– Думаю, что догадываюсь. Тот факт, что творческий акт в журналистике включает в себя познавательную стадию, то есть осознаваемые познавательные задачи, должен был вызвать к жизни и познавательные методы. А чтобы решать задачи следующей стадии, должны были возникнуть методы... Как они могут называться-то?.. Письма – не скажешь, ведь есть же радио, телевидение... Ну, словом... Методы воплощения, может быть?..
– Назовем их методами предъявления информации! Вы начали с самого основного из факторов, на мой взгляд. В целом их ряд выглядит так:
§ стадиальность творческого процесса (как раз об этом Вы и сказали);
§ комплексность задач, решаемых журналистом на пути к результату творчества (помните, мы касались задач эмпирических, теоретических, организационно-практических);
§ характер источников информации (говоря более точно и широко, – структура информационной среды);
§ законы познания (законы восприятия и переработки информации);
§ законы общения.
Именно вследствие этих обстоятельств возникает, с одной стороны, многообразие методов журналистского творчества, а с другой – соотнесенность их с определенной стадией творческого акта.
– Выходит, я про соотнесенность и говорил, да?
– Да-да-да! И Вы естественным образом сгруппировали методы. Вот на этих группах мы и сосредоточим внимание.
Поскольку творческий акт начинается стадией освоения действительности, первой целесообразно рассмотреть группу методов познавательной деятельности. В соответствии с задачами, которые решает журналист в процессе познания, эта группа складывается из двух подгрупп. В одну входят методы получения сведений, в другую – методы постижения сути.
– Их, наверное, можно назвать и по задачам – эмпирические и теоретические?
– Можно... О методах получения сведений, или эмпирических, представление есть у всякого. Но одно дело – иметь представление, а другое – владеть ими, уметь их применять профессионально.
– Американская журналистика известна своими традициями добывания сведений. Помните уотергейтский скандал, раскрученный журналистами? Или нашумевшую историю с установкой телекамер в одном из универмагов и внедрением двух журналисток в обслуживающий персонал?
– Да, эти эпизоды стали хрестоматийными. В отечественной журналистике тоже достаточно примеров мастерской работы такого рода. Но, прежде чем рассматривать примеры, обратим внимание вот на какое обстоятельство. В подгруппе используемых сегодня методов получения сведений с определенностью различаются традиционные журналистские методы и методы, заимствованные из конкретных социальных исследований. Они восходят к общей основе – одним и тем же феноменальным свойствам человека: его способности воспринимать информацию через визуальные контакты, через речевое общение, через освоение знаковых информационных продуктов (прежде всего письменных и печатных текстов). В то же время в них есть существенные отличия, да и степень освоенности их не сравнима. Поэтому резонно представить их как самостоятельные звенья этой подгруппы.
Традиционные журналистские методы получения сведений ориентированы на выявление тех или иных состояний действительности и представление их главным образом в качественных характеристиках. Журналисту нужна конкретность данных, подтверждаемость их деталями, часто наглядными.
– Ну, это то, о чем Вы говорили выше, – особый характер сведений... Как я понимаю, до сих пор мне приходилось использовать именно традиционные методы – беседу и наблюдение.
– Вообще-то к традиционным относятся три метода получения сведений: проработка документов, наблюдение и беседа. Судя по материалам, Вам случалось прибегать ко всем из них!
– Проработка документов?.. А, да-а... Но я воспринимал это как вспомогательный момент.
– Почему же вспомогательный?!
Проработка документов – метод, с помощью которого журналист получает уже имеющиеся в обществе сведения, хранящиеся в многообразных «информационных кладовых». Они могут быть самого разного свойства: от законов и решений властных структур, от фундаментальных положений науки до характеристик и описаний мест, людей, событий.
– Сейчас все данные такого рода можно отыскать в Интернете!
– Многие. Но далеко не все! Скажем, сведения из официальных и личных документов, которые отражают сферу быта людей в компьютерных сетях представлены минимально. Кстати, а Вы! отдаете себе отчет, что информация в Интернете – тоже совокупность документов, документированная информация?..
– Да, конечно.
– Все эти сведения могут потребоваться журналисту для использования в тексте, а могут и не потребоваться, выступив только как материал, подлежащий переработке в ходе творческого процесса. Но в любом случае они необходимы, и это делает проработку документов отнюдь не второстепенным моментом в журналистской работе.
