А.А. Волков
Риторика – наука о целесообразном слове. Мы убеждаемся в том, что прежде отрицали или в чем сомневались, о чем существуют различные мнения и что связано с возможностью принять различные решения. Главная практическая цель изучения риторики – владение искусством целесообразного слова.
Обладая свободой воли и разумом, мы отвечаем за свои поступки, которые мы должны поэтому предварительно обдумать и обсудить, чтобы предвидеть духовные и физические последствия принимаемых решений. Поскольку мы живем и действуем в обществе, то и решения принимаем путем совещания. Совещаемся мы о том, что возможно, о чем существуют различные мнения, и убеждаем друг друга посредством доводов, которые выражаются словом. Поэтому убедить – значит обосновать предлагаемые идеи таким образом, чтобы те, кто участвует в их обсуждении, согласились с доводами и присоединились к ним.
Риторика изучает те словесные приемы и формы убеждения, которые позволяют разумно оценить аргументацию и самостоятельно принять решение: «...всякая аргументация стремится к присоединению умов и тем самым предполагает наличие интеллектуального контакта»[1][1].
Высказывание рассматривается в риторике на уровне общего замысла (семантики), на уровне словесной конструкции (синтактики) и на уровне словесного воплощения (прагматики – отношения слова как выразительного средства к получателю речи)[2][2], что и проявляется в классическом разделении общей риторики на изобретение (инвенцию), расположение (диспозицию) и выражение (элокуцию).
Понимание высказывания как целесообразного поступка предполагает лицо, цель и содержание поступка. В слове-поступке участвуют создатель и получатель высказывания, которые разделяют ответственность за его последствия.
Слово-поступок может рассматриваться с точки зрения отправителя, получателя и строения.
Отправитель является и осознает себя создателем замысла высказывания, адресованного столь же разумному и обладающему свободной волей человеку, который в состоянии понять содержание, замысел высказывания и принять решение.
С точки зрения получателя отправитель также является разумным и обладающим свободной волей человеком, который определенным образом понял значимую проблему, предпринял усилие для ее решения, обосновал это решение и оформил в слове содержание своей мысли.
Как отправитель, так и получатель должны обладать общими умениями, знаниями и позициями в отношении содержания и строения высказывания, поэтому в принципе оба они являются риторами, т.е. компетентными речедеятелями.
Получатель рассматривает отдельное высказывание как завершенный акт, эргон, а отправителя – как слово в становлении: говорящий человек предстает нам как продолжающаяся и поэтому не поддающаяся рациональному осмыслению цепь высказываний; судить о риторе становится возможным только тогда, когда он полностью завершил свои речи. В этом смысле человек говорящий – слово в становлении, энергия. Поэтому образ ритора оценивается с точки зрения отношения культуры к стилевой новации и имеет характер прогноза.
Отправитель рассматривает получателя как ставшее, факт, эргон, поскольку замысел речи предполагает изменение состояния или действие аудитории: если результат речи представляется как возможное, то аудитория должна представляться как данное и поэтому качественно определенное. Образ аудитории – устойчивое представление лица или группы лиц с их культурой, мировоззрением, опытом. Собственное высказывание отправитель видит как творческое дело, энергию, поскольку отдельное высказывание – речь, книга, письмо, документ – лишь этап его деятельности, за которым потенциально следует продолжение речи. Он совершает усилие стиля.
Таким образом, отправитель и получатель высказывания взаимно оценивают каждый другого, причем эта оценка осуществляется в сходных представлениях: (1) характера и направления замысла, связанного в волевым усилием и образующего мысль-воление как отношения ритора к цели речи (пафос); (2) содержания и формы высказывания как отношения словесного воплощения замысла к предмету речи (логос); (3) уместности и приемлемости высказывания как отношения ритора к аудитории (этос).
Риторический пафос является сложной категорией, поскольку представляет собой отношение речевой эмоции к предмету речи. Такие категории, как любовь, чувство долга, патриотизм, любознательность, чувство чести, милосердие, щедрость, идеализм, с одной стороны, и эгоизм, корыстолюбие, пошлость, трусливость, тщеславие, равнодушие, безверие, материализм, с другой стороны, представляют собой риторические эмоции или виды пафоса.
Риторический этос как отношение ритора к аудитории включает основные ораторские нравы: честность, скромность, доброжелательность и предусмотрительность. Конкретное содержание ораторских нравов определяется культурным контекстом, т.е. мировоззрением общества. Вместе с тем ораторские нравы предстают в известной части своего содержания как универсальные, «естественные» нравственные понятия. Ясно, что в любых общественных условиях человек, который лжет за деньги, оценивается отрицательно. Вопрос обычно заключается в том, насколько отрицательно рассматривается человек, вводящий других в заблуждение по ошибке или по некомпетентности: например, если он является профессиональным ритором – адвокатом, журналистом и т.д.
