5) переход от жесткой вертикали (вершины пирамиды – Гостелерадио, которому подчиняются республиканские, областные, краевые, городские теле- радиокомитеты) к горизонтальным связям между теле- радиоорганизации (в этом направлении процесс в России активно идет, примером тому может служить ассоциация спутникового телевещания АСТ, аудитория которого в настоящее время составляет 25 млн. человек, объединивший 24 телекомпании канал «Восток», телевизионная сеть СТС, объединяющая более 40 теле -организаций Восточной Европы);
6) освоение сетевого принципа распространения телепрограмм.[10]
Одна из самых болезненных для российских СМИ проблема – взаимоотношения с издателем. Как уже отмечалось выше, СМИ, выполняя общественно полезные функции, наряду с системой образования, здравоохранения и т. п. одновременно создают информационный рыночный товар, который может распространяться только по законам рыночной конкуренции.
В реальном продукте деятельности СМИ – сообщения обе составляющие представлены в единстве, как две стороны одной медали (хотя далеко не всегда в одинаковой мере).
Каждое СМИ, проводя маркетинг и определяя свою нишу на информационном рынке, проецируя свою аудиторию (читателя, зрителя, слушателя), размеры аудитории и соответствующий ей тираж определяет для себя баланс между общественно-служебной функцией и удовлетворением потребительского спроса, баланс удовлетворения потребностей различных групп аудитории. В определении баланса участвуют издатели, менеджеры, редакторы и журналисты. Их интересы далеко не всегда совпадают. По идее для издателя (если издатель не властная структура) СМИ – это обычное коммерческое предприятие. Если оно приносит прибыль, то его не интересует (не должна интересовать) та информационная политика, которую проводит редактор. Это не его прерогатива. Такая идеальная модель разделения функций нигде в мире не существует в «чистом виде». В России тем более. В России пока бизнес не отделен от политики. Большой бизнес возможен как успешный только в том случае, если он имеет «политическую крышу», может лоббировать свои интересы через властные структуры и воздействовать на них, в том числе с помощью СМИ. СМИ для коммерческих структур в России это, прежде всего, институты политического давления. Доход владельцу они приносят часто не непосредственно, а увеличивая его политический капитал. Большая часть изданий, электронных СМИ информационных империй Березовского или Гусинского не приносили им коммерческой прибыли, но в немалой степени способствовали тому, что эти бизнесмены (в первую очередь это касается Березовского) могли фактически напрямую участвовать в принятии важнейших государственных решений и даже расставлять своих людей во властных структурах конвертируя это затем в экономическую прибыль.
Если же издание начинало серьезное отклоняться в сторону от генеральной линии издателя, переставала приносить ему политические дивиденды, формировать желаемый имидж – менялся главный редактор и политическая линия издания, ее редакционная политика. Так случилось, в частности, с «Независимой газетой», а до этого с «Известиями», поменявшими главного редактора сразу после смены владельца контрольного пакета акции издания.
Подобная практика может повторяться до бесконечности, порождая многочисленные конфликты. Самый громкий и серьезный из них связан с НТВ. Совсем недавно Газпром опять поменяло высшее руководство НТВ, что вызвало конфликт в коллективе. Свобода прессы в таких ситуациях сводится к свободе издателя диктовать собственную редакционную политику, которая в условиях слияния политики и СМИ, создание медийно -промышленных комплексов означает возможность влияния на государственный аппарат, чего нет ни в одной цивилизованной стране. Во всяком случае, в таких масштабах как это имеет место в России. Остается лишь надеяться, что в новой редакции закона о СМИ взаимоотношения издателя с журналистским коллективом будут отрегулированы более цивилизованным образом.
Нельзя одновременно не замечать и другой, общемировой тенденции – становления медиократии – новой формы власти частного капитала, при которой политики и политика находится в жесткой зависимости от собственников капитала, которые, контролируя СМИ и культурное производство, имеют возможности задавать образцы поведения масс и определять приемлемые для них рамки действий правящего политического класса. Разрушение традиционных барьеров между политикой и культурой, появление возможностей у капитала контролировать всю совокупность информационных потоков и информационного обслуживания населения, превращает владельцев информационных и развлекательных средств (и одновременно владельцев других средств производства, финансов) в ведущий управленческий слой. Россия, по оценкам некоторых специалистов, несмотря на то, что господствующие позиции в ней занимает еще «грабительский», приватизационный капитал вполне может стать первой страной медиоуправляемого капитала XXI века. В свете этого становится более понятными шаги Президента Владимира Путина по разрушению некоторых медио -империй.
