Во-вторых, нелегальные эмигранты приравниваются в языке к гражданам страны. В Америке вместо "illegal aliens" – нелегально проживающие иностранцы, собственно, незнакомцы – следует употреблять, соответственно политической корректности, "undocumented residents" –незарегистрированные постоянные жители.
В Германии вместо слова "иностранцы" – Auslдnder – в этом случае употребляется словосочетание "auslдndische Mitbьrger" – иностранные сограждане. Таким образом, во внутренней форме этого наименования оказываются представленными два взаимоисключающих понятия: слово "auslдndischе" – иностранные – содержит во внутренней форме указание на живущих за пределами страны, граждан иных стран, а слово "Mitbьrger" – сограждане – указывает своей внутренней формой на имеющих одно и то же гражданство. Имя "auslдndische Mitbьrger" кажется, с одной стороны, полным абсурдом: сограждане, но одновременно иностранцы. А с другой стороны, такое именование ставит в неопределенное положение немцев – тогда уже и их следовало бы именовать "inlдndische Mitbьrger", т.е. отечественные сограждане – по внутренней форме, собственно, сограждане, живущие внутри страны.
Из этого видно третье направление семантического развития в отношении гражданства – стирание различий в языке между гражданами страны и проживающими в ней на законных основаниях иностранцами, которые тоже именуются согражданами.
Что же касается представителей различных этнических групп среди граждан страны, то при упоминании о них политическая корректность требует полной формулы; например, "сограждане турецкого – арабского, африканского, албанского… – происхождения". В то же время, в политически корректном лексиконе в Германии, например, не существует "сограждан немецкого происхождения". Здесь уместно упомянуть и особенность немецкого языка по отношению к немцам – гражданам бывшей ГДР: политически не корректно называть их "Ostdeutsche" – восточные немцы; вместо этого следует употреблять выражение "Menschen in den neuen Bundeslдndern" – люди в новых федеральных землях. Матиас Ведель обращает при этом внимание на тот факт, что они не называются "unsere Menschen in den neuen Bundeslдndern" – наши люди в новых федеральных землях. [140]
Из этого можно заключить, что четвертое направление семантического развития политически корректных имен состоит в выделении в языке граждан не коренной, не титульной национальности.
Существует и еще одна особенность гражданской политкорректности: патриотизм заменяется в языке конституционным патриотизмом. Быть патриотом своего народа и своей культуры политически не корректно. Вместе с тем, политически корректный патриотизм оказывается, с одной стороны, не добровольным, а навязываемым конституцией, поскольку конституции должны подчиняться все граждане, а с другой стороны, он неустойчив и носит временный характер, так как конституциям тоже присуща переменчивость.
Таким политически корректным пониманием патриотизма диктуется, по всей видимости, широкое распространение в официальных (и не только) речах выражений "эта страна", "в этой стране" там, где еще недавно говорилось "наша страна", "в нашей стране" (ср. нем. dieses Land, in diesem Land на месте прежних unser Land, in unserem Land).
Социальная политкорректность
Этот вид политической корректности развивается семантически в направлении стирания в языке различий в имущественном положении и гражданском состоянии:
– богатых упоминать не следует, а если это оказывается необходимым, то нужно употреблять политически корректное наименование, например, "Besserverdienende", т.е. "лучше зарабатывающие", хотя речь может идти о человеке, получившем, скажем, большое наследство и не работающем вовсе;
– бедных следует называть завуалированно: в Америке слова "poor" и "needy" со значениями "бедный" и "нуждающийся" под запретом; разрешены были политически корректные варианты "deprived" –обездоленный, а затем "underprivileged" (недопривилегированный), теперь же предпочтительнее употреблять слово "disadvantaged" – потерпевший ущерб;
– о безработных – unemployed – упоминать нельзя, политически корректно они называются теперь не получающими зарплаты – unwaged;
– косвенные указания на бедность тоже не допускаются: вместо трущоб – slums – в Америке существует теперь политически корректное жилье, не соответствующее стандартам – substandard housing;
– а человек, роющийся в помойках – bin man – превратился в собирателя вещей, от которых отказались – refuse collectors, так что и человек попадает в языке в синонимический ряд с коллекционером, и вещи на помойке выведены из разряда мусора или хлама;
– в Германии вместо прежнего "Arme" – бедные – употребляется "Sozialschwache" – социально слабые;
– нуждающихся (Bedьrftige) немецкие учреждения социального обеспечения называют теперь политически корректно клиентами (Kunden, Klienten), что является, по сути, прямой ложью: клиент всегда платит, а эти люди получают деньги, однако различия стираются, поскольку все являются клиентами, покупая товары или услуги. И нуждающиеся – как все.
