Г. Уэллс пишет, что когда страна погрузилась в полную катастрофу, внутри нее не осталось сил, способных поднять государство, сплотиться вокруг общей идеи. С этим можно согласиться. Зато... "из Америки и Западной Европы вернулось много эмигрантов, энергичных, полных энтузиазма, еще молодых людей, утративших в более предприимчивом западном мире привычную русскую непрактичность и научившихся доводить дело до конца. Эти молодые люди и составляют движущую силу большевизма. Многие из них - евреи; большинство эмигрировавших из России в Америку было еврейского происхождения, но очень мало кто из них настроен националистически". Евреи, вернувшиеся из благополучной по сравнению с Россией Америки, для воплощения светлой идеи коммунизма на месте разваливающейся страны??? С трудом верится. И почему автор вскользь упоминает о националистическом их настрое? Значит он все-таки имел место.
"В своем рассказе я старался также дать беспристрастную оценку деятельности большевистского правительства", пишет автор. Но он за свое очень короткое путешествие исследует, в основном, Петроград и Москву, что врятли позволяет говорить об объективности повествования. Г.Уэллс дает описание крайней разлаженности всех сфер жизни России, таких как медицина, наука, искусство, хозяйство, но следом описывает чистые школы с довольными, сытыми детьми, которых обучают старые кадры учителей, также сытых и одетых. "Мне показали собранные и опубликованные большевиками потрясающие статистические данные о моральном разложении Петроградской молодежи" - А разве не коммунисты провозглашали на заре становления строя абсолютную свободу в половых связях, вплоть до групповухи, целенаправленное разложение семейных ценностей?
Далее: "Десять тысяч крестов московских церквей все еще сверкают на солнце. На кремлевских башнях по-прежнему простирают крылья императорские орлы. Большевики или слишком заняты другими делами, или просто не обращают на них внимания. Церкви открыты; толпы молящихся усердно прикладываются к иконам".
Думаю, большевики боятся потерять пассивную поддержку темного, суеверного народа. История показала, что окрепнув, новая власть взялась за решение этого упущения.
Честно говоря, после этого произведения положительное мнение о Герберте Уэллсе несколько поуменьшилось.
Единственное слабое место книги — попытки гадать о будущем. Уэллс настроен пессимистически, он не верит, что Советская Республика восстановится без помощи с Запада, предупреждает об угрозе азиатской иммиграции и распада России. Уже через 10-20 лет это будет выглядеть презабавно при сравнении с индустриально развитым и строго, тоталитарно управляемым СССР.
Не скажу, что рассказ совсем не впечатлил, автор честно признается, что абсолютно не поддерживает идеи коммунизма и способы их взращивания на российской почве, он дает неоднозначную оценку Ленина, характеризующего его как разрушителя и созидателя в то же время.
Но, в целом, автор не особо ответил на затронутые вопросы, лишь поколебав воздух.
Вывод:
Герберт Уэллс и Джон Рид, – единственные западные журналисты, которые, искренне, но объективно старались писать о России тех лет, ставших чрезвычайно важными в истории страны. Так что сочинения этих авторов с каждым годом вызывают всё больше и больше любопытсва.
Уэллс попал в Советский Союз по приглашению Максима Горького, с которым дружил. Поселился у него в квартире и принялся изучать быт и нравы страны.
Уэллс, в отличие, Джона Рида, увидел Советский Союз, в основном, с негативной стороны. Он писал о стране, опустошённой войной и блокадой. Считал, что будущее государства неясно и не видел никаких особых перспектив. В то же время предупреждал западные страны от опасности вмешательства во внутренние дела СССР.
Для всего мира в те годы особый интерес вызывала таинстственная и удивительная фигура Владимира Ленина, от которого не знали, чего ждать, то ли всеобщего блага, то ли всемирного ужаса и разрушения. Для Горького же Ленин был своим человеком, так что встречу Уэллса и вождя молодой социалистической республики удалось организовать.
Часть книги "Россия во мгле" посвящена беседе с Лениным, обсуждению будущего Советского Союза. Ленин переполнен планами и надеждами. Уэллс переполнен сомнениями и скепсисом.
В 1917 г. Джон Рид, снискавший славу одного из самых талантливых корреспондентов с театра военных действий, приехал в Петроград. В марте 1917 — мае 1918 гг. в цикле корреспонденций “Красная Россия” он подробно фиксирует события того времени. Позднее они стали основой книги «10 дней, которые потрясли мир», вышедшей на английском языке в Нью-Йорке в 1919 г.
В русском переводе книга выходила с 1923 г.; выдержала множество изданий. Сопровождались они предисловием В.И. Ленина, считавшего, что книга Рида “дает правдивое и необыкновенно живо написанное изображение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата”. Однако некоторые критики отмечали в книге “серьезные политические недостатки. Недостаточное понимание вопросов стратегии и тактики революции, крупнейшие ошибки в ряде положений (переоценка роли Троцкого, штрейкбрехерства Каменева, Рязанова и др.) делают книгу не соответствующей требованиям современного советского читателя”.
