А вот один из последних репортажей Анны Степановны из Хасавюрта.
«30 января в понедельник никому в Хасавюрте не понадобились будильники. Город проснулся, как в казарме, – по сигналу. В 5.30 где-то заухал гранатомет. Раз, другой через паузу, данную каждому для осознания, что на сей раз, спасибо, мимо…»[5]
Экспозиция выполнена в беллетристическом стиле и создает тревожный настрой, что придает повествованию напряженность. Как уже отмечалось ранее, заинтриговать читателя с самых первых строк у автора репортажа получается превосходно. Она затягивает нас в повествование, и мы вместе с Политковской шаг за шагом ищем факты, которые помогут нам ответить на вопросы, поставленные в этой публикации. Хочется обратить внимание на язык, которым она написана.Он замечательный такого давно не встречалось у российских авторов (не хочу никого обидеть), даже в художественных произведениях. Текст чрезвычайно энергетический, насыщенный – пережитой. Но то, о чем в нем говорится, – это за пределами всего возможного и невозможного в этом мире! Это ужас из ужасов!
«К 13 часам от строения, наконец, остается лишь остров. А к 15 все почти что кончено. Никто не бросается гранатами, автоматного стрёкота нет. К публике выходит двухметрового роста полковник в папахе – заместитель начальника УВД по Южному федеральному округу Сергей Солодовников.
– Убиты три боевика, – объявляет полковник Солодовников. – Имена двух неизвестны…
– А кто знает тогда, что они боевики? – глухо парирует толпа…
… Зафыркал бронетранспортер.
– Сдвинуться не может, застрял, – продолжает комментировать толпа.
– Не застрял он… Боевика давит.
– То есть?
– Чтобы гранатами не кидался, – отвечает боец дагестанского ОМОНа, уставившись глазами в размятый, но еще не почерневший снег под ботинками.
Спустя несколько часов в Хасавюртовской горпрокуратуре подтвердили: одно тело убитого в ходе сегодняшних спецмероприятий разможжено БТРом до полной каши, установить личность не представляется возможным, но, по всей видимости, это и есть Эскиев, и туда ему и дорога, все равно мы бы не отдали его тела для захоронения, поэтому можно, мер к военным не будет…».
Мы будто сами являемся свидетелями «этой операции», настолько ярко и живо рисуется картина происходящего. Это один из признаков репортажа. Именно его используют для изложения своих расследований современные журналисты.
Одна из причин, заставляющая обратить внимание на процитированное отрывок, касается проблемы домысла в публицистическом жанре. Журналистское расследование, функционирующее в системе аналитических жанров, строится на документальной основе, анализе фактов реальной действительности. Всякого рода гиперболизация, условность, лирические отступления и прочие элементы художественности выходят за пределы этой системы. Их присутствие считается естественным в художественно-публицистических жанрах, где есть место домыслу – догадке, основанной на предположениях, размышлениях, и вымыслу – плоду авторского воображения, фантазии.Но в данном случае это совершенно не отражается на фактическом материале. Да, стиль изложения беллетристический, но факт остается фактом. При таком подходе автора к изложению материала стилистические особенности не ведут к искажению сущности произошедшего в Хасавюрте. Подобный стиль написания публикаций на данном этапе развития жанра журналистских расследований является одной из современных тенденций.
Пожалуй, важной особенностью практически всех работ Анны Политковской является предоставление возможности читателю самому сделать выводы. Она лишь собирает факты, комментарии, проводит параллели. У нее получается выстроить доказательную базу так, что о выводах сомнений не остается, хотя на бумаге она их не прописывает. Материалы для своих работ она собирала во время многочисленных командировок в Чечню, все они были сопряжены с риском для жизни. Она получала множество угроз, но это ее не останавливало и Анна Степановна как один из лучших представителей профессии все же «делала» свои материалы.
Пиком профессиональной востребованности стал «Норд-Ост». Террористы, захватившие заложников, изъявили желание видеть Политковскую среди людей, с которыми они могли бы вести переговоры. 25 октября она – вместе с Леонидом Рошалем – вошла в здание на Дубровке. Вместе с ней страдающим от жажды заложникам передали воду и сок. После освобождения заложников на страницах «Новой газеты» появилась серия статей по этому поводу. В них она пыталась провести собственное расследование произошедшего, понять, кем это было спланировано и зачем. В одной из своих публикаций, посвященных этой теме, она приводит полный список террористов и их характеристики. Пытается проанализировать их требования.