Что же касается гражданского состояния, то оно тоже политкорректно вуалируется:
– тот, кто раньше назывался любовником, теперь именуется другом;
– если эта связь продолжительная, то речь идет уже о "партнере по жизни" (Lebenspartner);
– если есть уверенность, что "партнерство" будет недолгим, то говорят о "партнере по отрезку жизни" – Lebensabschnittpartner;
– слово "Frдulein", употреблявшееся как форма обращения к женщине, никогда не бывшей замужем, было изъято из обращения по требованию немецких феминисток, поскольку ему не было лексической оппозиции для мужского рода – скажем, *Mдnnlein. Поэтому оно рассматривалось как доказательство сексистской ассиметрии в немецком языке.
Профессиональная политкорректность
В этой разновидности политической корректности обнаруживается тенденция к нивелированию различий между профессиями в языке.
В Германии, например:
– продавцы называются консультантами – Berater – наряду с юристами и аудиторами, имеющими очень высокий уровень образования;
– официанты – "ресторанными специалистами" –Restaurantfachmann, хотя слово "Fachmann" – специалист – имеет еще и оттенок значения, указывающий на высокое мастерство (аналогично русск. "спец");
– тюремные надзиратели – исполнительными чиновниками, которые тем самым становятся в один ряд со всеми остальными чиновниками, например, с министрами и профессорами (последние относятся в Германии тоже к чиновникам согласно Закону о государственной службе).
Всем политкорректным именам такого рода придается широкий семантический диапазон, который охватывает большой круг профессий, и в результате разрушается вся понятийная система в языке, включающая в себя названия профессий. Зато все люди, различавшиеся прежде своим профессиональным статусом, оказываются политкорректно равными в этом отношении.
Институциональная политкорректность
Этот вид политической корректности развивается семантически, аналогично профессиональной политкорректности, в направлении стирания различий или вуалирования предназначения учреждений в языке.
Это показывают следующие примеры:
– тюрьму – Gefдngnis – следует называть исполнительным заведением (правосудия) – (Justiz) (Vollzugsanstalt). Тюрьма, конечно, таковым заведением является, но все дело в том, что слово "тюрьма" нельзя употреблять;
– промышленная зона должна называться политкорректно технологическим парком – Technologiepark;
– а мусорная свалка – Mьllhalde – парком для захоронения (Entsorgungspark), в результате чего мусорная свалка ставится в языковой картине мира в один ряд с высокотехнологичными предприятиями атомной энергетики, поскольку под словом "Entsorgung" в качестве первичного наименования понимается захоронение ядерных отходов;
– вспомогательные школы для детей с отставанием в развитии –Hilfsschule – политкорректно именуются особыми школами – Sonderschule.
Такая завуалированность проникает и в язык права: в Германии существует закон, в соответствии с которым неимущие, участвующие в судебных спорах, не должны нести судебные издержки, их берет на себя государство. Раньше это право бедных так и называлось в законе (собственно, так назывался закон) – "Armenrecht", теперь же, по соображениям политической корректности, этот закон переименован в "Помощь по судебным издержкам" (ProzeЯkostenhilfe), хотя содержание его осталось прежним.
Этическая политкорректность
Семантическое развитие политкорректных имен, подразумевающих этическую оценку, направлено в сторону нивелирования или, по меньшей мере, размывания этической оценки.
Если, например, слово "пьяница" – Sдufer – или "алкоголик" – Alkoholiker– является резко отрицательной оценкой, то политкорректное "больной от алкоголя" – Alkoholkranke – размыто как в отношении болезни (может быть, цирроз печени?), так и в отношении оценки – больного ведь не осудишь.
Наркоманов – Rauschgiftsьchtige – тоже нельзя назвать наркоманами, а только политкорректно – пользователями (англ. user) или больными манией (нем. Suchtkranke). Конечно, и алкоголики, и наркоманы, действительно больны, и называть их больными вполне уместно в качестве пациентов врачей.
Однако политическая корректность производит подмену поступка, требующего этической оценки, болезненным состоянием, возникшим в результате поступка и не подлежащим оценке, так как болезнь не оценивается с этической точки зрения. Поскольку прежние слова попадают под запрет, то этическая оценка становится в принципе невозможной.
В тех же случаях, когда не удается назвать пьяного (betrunken) больным, политическая корректность требует употреблять созданное ею с большой фантазией слово "химически недомогающий" – chemisch unpдЯlich, т. е. хотя и слегка, но все же больной.
Аналогичный подход и к преступникам, которых нельзя называть преступниками – Verbrecher – и которые именуются очень мягко: людьми, совершившими наказуемые действия – Straftдter. В таком наименовании, во-первых, нет явной этической оценки, поскольку внутренняя форма этого слова никак не указывает на характер действий, в отличие от внутренней формы слова – Verbrecher, – указывающей на то, что человек совершил недопустимое. Во-вторых, наказуемые действия все люди совершают (например, опаздывают на работу или нарушают правила дорожного движения и т.п.), так что, с точки зрения политически корректного языка, все одинаковые, и преступники – такие же, как все.