Такими юридическими фактами являются: подлежащее защите субъективное право (иски о присуждении, преобразовательные и позитивные иски), а также материальный закон, предусматривающий условия возникновения, изменения или прекращения прав или законных интересов и способы их защиты[103].
Что же касается фактического основания иска, то в него включаются факты реальной действительности (имеется в виду их идеальный, логический образ). К ним относятся правообразующие факты (например, факт заключения договора купли-продажи жилого дома с соблюдением установленных законом требований порождает у истца право собственности на дом); правопрепятствующие факты (например, несоблюдение обязательной нотариальной формы сделки или уклонение в прошлом от выполнения своих родительских обязанностей недееспособными, нуждающимися в помощи родителями); правоизменяющие факты (например, тяжелое материальное или семейное положение алиментообязанного лица); правопрекращающиеся факты (например, истечение срока договора аренды имущества)[104].
Таким образом, представляется обоснованным мнение тех ученых-юристов, которые различают фактическое и юридическое (правовое) основание иска[105], поскольку обе части основания иска взаимосвязаны и взаимообусловлены, потому что факты реальной действительности будут иметь юридическое значение, если именно с ними материальный закон, регулирующий спорное правоотношение, связывает наступление юридического факта.
Проведенный анализ элементов иска позволяет прийти к выводу о том, что предмет и основание иска имеют решающее значение для его характеристики. Они индивидуализируют иск и этим самым дают возможность устанавливать тождество и различие исков, что имеет важное практическое значение, поскольку при тождестве исков вторичное его рассмотрение в суде с участием тех же сторон не допускается (п. 4 ст. 221 ГПК).
Понятие права на иск неразрывно связано с понятием иска как средства защиты нарушенных или оспоренных прав или охраняемых законом интересов. Вопрос о понятии иска, как было показано ранее, является одним из самых спорных в науке гражданского процессуального права. Это обстоятельство, в свою очередь, предопределило оживленную дискуссию в литературе вопроса о сущности права на иск
В связи с этим, в цивилистической литературе по гражданскому процессуальному праву высказаны различные точки зрения о понятии права на иск. В связи с этим исследователь полагает необходимым провести теоретико-правовой анализ этих точек зрения, поскольку обозначенный вопрос представляет значительный теоретический и практический интерес для исследователя, а также предопределяет, с одной стороны, возможность действенной защиты нарушенных либо оспариваемых прав или охраняемых законом интересов граждан и организаций, с другой – идеальный образ результата судопроизводства[106]. Эти обстоятельства являются важнейшей предпосылкой эффективности правосудия по гражданским делам, ибо одна из коренных и наиболее значимых его целей – защита прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций, которая достигается, в частности, посредством исковой формы процесса.
Итак, «Право на иск, – говорит К.С. Юдельсон, – осуществляется в форме предъявления иска в суд к ответчику, поэтому его можно считать и называть правом на предъявление иска. В свою очередь, наличие и осуществление права на иск обусловлено рядом предпосылок, указанных в законе (ст. 31 Основ, ст. 129 ГПК)»[107]. Этой точки зрения придерживаются, как правило, те цивилисты-процессуалисты, которые определяют иск как обращение к суду за защитой права или охраняемого законом интереса[108], иначе, игнорирующих материально-правовую сторону иска.
Другую точку зрения представляют авторы (В.П. Чапурский, С.Н. Абрамов и др.), которые исходят из двойственного понимания категории «право на иск». По их мнению, следует различать: а) процессуальное право на иск как правомочие на обращение за судебной защитой или иначе право на предъявление иска, б) материальное право на иск как правомочие на принудительное осуществление гражданского права через суд или иначе право требовать судом исполнения ответчиком его обязанности перед истцом. Таким образом, эти авторы конструировали два понятия права на иск: а) право на иск в процессуальном смысле, б) право на иск в материальном смысле слова[109]. Аналогичной позиции придерживается М.А. Гурвич[110]. Так, в силу его мнения, процесс представляет собой упорядоченное судопроизводство, возбуждение и совершение которого происходит по определенным правилам, устанавливающим, в частности, те условия, те необходимые и обязательные предпосылки, при наличии которых всякий может обратиться к суду с гражданским иском по конкретному делу.
