответствует норме и письменной, и устной речи. Несоответствие норме осознается многими носителями языка. Нормативно: факты показывают, что...; я сомневаюсь, что (= в том, что); она сообразила, что...; все понимали, что...; не мог поверить, что (тому, что; в то, что).
Как можно объяснить несоответствие норме? Сказать, что это ошибка, – для специалиста слишком мало. Можно предложить следующее объяснение. Один из активных процессов в современном русском языке связан с семантическим укрупнением союзных средств, с устранением избыточности детализаций, выражаемых с помощью падежных форм. Изъяснительные предложения включают глаголы, обозначающие процессы речи, мысли, восприятия: думает, что (о том, что); почувствовал, что...; я верю, что (в то, что) и др. Ненормативное употребление о том, что появляется в контекстах с глаголами, включающими компонент значения речи, мысли, восприятия: факты показывают (т.е. свидетельствуют, говорят), что... При этом в нормативном употреблении выбирается наиболее простая союзная связь, не требующая падежных форм. Ненормативное употребление о том, что можно назвать явлением переходного периода, когда устраняется избыточность форм союзных связей в изъяснительных предложениях и усиливается роль контекста конкретизирующего значения глаголов.
Переходим к центральной и наиболее дискуссионной проблеме развития аналитизма: смешению падежных флексий. Кратко представим материал. Наиболее частотным является употребление родительного падежа множественного числа существительных на - и, - ы (уроки, регионы и др.) вместо предложного: в других языков, в двух чемоданов, в городах и поселков, в регионов России, об этих прогульщиков, пока ни о каких выводов говорить нельзя, в таких сложных вопросов, во многих театров страны.
Отмечается употребление предложного падежа вместо родительного: до двух тысяч фунтов стерлингах, в речи мхатовцах, что касается импрессионистах и др.
Специалисты отмечают также межсловный сингармонизм флексий, например: Подойди в церкви к отцу Илью.
Многие лингвисты имеют собственные коллекции подобных употреблений. Наиболее типизированные классификации с паспортизацией материала представлены в работах М.Я. Гловинской [Гловинская 1996, Гловинская 1998].
Фиксация смешения падежей началась в 1970-е гг. и стала массовым явлением в 1990-е и в начале XXI века. Смешение падежей остается незамеченным, неосознаваемым как со стороны говорящих, так и со стороны слушающих. Самопоправки говорящих отмечаются, но редко.
Существенно также, что смешение падежей в подавляющем большинстве случаев наблюдается в устной речи. М.Я. Гловинская приводит единичные примеры из письменных текстов: в западных южнорусских говоров (доктор филологических наук написал в статье и сразу заметил ошибку); в наших материалов (соавтор заметил ошибку) [Гловинская 1998, 313). В подавляющем большинстве случаев смешение падежей в письменной речи категорически не допускается и воспринимается как досадная опечатка.