Формирование доказательственной базы по гражданским и уголовным делам (стр. 38 из 44)

• влечет за собой признание всех собранных стороной обвинения
доказательств недопустимыми.

________ Научно-практический комментарий к случаям из судебной практики

Заключение

Приведенные выше комментарии к правовым казусам исходят из российской уголовно-процессуальной доктрины в том ее содержании, которое следует из УПК РФ, согласовано с Конституцией РФ и Европейской конвенцией по правам человека. Эту доктрину можно назвать доктриной «императивной» законности, предполагающей подчас более высокие в сравнении с европейскими стандарты правосудия и доказывания. В своем самом общем теоретическом виде: незаконное действие или решение — ничтожный результат, она вполне приемлема. Однако не дает ответ на вопрос о степени «жесткости» ее применения к конкретным ситуациям, возникающим в ходе производства по уголовному делу. По сути, это вопрос о том, любое ли нарушение закона следует рассматривать в качестве существенного и, следовательно, создающего непреодолимое препятствие осуществлению правосудия.

В том случае если незаконность процессуального действия или решения была выявлена в стадии предварительного расследования, то, как правило, возникшее препятствие преодолимо путем повторного совершения действия и принятия решения с соблюдением требований закона. В то же время, очевидно, что не все действия «повторимы» (например, опознание, осмотр места происшествия) и потому ущерб доказыванию может оказаться невосполнимым.

Иное дело — судебное производство. Исключение судом доказательства из уголовного дела автоматически означает недопустимость его непосредственного исследования в ходе судебного разбирательства. Что касается признанных судом незаконными процессуальных решений (в особенности связанных с движением уголовного дела), то их повторное принятие в рамках процедуры возвращения уголовного дела прокурору формально возможно, но реально не осуществимо, так как с неизбежностью потребует продолжения предварительного расследования, в том числе путем недопустимых здесь следственных действий (например, когда речь идет о вынесении постановления о возбуждении уголовного дела).

Вместе с тем необходимо иметь в виду степень существенности допущенного нарушения закона. Одно дело, когда нарушение закона повлекло за собой или могло повлечь конституционно неоправданное ограничение прав и свобод гражданина и человека (например, недопустимая провокация). Другое дело, когда нарушение не затрагивает общих требований закона (например, использование бланка процессуального документа не установленного образца).

Доктрина законности отнюдь не исключает и не должна исключать определенной «гибкости» в императивно заданных пределах. Более того, ее использование в конкретных случаях правоприменительной пра-

156

ГЛАВА III. Уголовный процесс

ктики всегда носит творческий характер и зависит от многих факторов, связанных с уникальностью возникающих ситуаций.

Сказанное не означает, что невозможно выработать какие-то общие рекомендации или критерии для разрешения Правовых казусов, кроме тех, которые прямо указаны в законе. Изложенные выше комментарии, основанные на методе доктринального толкования, вполне позволяют это сделать.

Прежде всего, оценивая конкретные нарушения закона, необходи
мо определить:

• носят ли они единичный характер или образуют систему;

• затрагивают ли и насколько принципы уголовного процесса, пра
ва и свободы человека и гражданина;

• являются ли следствием недопустимого в демократическом об
ществе произвола или процессуальной небрежности («технической»
ошибки).

При этом в качестве особых критериев оценивания следует использовать Конституцию РФ, Европейскую конвенцию по правам человека, решения Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека, а также Верховного Суда РФ. Только на этой основе может быть сформирована правовая позиция в отношении тех или иных нарушений закона. Применительно к рассмотренным выше казусам она выглядит следующим образом:

■любое, даже единичное, нарушение оперативно-розыскного за
конодательства (независимо от того, сопровождалось ли оно необос
нованным ограничением прав человека или нет) таит в себе угрозу
произвола и должно влечь за собой признание недопустимости ис
пользования полученных таким путем результатов в доказывании по
уголовным делам; подобное нарушение не может быть «исправле
но» с помощью проведения следственных действий, направленных
на подтверждение достоверности происхождения оперативных дан
ных и придания им «законной» формы;

