Основой нацистской пропаганды была, прежде всего, методичность и постоянный напор. "Мы начинаем с трехлетнего возраста, - писал Роберт Лей. - Как только ребенок начинает сознавать, мы всовываем ему в руки флажок. Дальше - школа, союз гитлеровской молодежи, штурмовые отряды, военная служба. Мы ни на минуту не предоставляем его самому себе. А когда он пройдет через все это, им завладевает в свою очередь "Рабочий фронт" и не выпускает его до самой смерти, нравится ему это или нет..."
А когда молодые люди попадали в вермахт - здесь под руководством офицеров проходило так называемое национал-социалистическое образование, где в ходе занятий доказывалось превосходство германской расы, разъяснялся закон об охране ее "чистоты" и прямо говорилось, что "каждый новорожденный станет боеспособным солдатом": "Мальчик - будущий солдат, девочка - будущая жена и мать солдата"; доказывалось, что солдат - "оруженосец нации", Германия же - это "народ без пространства", но рядом с ней есть "пространство без народа". Завоевать это пространство провозглашалось задачей немцев. Все они ответственны перед Адольфом Гитлером, "фюрером империи". "Пропаганда - это повторение, вечное повторение, повторение до тех пор, пока наши лозунги поймет и усвоит самый последний и самый глупый, к кому они обращены" – писал Геббельс.
Вторым важнейшим моментом была идея исключительности германской нации. В ней не было ничего нового – еще в кайзеровские времена в Германии от самой маленькой школы в глухой деревеньке до университета немцу твердили: "Все величайшие в истории военные подвиги - прусские, все величайшие творения искусства - немецкие, самая лучшая промышленность - германская, а самые толковые рабочие - немцы", но Гитлер, добавив сюда оккультно-расистские "теории", вывел эту идею на новый уровень. В 1933 году с приходом к власти фашистов историческая наука Германии была подчинена интересам нового режима - подготовить немцев к большой войне, обосновать их право на господство в мире. Для этого историками, согласившимися сотрудничать с нацистами, в основу развития человечества была положена "расовая теория", которая рассматривает историю как борьбу рас - низшей и высшей. Падение тех или иных культур и государств объяснялось утратой соответствующей расой своей полноценности. Самой полноценной расой признавалась германская. Она и определялась стать господствующей в мире. При этом игнорировались действительные факты, документы, зачастую они извращались или фальсифицировались.
Фальсификация истории также была одной из излюбленных методик ведомства Геббельса. Для пропаганды своих исторических концепций нацисты создали специальные исторические журналы. Один из них - "Krigsschuldfrage" ("Вопрос об ответственности за войну") - ежемесячник, предназначавшийся для международной пропаганды, издавался с целью доказать всему миру, что Первую мировую войну 1914-1918 годов начали противники Германии, которая совсем не хотела воевать, и таким образом оправдать новую, Вторую мировую войну, которую Германия начала в 1939 году. Журнал не стеснялся подтасовывать известные всему миру факты, беззастенчиво фальсифицировал историю Первой мировой войны. Авторами многих публикаций этого журнала были отставные генералы, бывшие политики, которые в свое время употребили немало усилий для развязывания войны. Подобными методами фальсификации занимался и другой исторический журнал - "Berliner Monatshefte". Не гнушались немецкие пропагандисты и фальсификацией цитат, документов, опровержений и т.п. В некоторых случаях эти документы распространялись разведкой по своим каналам, но чаще для этого использовалась печать других стран, чаще всего нейтральных государств. Так, 23 июня 1942 года в шведской газете "Гетеборгс моргенпост" был опубликован текст состряпанного германскими службами особо секретного соглашения между СССР и Англией, перепечатанный 24 июня в "Völkischer Beobachter". С этого же дня в немецких СМИ началась шумиха, длившаяся долгий срок.
Еще одной основой нацистской пропаганды была "большая ложь". Английский лорд Моэм в своей брошюре "Ложь как союзница" отмечал, что большой лжи всегда присуща определенная сила правдоподобия, так как "широкие массы народа в своем примитивном простодушии скорее готовы пасть жертвами большой лжи, нежели лжи маленькой, поскольку они сами часто врут по мелочам, но устыдились бы прибегнуть к большой лжи. Им никогда не пришло бы в голову фабриковать колоссальные измышления, - говорится в брошюре исследователя гитлеровской пропаганды, - и они не могут даже подумать, что другие могут иметь наглость искажать истину столь бессовестно. И если даже им ясно доказать это на фактах, они все же будут сомневаться, колебаться и продолжать выискивать какие-то другие объяснения. Ибо от наглейшей лжи всегда что-то остается, даже после того, как она разоблачена, - это факт, известный всем лжецам на этой земле и всем конспираторам по части лжи." Подобного рода ложь преподносилась двояко – в виде мировоззренческих мифов и конкретных измышлений. К первым относились мифы о превосходстве "нордической" расы над прочими "недочеловеками"; о спасительной функции принципа "фюрерства"; о "тотальной вине" евреев; о "миролюбии" и многие другие. При этом подобного рода заявления никогда и никак не аргументировались – вполне сознательно. Геббельс по этому поводу замечал, что "само собой разумеющиеся вещи не доказывают. Это принципы, которые действуют всегда и которыми нельзя пренебрегать безнаказанно".
