Выше уже отмечалось, что аккредитация не может являться предварительным условием реализации журналистом своих прав, а ее отсутствие не лишает журналиста тех прав, которые прямо предусмотрены законодательством. Поэтому журналисты могут присутствовать на заседаниях избирательных комиссий и на избирательных участках и при отсутствии у них аккредитации при ЦИКе.
Журналисты вправе находиться на избирательном участке с момента его открытия и вплоть до окончания подсчета голосов и окончания оформления документов об итогах голосования (статья 20 Федерального закона "О выборах Президента Российской Федерации" и статья 21 Федерального закона "О референдуме Российской Федерации").
Имеет ли журналист право производить видео- или киносъемку процесса голосования отдельного гражданина? В какой форме может быть получено разрешение на это?
В данном случае мы сталкиваемся с определенным ограничением прав журналистов на избирательном участке. Выше уже говорилось, что журналист вправе находиться на избирательном участке с момента его открытия до окончания оформления документов об итогах голосования.
С другой стороны, в статье 81 Конституции и законодательстве о выборах говорится о тайном голосовании. Нарушение тайны голосования является серьезным нарушением избирательных прав граждан.
Голосование включает в себя не только процесс заполнения бюллетеня, но и процесс опускания бюллетеня в избирательную урну. Поэтому без согласия избирателя журналист не вправе снимать ни то ни другое.
В то же время право давать такое согласие принадлежит исключительно гражданину. Закон не говорит, в какой форме должно быть получено согласие. Поэтому мы вправе предположить, что допустимо и письменное, и устное, и "молчаливое" согласие.
1.2.7 Работа журналиста в чрезвычайных ситуациях
Законодательство наделяет журналиста, работающего в чрезвычайной ситуации, определенными привилегиями, которые призваны гарантировать ему возможность осуществлять в таких условиях свою профессиональную деятельность. Так, статья 47 Закона "О средствах массовой информации" прямо предоставляет журналистам право посещать специально охраняемые места аварий и катастроф.
Журналисты должны быть допущены к работе в указанных местах даже в случае, если каким-либо ведомственным нормативным актом запрещается допускать на такие территории "посторонних лиц", так как они "посторонними" в силу прямого указания закона не являются. На это, в частности, указала и Судебная палата по информационным спорам при Президенте Российской Федерации в своем решении по заявлению телекомпании "Афонтово". На правоохранительные органы ложится обязанность организовать работу журналиста в месте аварии или катастрофы таким образом, чтобы она не мешала проведению спасательных работ или работе криминалистов и следователей. Также на правоохранительные органы ложится обязанность обеспечить безопасность журналиста, которому Законом "О средствах массовой информации" гарантирована защита как лицу, исполняющему общественный долг. Однако в настоящее время лица, не допустившие журналиста к месту аварии или катастрофы, не могут быть привлечены к уголовной ответственности за воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста, так как из диспозиции уголовной нормы были исключены случаи воспрепятствования доступу к информации. Статья 47 Закона "О средствах массовой информации" предоставляет журналистам право посещать специально охраняемые места массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение. Закон от 17 мая 1991 г. "О чрезвычайном положении" предусматривал возможность введения ограничений на передвижение по территории, на которой объявлено чрезвычайное положение. Однако в силу прямого указания статьи 47 Закона "О средствах массовой информации" эти ограничения не могли распространяться на журналистов. После принятия Конституции в 1993 году нормы Закона "О чрезвычайном положении", ограничивающие права и свободы человека, не могут больше применяться, так как, согласно статье 56 Конституции, ограничения прав и свобод в условиях чрезвычайного положения устанавливаются только федеральным конституционным законом, каковым Закон "О чрезвычайном положении" не является. Но не следует забывать горький опыт работы журналистов в зоне чеченского конфликта. На территории Чечни не было объявлено ни военное, ни чрезвычайное положение, однако постановлением Правительства от 9 декабря 1994 г. № 1360 "Об обеспечении государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, законности, прав и свобод граждан, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и прилегающих