Риторический логос как отношение высказывания к предмету речи может содержать научную, дидактическую (учительную), диалектическую, эристическую, софистическую аргументацию.
Научная аргументация имеет целью построение адекватной объяснительной и предсказывающей модели определенного фрагмента реальности, сводится к приемам логического доказательства, предполагает исключение личного интереса отправителя и получателя речи из аргументов, признание спорности любого положения и равноправия участников обсуждения, конвенцию о предпосылках и терминах и определение предмета обсуждения.
Дидактическая аргументация отличается от научной признанием авторитета преподавателя и принципиальной истинности знания, которое преподается, неравной компетенции преподавателя, определяющего содержание, последовательность и цели речи, и ученика, а также целью обучающегося понять и усвоить это знание. Поэтому в дидактической аргументации могут применяться ослабленные приемы доказательства и аргументы к авторитету.
Диалектическая аргументация предполагает наилучшее решение конкретной мировоззренческой или практической проблемы при допущении различных подходов к ее решению и равенства участников дискуссии, а следовательно, спорности позиций, выдвигаемых в дискуссии. Диалектическая аргументация допускает включение в состав посылок данных о позициях и интересах участников дискуссии, но всегда предполагает конвенцию о сотрудничестве участников дискуссии в поисках правильного или наилучшего решения. В смысле техники диалектическая аргументация не исключает убеждения, но требует добросовестных и логически корректных приемов построения аргументов.
Цель эристической аргументации – победа в соревновании выдвигаемых позиций или в споре. Эристическая аргументация в основном направлена не к полемическому противнику (оппоненту), а к аудитории, в которой различные риторы представляют и отстаивают конкурирующие позиции. Поэтому эристическая аргументация направлена на присоединение аудитории (или ее части) к позиции ритора и на отчуждение аудитории от других риторов. В эристической аргументации широко применяются аргументы к авторитету, к человеку, к личности, к незнанию, к действительному интересу[3][3]. При этом ритор отстаивает свою позицию средствами, этически одобряемыми аудиторией. Из этого следует, что далеко не всякая эристическая аргументация этически недопустима. Недопустимыми являются введение аудитории в заблуждение относительно позиции и компетентности ритора, применение приемов словесного и психологического воздействия, ограничивающего свободу решений аудитории (например, насилия, угроз, запугивания, суггестивного воздействия), сообщения заведомо ложных и не заведомо истинных сведений, оскорбления полемического противника или аудитории, подмена авторства высказываний.
Цель софистической аргументации – введение аудитории в заблуждение путем симуляции научной, дидактической или диалектической аргументации. Софизмы обычно подразделяются на софизмы слов, т.е. неправомерные подстановки слов (в основном слов-символов, например, «фашизм», «диктатура», «тоталитаризм»), и софизмы мысли, т.е. заведомо логически неправильные умозаключения (например, «фашисты осуществляли массовые репрессии и коммунисты осуществляли массовые репрессии, следовательно, фашизм и коммунизм равнозначны» – неправильный модус второй фигуры силлогизма). Софистическая аргументация недобросовестна и этически неприемлема всегда и в любых ситуациях.
Высказывание предстает получателю как организованная и принципиально завершенная последовательность фраз, членимая на функционально значимые композиционные фрагменты: в начале оценивается этос говорящего, в основной срединной части – логос, а в завершающей – пафос: слушающий ожидает завершения речи, к которому сводится ее смысл. Поэтому в оценке высказывания роль основы приобретают стиль и композиция (каким образом и в какой последовательности говорится): стиль позволяет вынести суждение о говорящем, а в композиции раскрывается содержание – основная мысль и ее обоснование. В реальных речевых отношениях познается и оценивается не пафос вообще, логос вообще, этос вообще, но этос, логос, пафос конкретного человека с его конкретной речью в конкретных обстоятельствах; как и создается конкретное высказывание с его пафосом, этосом и логосом, решающее конкретную задачу для конкретных людей, поэтому риторика имеет в виду единичные уникальные акты речи. Высказывание может быть простым (минимальным) и сложным. Языковая форма минимального высказывания – предложение. Поэтому минимальное высказывание совпадает с предложением. Сложные высказывания включают в себя простые, но не сводятся к ним.