Таким образом, если он под правом обращения к суду по гражданскому спору понимает широкую, соответствующую общей функции государства по правосудию по гражданским делам возможность, представленную гражданам, пользоваться правосудием, обращаться за ним, то под
правом на предъявление иска (правом на иск в процессуальном смысле) подразумевает право возбудить и поддерживать судебное рассмотрение данного конкретного гражданско-правового спора с целью его разрешения, право на правосудие по конкретному гражданскому делу.
Следовательно, право на предъявление иска, по мнению М.А. Гурвича, не является, однако, единственной формой, в которой проявляется общая, обеспеченная законом возможность пользоваться правосудием, именуемая «правом обращения к суду». К таким формам принадлежит наряду с правом на предъявление иска также право на ответ по иску, право на участие в возникшем процессе, право на обеспечение иска, право обжаловать решение, право на меры принудительного исполнения. Все эти формы права обращения к суду представляют собой как бы фазы его развития и раскрытия в процессе движения дела. Первая из них – это право на иск, в процессуальном смысле (право на предъявление иска). Право на предъявление иска направлено на получение решения суда по существу гражданского спора. Получение судебного решения, независимо от его содержания и характера - благоприятного или неблагоприятного для истца, составляет предмет и конечную цель права на предъявление иска.
Правом на иск в материальном смысле (притязание), с точки зрения М.А. Гурвича, называется гражданское субъективное право в том состоянии, в котором оно способно к принудительному в отношении обязанного лица осуществлению. При этом способность быть осуществленным в порядке принуждения, по его мнению, является существенным, а потому неотъемлемым свойством гражданского субъективного права. Особенность этого свойства состоит, однако, в том, что оно проявляется при известных условиях, до наступления которых право имеет ненапряженный, неактивизированный, неисковый характер. «Лишь с наступлением указанных условий, – говорит М.А. Гурвич, - проявляется способность права к принудительному в отношении обязанного лица осуществлению; мощь вызвать исполнение обязанности; право во всем своем содержании приобретает ненапряженный характер веления, исполненного принудительной силы, оно созревает, становится годным к немедленному осуществлению»[111]. При таком понимании принуждения в праве, наступление зрелости права означает некоторое состояние права, особый момент в его развитии, в котором раскрывается присущая ему принудительная сила, его сущность права на исполнение обязанности против и помимо воли должника.
Таким образом, в основе утверждения М.А. Гурвича о том, что способность быть осуществленным в порядке принуждения присуща субъективному праву, пришедшему в исковое состояние с момента его нарушения, лежит отрицание обязанности суда, которая корреспондировала бы праву заинтересованного лица.
Отождествляя право на иск с самим субъективным правом, М.А. Гурвич предлагает «устранить прежде всего многозначность термина «право на иск», сохранив его в законах единственно в материальном смысле, в значении субъективного гражданского права, в состоянии способности к принудительному осуществлению, равнозначном притязанию»[112].
Нельзя согласиться и с тем утверждением М.А. Гурвича, что право не способное перейти в состояние права на иск, не есть право и, что «способность права приходить в это состояние присуща всякому гражданскому праву»[113]. Однако автор не учитывает при этом, что кроме исковой существует еще уголовно-правовая и административно-правовая формы защиты права, следовательно, не всякое гражданское право способно переходить в состояние права на иск. Кроме того, М.А. Гурвич полагает, что право на иск в материальном смысле может осуществляться не только в порядке судебного процесса, но и иным путем, например, путем исполнительной надписи нотариуса[114]. Трудно согласиться с такой точкой зрения, ибо она разрывает необходимую связь права на иск с процессом. В связи с этим, близкой к истине является, на наш взгляд, позиция А.А. Добровольского[115] заметившего, что путем исполнительной надписи осуществляются только бесспорные требования (ст. 268 ГПК РСФСР). В случае же возникновения спора требования могут быть осуществлены только в исковом порядке, т.е. через суд. Следовательно, требование, осуществляемое путем исполнительной надписи нотариуса, законодатель не рассматривает как исковое, поскольку оно становится исковым только в том случае, если осуществляется в процессуальном порядке (исковом) через суд. С этих позиций, представляется, что действующее законодательство России не солидаризируется с указанными рассуждениями М.А. Гурвича, опровергает их.