«ЭЛЬМУРЗАЕВ Руслан Абу-Хасанович, 15.06.1973, называвший себя Абу-Бакаром, использовавший паспорта на имя Алиева Али Максудовича 1965 г.р. и Хунова Фауда Шаханбиевича 1964 г.р., являвшийся племянником известных похитителей людей братьев Ахмадовых, доверенным и приближенным лицом Басаева Ш.С, которому была отведена роль руководителя;
САЛАМОВ Мовсар Бухариевич (Бараев), 10 июня 1980 г.р., использовавший паспорт на имя Ахметханова Шамильхажи Ахмаровича 1978 г.р., племянник похитителя людей Арби Бараева, присвоивший себе его фамилию, находился под влиянием и руководством Басаева, Масхадова и Яндарбиева, которому (Саламову) было поручено для осуществления захвата заложников подобрать террористов из состава членов НВФ, скрывающихся в ЧР…».[6]
И такона перечисляет весь список поименно. В этой же публикации содержатся выдержки из следственных протоколов. К комментариям со стороны Политковская здесь не прибегает, но как всегда задает вопросы без ответов, призывая читателя подумать.
«Остается добавить чуть-чуть: постановление (официально приложение №135 материалов уголовного дела) датировано 16 октября 2003 г. Таким образом, все главные выводы о «Норд-Осте» были сделаны уже очень давно. Но на что ушло – хотя бы с октября прошлого года – еще 13 месяцев следственной работы?»
Если проанализировать всю серию ее публикаций на эту тему, то можно отметить насколько скрупулезно она собирала факты, по крупицам восстанавливала картину событий, искала причины случившегося и последствия. Со сколькими бывшими заложниками ей удалось поговорить, со сколькими родственниками пострадавших. Она и сама там была, входила внутрь здания. Атмосфера происходящего там очень сильно чувствуется в ее работах. Но чтобы все это понять нужно, проанализировать подробно весь цикл, но, к сожалению рамки курсовой работы, не позволяют этого сделать.
В Беслан Политковская не попала. Второго сентября она вместе с Леонидом Рошалем попыталась было вылететь на место теракта. По её словам, её сначала не пускали в самолёт, а когда пустили, то на борту ей стало плохо. В ростовской больнице врачи констатировали острую кишечную инфекцию и журналистка была вынуждена вернуться в Москву. Сама она утверждала, что её «отравили спецслужбы». Впрочем, отсутствие на месте проишествия не помешало ей написать несколько статей и на эту тему.
7. Трагический уход из творчества
7 октября 2006 года в Москве, на Лесной улице, в доме 8/12 был обнаружен труп Анны Политковской, которая снимала в этом доме квартиру. Она была застрелена в лифте, в начале пятого. Работа была профессиональная: два выстрела, контрольный в голову, оружие – «Макаров» – сброшено. Ранее, в сентябре 2004 года во время трагических событий в бесланской школе Анну Политковскую пытались отравить на борту самолета по пути в Беслан. Тогда она заявила, что ее «устранили из поля», чтобы не дать ей осуществить план урегулирования ситуации. «В прямом эфире наших мобильных телефонов я и многие другие люди обсуждали, как туда привезти Масхадова. Это-то, что мы уже давно не говорим по мобильному. Но мы уже не стеснялись. Моя позиция была такова: надо приложить все усилия, чтобы Масхадов уговорил этих людей отпустить детей, чтобы он вышел из подполья», – объяснила журналистка.
Есть вопросы, которые задавать – по крайней мере, сейчас – бессмысленно. Например, напрашивающийся «кто убил». Вопрос в любом случае останется: какую бы версию не предложили, часть публики в неё всё равно не поверит. Все же хочу заметить, что среди основных версий убийства следствие называет ее профессиональную деятельность. Даже дело по факту гибели журналистки было возбуждено по статье 105-й, часть вторая УК РФ («Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга»).
В СМИ выдвигались несколько возможных причин убийства журналистки. В прессе упоминался так называемый «чеченский след» (высказывались предположения, что убийство Политковской могло быть попыткой защитить от обвинений, или – наоборот – скомпрометировать руководство Чеченской Республики, в частности – чеченского премьера Кадырова). Гибель журналистки, по мнению других, могла казаться выгодной сторонникам переизбрания президента Владимира Путина на третий срок, или, напротив, может быть на руку оппозиционерам, желающим поставить под удар политику Кремля и подтолкнуть россиян к широким акциям протеста. Наконец, утверждалось, что убийство Политковской может быть чьей-то персональной местью за разоблачительные публикации журналистки. Версий много, но факт пока один: истинную причину смерти Анны Степановны мы пока не знаем. 8 октября 2006 года акционеры «Новой газеты» назначили премию в 25 миллионов рублей за информацию, которая могла бы привести к установлению заказчиков, организаторов и исполнителей убийства Политковской. Но даже такие меры не принесли своих результатов. Остается только ждать. Возможно, кто-то проведет свое журналистское расследование и мы, наконец, узнаем, кто стоит за столь зверским убийством журналистки.