Третьим, и по идее самым важным автором информационного поля является аудитория – зрители, слушатели читатели. Взаимодействие СМИ с аудиторией является определяющими, но и зависят от следующих критериев:
1. Доступность информации СМИ для аудитории, различных составляющих ее структуры.
2. Удовлетворение со стороны СМИ информационных потребностей аудитории, позволяющей аудитории с помощью СМИ быть в курсе всех важнейших событий жизни страны и мира, активно участвовать в политической, культурной и экономической жизни общества, взаимодействовать и сотрудничать с другими группами населения в решении насущных проблем и вопросов.
3. Возможность аудитории влиять на содержание продукции СМИ.
Анализ начнем с анализа проблемы доступности СМИ. Относительно теле– и радиосигналов значительных проблем нет. Сейчас они покрывают всю страну за исключением отдельных анклавов. Увеличивается число местных, региональных станций. Разрастается сеть кабельного телевидения, а значит, увеличиваются возможности выбора аудитории, конкуренция каналов. По иному обстоят дела с печатной прессой, газетами и журналами. Начиная с конца 1993 г. центральная пресса стала постепенно вытесняться местной и региональной. Сказались не только цена подписки на центральную прессу, но и трудности ее доставки, ряд других экономико-организационных факторов. Не менее тревожен и другой факт: резкое сокращение числа подписчиков и лишь периодическое обращение к газете. Газета, и прежде всего, общероссийская фактически не присутствует постоянно в информационном пространстве целого ряда категорий аудитории (жителей села, пожилых людей, лиц с низким уровнем образования), жителей наиболее бедных, депрессивных регионов (Ингушетия и другие), что дает основание для вывода о распадении единого информационного пространства России, о выходе за пределы общероссийского информационного пространства значительной части населения.
Ряду центральных изданий (прежде всего «Комсомольской правде», «Аргументам и фактам», «Московскому Комсомольцу») все же удалось закрепиться в провинциальной аудитории во многом за счет публикаций специальных региональных приложений. Но одновременно им пришлось пожертвовать свои содержанием, трансформируясь в сторону от качественно газеты к массовой. Особенно это заметно на «Аргументах и фактах», которая за прошедшее десятилетие из газеты для интеллектуалов и социально активных граждан превращаясь в типично массовое издание, достаточно активно эксплуатирующее потребительские вкус читателя, бульварные темы.
Уменьшение числа качественных периодических изданий отражает общую тенденцию развития российских СМИ как системы в целом. Абсолютное большинство специалистов отмечают сокращение объема информации в структуре изданий, ухудшение ее качества и снижение степени достоверности, рост тенденций мифологизации информации, преобладание сенсационно-скандальных сообщений. Это не может не отразится на уровне выполнения СМИ общественно значимых функций.
У зрителя, как отмечает Б. Дубин, нет практически никакой возможности смыслового контроля за содержанием передач, его проверки, равно как нет никакой связи изображения с реальными повседневными заботами реципиенты – групповыми или индивидуальными.[11]
На ограниченность возможностей влияние аудитории на деятельность российских СМИ обращают внимание и другие авторы. Как отмечает С. Филиппов – российские СМИ – это прежде всего инструмент в руках политической элиты и элитарных групп, которые выстраивают с их помощью информационное пространство в собственных интересах. И хотя в последнее время население, институты гражданского общества стали обладать определенными возможностями производства и распространения информационных продуктов в обществе, их возможности несопоставимы с возможностями верхов.[12]
Специалисты МГУ также отмечают определенный рост возможностей влияния аудитории на СМИ, одновременно подчеркивая, что это влияние чаще реализуется не прямо, а через рекламу. Весьма противоречивая характеристика роли рекламы как выразителя интересов аудитории дана выше, при анализе работы П. Бурдье о телевидении. Применительно к российским условиям добавить можно следующее: в отличие от Запада, где имеется достаточно состоятельный и многочисленный средний класс реклама, как правило, ориентирована на действительно массовую обширную аудиторию, большинство населения страны в России, где официально 30% имеют доход ниже прожиточного минимума, а еще 40% еле-еле сводят концы с концами реклама изначально ориентирована чаще всего на узкий круг покупателей.
Этот весьма узкий сегмент российского населения действительно через рекламу может оказать определенное воздействие на СМИ. Остальные – нет. Такова российская действительность. Заключая специально подчеркнем: часть проблем российских СМИ отражает общемировые тенденции развития этой сферы, которая при близком рассмотрении оказывается далеко не так близкой к идеалу, как это представлялось многим российским специалистам в начале 90-х годов; часть – отражает специфику становления в России «дикого рынка», объективные трудности перехода от советской модели СМИ. Решение второй части проблем просматривается достаточно отчетливо и связано с изменениями законодательства, формирования в России более зрелого гражданского общества.