Обращение журналиста к документальным источникам информации начинается с их поиска. В условиях, когда приходится говорить об «информационном взрыве», дело это не такое простое: от журналиста требуется высокий уровень документоведческой, библиографической грамотности, широкое представление о типах и видах документов, бытующих в обществе. Вот почему уместно познакомиться с принятыми в науке классификациями документов, в частности с довольно универсальной и близкой по целям журналисту классификацией, разработанной социологами.
Однако она не предусматривает группировку документов по таким основаниям, как тип деятельности, породившей документ, и сфера его обращения. А с поисковой точки зрения для журналиста подобная группировка очень важна. Вот мы с Вами сейчас и построим ряды документов, объединив их по этим двум признакам. Итак, первый ряд – по типу деятельности, породившей документ. С чего бы Вы этот ряд начали?
– Наверное, с правительственных документов...
– А какой деятельностью они производятся?
– Да, надо же по типу деятельности... Тогда, наверное, управленческие?..
– По сути – правильно, но так ведь обычно не говорят... Знаете, как управление по-латыни? Administratio!
– А-а... Ну, конечно! Административные...
– В целом этот ряд документов выглядит так;
1) государственно-административные;
2) производственно-административные;
3) общественно-политические;
4) научные;
5) нормативно-технические;
6) справочно-информационные;
7) художественные.
Каждый из них может быть представлен более дробно, но для нас это особого значения не имеет.
– А что значит художественные? Документы – художественные?.. Это парадокс!
– Отчасти – да. Но Вы вспомните широкий смысл понятия «документ», принятый сегодня в науке за основной: материальный носитель информации. Если так, то выделять художественный документ как особую разновидность документальных источников приходится с неизбежностью. При этом он должен, видимо, рассматриваться как несущий специфический род информации – информацию эстетическую.
– А как же с дихотомией «документальное – художественное»?
– Она свое значение сохраняет: ведь узкий-то смысл понятия «документ», к которому восходит термин «документальный», никто не отменял.
– В соответствии с этой классификацией можно завести рубрики в электронной записной книжке...
– Да, так удобно формировать базы данных по нужной проблематике – хоть в электронной картотеке, хоть в обычной.
Второй ряд документов, сгруппированный по сферам их обращения, намного скромнее, хотя охватывает практически все стороны жизни людей. Сюда входят документы:
1) производственные;
2) общественных организации,
3) бытовые.
В какой-то степени они тоже могут быть отражены в личной картотеке. Однако лишь в какой-то. Большая часть их открывается журналисту в процессе поисковой работы, причем не без препятствий: далеко не все хотят тот или иной документ обнародовать.
– А к какому из этих разрядов относятся, например, материалы судопроизводства?
— Вы же сами себе подсказываете! Судо-производство, производство суда... Под производственными документами имеется в виду совокупность текстов (в том числе личных: заявления, докладные и объяснительные записки, просьбы), которые обеспечивают информационное обслуживание производственной жизни трудовых коллективов, нужды управления в государственной и производственной сферах.
Такие документы всегда регистрируются, учитываются. Однако не существует ни нормативного акта, ни ведомственных инструкций, которые бы четко определяли порядок допуска журналиста к ним. Поэтому представители прессы нередко сталкиваются с отказами официальных лиц. Приходится искать обходные пути, убеждать людей, имеющих отношение к этим документам, в необходимости помочь журналисту.
То же самое можно сказать и по поводу документов общественных организаций – текстов, обеспечивающих информационное обслуживание деятельности партий, движений, объединений разного рода. Попытайтесь получить протоколы заседания пленума ЦК КПРФ, посвященного обсуждению позиции фракции КПРФ на предстоящем заседании Госдумы. Почти наверняка представители пресс-службы попросят вас обойтись данными, предоставляемыми ими. Это приводит к коллизиям, разрешая которые журналист, стремясь выполнить свой профессиональный долг, оказывается на грани риска: пытается добыть документы не вполне законным путем.
– И как далеко тут можно безнаказанно заходить?
– В том-то и дело, что вообще нельзя: нормативная база подобных ситуаций не предусматривает. Хорошо, если б это воспринималось обществом хотя бы так, как в разведывательной деятельности: необходимость, неизбежность во имя блага страны. Так нет же: случаи использования в журналистике документов, добытых незаконно, порицаются и даже могут повлечь за собой судебное разбирательство.
– А помните историю с «бумагами Пентагона»? Там общественное мнение было на стороне журналистики!