Подобные мифы, в отличии от событийной лжи и дезинформации, были оружием стратегического назначения, рассчитанным на долгую перспективу и медленное, но глубокое воздействие, и были крайне опасны. Это отмечал американский исследователь фашистской пропаганды У. Ширер. Анализируя приемы нацистской газеты для американских военнопленных "О’кей - Оверсий кид", он считал ее краткосрочные цели подрыва морального духа пленных американцев посредством замалчивания успехов антигитлеровской коалиции на фронтах и подчеркивания неблагополучного положения в самих США не столь важными по сравнению с долгосрочными, заключавшимися в том, чтобы посредством вдалбливания в головы пленных основных стереотипов нацистского мировоззрения создать- даже в случае поражения гитлеровцев и возвращения пленных американцев на родину - такую ситуацию, когда семена нацизма, воспринятые ими, дадут в будущем всходы за океаном и это поможет нацистам возвратиться на политическую авансцену в Германии и в Европе.
Впрочем, "грандиозной ложью" дело не ограничивалось. Часто совершенно ложные заявления делались в доверительной форме для ограниченного круга лиц – дипломатов, журналистов и т. п. При этом имелась в виду не столько дезинформация противника, сколько "утечка" подобной информации, которая станет известна населению Германии и даст почву для определенных слухов. Примером этого является заявление Геббельса на инструктаже 11 сентября 1940 года о том, что за время английских налетов на Германию с 10 мая по 10 сентября погибло даже не 1500, как где-то упоминалось, а всего 617 человек, но эту цифру публиковать нельзя, так как в Лондоне такое число людей погибает от немецкой бомбежки за сутки.
Официальные каналы для распространения разного рода ложных сообщений использовались редко, а в дальнейшем от этого полностью отказались. В 1940 году Геббельс отдал распоряжение, чтобы "для засылки ложных сообщений никогда не использовался официальный аппарат, информационные агентства и т. д.", что "источник лжи должен тотчас маскироваться", что "радио и пресса в собственной стране вообще не должны компрометировать себя такой ложью", что для нее подходят "только каналы, идущие за границу". В общем же, Министе6рство пропаганды старалось избегать прямой лжи – в особенности в тех случаях, когда заявление могло быть проверено.
Сохранялись (и процветали) и все оккультно-мистические элементы, появившиеся в нацистской пропаганде еще в 20-е годы. Несмотря на то, что пропаганда стала значительно более рационалистической, ее важнейшие положения базировались на основах нацистской идеологии, а они оставались столь же иррациональными. "Раса", "жизненное пространство", "вождь" - все это по-прежнему имело очень слабое отношение к действительности, во все эти понятия вкладывался нацистами совсем не тот смысл, что всеми остальными людьми, и именно этот смысл и навязывала обществу немецкая пропаганда. Из этого следовало отношение к нацизму как к религии и обожествление Гитлера, поощрявшиеся ведомством Геббельса и достигшие апогея в СС. Впрочем, и в краткосрочной перспективе пропаганда обращалась к мистике – гороскопы, "предсказания" Нострадамуса и прочие нелепости того же рода нередко использовались для воздействие на общественное мнение как в Германии, так и за рубежом. (В итоге нацистские вожаки стали сами верить собственной лжи, принимая ее за реальность, и угодили в ту самую яму, которую готовили всему миру.)
С приходом NSDAP к власти в Германии ее пропагандистская доктрина изменилась мало. Основу ее методов по-прежнему составляли методичность, агрессивность и крикливость, обращение почти исключительно к эмоциям и иррациональным элементам мышления. В то же время активно разрабатывались новые приемы и методы, осваивались новейшие технические средства, развивались классические приемы, хорошо себя зарекомендовавшие в прошлом. Размах пропагандистских кампаний достигли невиданных ранее масштабов, пропаганда стала одной из важнейших (едва ли не ключевой) частью всей политической системы государства. Система пропаганды начинает играть важнейшую роль не только во внутренней, но и во внешней политике.