к ней регионах Северного Кавказа" был создан новый, не предусмотренный действующим законодательством, правовой режим, сходный по содержанию с режимом чрезвычайного положения и предусматривающий существенные ограничения прав и свобод человека, в том числе и свободы передвижения (закрывались административная граница Чеченской Республики и воздушное пространство над ней, ограничивалось и передвижение по территории самой Чечни, предусматривалась возможность выдворения журналистов с территории республики). Таким образом нарушался п. 3 ст. 55 Конституции, запрещающий ограничивать права и свободы человека на основе подзаконных нормативных актов. Журналисты имеют право присутствовать на митингах и демонстрациях (в том числе и несанкционированных), а также в местах массового скопления граждан (в том числе и специально охраняемых) (статья 47 Закона "О средствах массовой информации"). Для реализации этого права не требуется получения каких-либо разрешений. Закон не предусмотрел и никаких ограничений этого права журналиста в зависимости от режима территории, на которой происходит событие. В силу положений статьи 55 Конституции подзаконные акты не могут ограничивать права, связанные с поиском и получением информации, в том числе и журналистом, поэтому практика ограничения возможности присутствия на массовых акциях лишь на основании решений или распоряжений органов, осуществляющих охрану данной территории, неконституционна.
1.2.8 Государственная, врачебная (медицинская), коммерческая, служебная и банковская тайна. Тайна следствия и дознания. Персональная информация
В соответствии со статьей 8 Закона "О государственной тайне" допускаются три грифа секретности: "особой важности", "совершенно секретно" и "секретно". Установление каких-либо иных грифов (например: не для печати и т.п.) или использование перечисленных грифов для засекречивания сведений, не отнесенных к государственной тайне, является противозаконным.
В законе даны лишь общие указания на то, какие сведения могут составлять государственную тайну.
Перечень закона конкретизируется в Указе Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 года № 1203 "Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне".
Конкретные списки тех или иных сведений, являющихся государственной тайной, осуществляются руководителями государственных органов, которым такие права предоставлены Распоряжениями Президента Российской Федерации от 11 февраля 1994 г. № 73-рп "Об утверждении перечня должностных лиц и органов государственной власти, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне" и от 24 октября 1994 г. № 537-рп "О должностных лицах, наделенных полномочиями по отнесению сведений к государственной тайне".
В настоящее время такое право имеют руководители тридцати восьми федеральных ведомств.
Предельный срок засекречивания сведений составляет 30 лет, при этом каждые пять лет руководитель, наделенный правом засекречивания сведений, обязан пересматривать перечни засекреченной информации с целью решения вопроса о возможности ее рассекречивания.
Данный срок может быть продлен по заключению межведомственной комиссии по защите государственной тайны.
Журналисты (как, впрочем, и все иные граждане) вправе обратиться в органы государственной власти, на предприятия, в учреждения, организации (в том числе в государственные архивы) с запросом о рассекречивании сведений, отнесенных к государственной тайне.
Перечисленные органы обязаны в течение трех месяцев рассмотреть запрос и дать мотивированный ответ.
К сведениям, составляющим медицинскую тайну, закон относит сам факт обращения за медицинской помощью, информацию о состоянии здоровья и диагнозе заболевания, иные сведения, полученные при обследовании и лечении (ст. 61 Закона "Об охране здоровья населения"), сведения о наличии у гражданина психического расстройства, факте обращения за психиатрической помощью и лечении в соответствующем учреждении, а также иные сведения о состоянии психического здоровья (ст. 9 Закона "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании").
Закон обязывает медицинских и фармацевтических работников сохранять в тайне перечисленные сведения. При этом на медицинский персонал и на лиц, которым в установленном порядке переданы эти сведения (например, на следователей и т.п.), ложится обязанность предотвращать нарушение медицинской тайны со стороны третьих лиц, в том числе и журналистов.
Разглашение сведений, составляющих медицинскую тайну, кроме случаев, прямо предусмотренных законом, осуществляется лишь с согласия гражданина или его законного представителя.