Книга не раз подвергалась купированию: сравнение текстов различных изданий позволяет проследить отношение советской цензуры к тем или иным деятелям и событиям революции. С 1930-х гг. исчезает имя Троцкого, роли которого в октябрьском перевороте автор уделил немало места. Позднее — имена Зиновьева, Каменева, Антонова-Овсеенко и других деятелей, ставших жертвами Большого террора. В 1957 г., решено было вообще изъять и уничтожить все издания книги, вышедшие до 1957 г. В дальнейшем книга выходила в “очищенном” виде: все эпизоды, в которых фигурируют упомянутые деятели, были изъяты.
Заключение
Российская журналистика за более чем 200-летний период своего развития к 1917 г. превратилась в мощный социальный институт. В начале XX века в России насчитывалось свыше тысячи, а к 1917 г. около трех тысяч газетных и журнальных изданий.
С учетом самых различных групп читателей, их политических взглядов, убеждений, общественного положения и возраста выходили общественно-политические, торгово-промышленные, финансовые, литературные, иллюстрированные и многие другие типы газет и журналов. Основную их массу составляли правительственные, монархические и другие буржуазные издания.
Одновременно с развитием буржуазной прессы активизировался рост печати социалистической ориентации, изданий эсеров и российских социал-демократов. Развитие социалистической периодики характерно противоборством в русской журналистике на исходе XIX в. двух идеологий – народничества и марксизма. Эти два направления в общем потоке социалистической мысли (пролетарский и крестьянский социализм) длительное время не просто сосуществовали параллельно, а влияли друг на друга, стимулируя поиск социалистической перспективы.
На рубеже XIX–XX вв. в России шел интенсивный процесс формирования социал-демократической и эсеровской партий и их печати. Особое значение в их развитии имело создание в 1900 г. газет «Искра» и «Революционная Россия».
В редакцию «Искры» входили В.И. Ленин, Г.В. Плеханов, Ю.О. Мартов, П.Б. Аксельрод, В.И. Засулич и А.Н. Потресов. В укреплении искровского направления важную роль сыграли выступления в газете В.И. Ленина, Г.В. Плеханова, Ю.О. Мартова, а также опубликование в «Искре» программы РСДРП.
Начиная с «Искры», Л. Мартов (Ю.О. Цедербаум) возглавлял все издания меньшевиков. Он принадлежал к тому же поколению социал-демократов, что и В.И. Ленин.
Революционная деятельность В.М. Чернова (1873–1952 гг.) началась в 90-е годы, когда он был еще студентом Московского университета. Его молодые годы во многом схожи с началом революционной деятельности В.И. Ленина и Ю.О. Мартова: исключение из университета, арест в 1894 г. по делу революционно-демократической партии «Народное право», трехлетняя ссылка, после нее – заграница, где он создает «Аграрно-социалистическую лигу», ставшую важным этапом на пути формирования партии социалистов-революционеров. На первых же ее съездах выступал с программными докладами как признанный теоретик эсеров. В «Революционной России» большинство руководящих статей также принадлежало его перу.
Важно заметить, что широкая программа демократических преобразований, выдвигаемых эсерами, в ряде основных положений: свобода слова, печати, совести, собраний и союзов, неприкосновенность личности была близка требованиям РСДРП. Так же, как «Искра», «Революционная Россия» была трибуной обличения самодержавия.
Накануне, да и в годы первой российской революции, партия эсеров не переживала острых внутренних расколов, в русской же социал-демократии после второго партийного съезда борьба между большевиками и меньшевиками все более обострялась. К 1905 г. эти два течения уже оформились в самостоятельные фракции, имевшие свои руководящие центры, органы печати, местные организации. Меньшевики продолжали издавать «Искру», на страницах которой непрестанно полемизировали с большевиками, издававшими в 1905 г. газеты ««Вперед»» и «Пролетарий». Следует особо заметить, что уже в ходе этой полемики, Г.В. Плеханов разъяснял в «Искре» всю опасность насаждения большевиками антидемократических, диктаторских методов руководства в партии. Наиболее убедительно это выражено в его статье «Централизм или бонапартизм? (Новая попытка образумить лягушек, просящих себе царя)». «Если бы честолюбцы, – пророчески писал в ней Г.В. Плеханов, – захотели бы сделать из партии пьедестал для своего личного тщеславия, если бы наша партия в самом деле наградила себя такой организацией, то в ее рядах очень скоро не осталось бы места ни для умных людей, ни для закаленных борцов: в ней остались бы лишь лягушки, получившие, наконец, желанного царя, да «Центральный Журавль», беспрепятственно глотающий этих лягушек одну за другой».