■каждое конституционно неоправданное ограничение прав чело
века, допущенное в ходе доказывания по уголовному делу, ведет к
признанию юридической ничтожности соответствующих доказа
тельств и к запрету их непосредственного исследования в суде;

■нарушения закона при совершении следственного действия, если
они лишают возможности удостовериться в порядке получения дока
зательственного результата, требуют исключения последнего из числа
доказательств;

■незаконность процессуальных решений, от которых зависит дви
жение уголовного дела, вызывает незаконность дальнейшего произ
водства по уголовному делу, в том числе и результатов доказывания.

138

Н. М. Кипнис

член Адвокатской палаты г. Москвы,
член Московской городской коллегии адвокатов,

кандидат юридических наук, доцент МГЮА

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ

ИНСТИТУТА ДОПУСТИМОСТИ

ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УПК РФ

Рост значимости института допустимости доказательств связан с возрождением в России в 1993 г. суда присяжных. Применение положений ч. 2 ст. 50 Конституции РФ 1993 г. и ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР (в ред. Закона РФ от 16.07.93) показало, что посредством этого важного правового института стороны могут оказывать серьезное влияние на принимаемые по уголовному делу процессуальные решения. В частности, при достаточной совокупности достоверных обвинительных доказательств суд не вправе вынести обвинительный приговор, если эти доказательства не закреплены в надлежащей процессуальной форме, то есть являются недопустимыми.

Анализ правоприменительной практики показывает, что в целом суды признают недопустимыми доказательства, полученные с нарушением закона, и исключают их из доказательственной базы. В то же время по многим вопросам нет единства мнений как среди ученых, так и практическое. Представляется, что ускорить достижение стабильности в правоприменении можно путем постоянного приведения защитниками и государственными обвинителями по схожим вопросам единообразных доводов в ходатайствах, жалобах и представлениях. Новый УПК РФ в определенной степени улучшил регламентацию института допустимости доказательств. В частности, не менее 17 статей нового Кодекса так или иначе связаны с этим вопросом (см. ст. 7 ч. 3; ст. 75, 88; ст. 154 ч. 5; ст. 165 ч. 5; ст. 217 ч. 5 п. 3; ст. 229 ч. 2 п. 1; ст. 234 ч. 5, 6, 8; ст. 235 и Приложение 26 к ст. 477; ст. 236 ч. 4; ст. 271 ч. 1; ст. 292 ч. 4, 5; ст. 335 ч. 5, 6; ст. 336 ч. 3; ст. 340 ч. 3 п. 5; ст. 381 ч. 2 п. 9; ст. 455 и др.), а если рассматривать все аспекты отдельных следственных действий, то норм намного больше.

Одним из самых радикальных нововведений УПК РФ является норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 «показания подозреваемого,

ГЛАВА III. Уголовный процесс

обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде, являются недопустимыми».

На практике была предпринята попытка обойти категорический запрет, установленный п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ.

Октябрьский районный суд г. Красноярска при рассмотрении уголовного дела по обвинению гражданина В. Н. Демьяненко в связи с отказом подсудимого от дачи показаний, руководствуясь ч. 3 ст. 56, ч. 5 ст. 246 и ч. 3 ст. 278 УПК РФ, по ходатайству прокурора вызвал и допросил в судебном заседании в качестве свидетелей следователей И. А. Филиппович и И. А. Прохорову, проводивших в ходе досудебного производства допрос В. Н. Демьяненко в качестве подозреваемого и обвиняемого. Тем самым суд, по существу, восстановил показания, данные подсудимым В. Н. Демьяненко на предварительном следствии в отсутствие защитника. Гражданин В. Н. Демьяненко обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой, оспаривая конституционность ч. 3 ст. 56, ч. 5 ст. 246 и ч. 3 ст. 278 УПК РФ, поскольку, по его мнению, их применение судом нарушило право подсудимого (обвиняемого) не быть обязанным свидетельствовать против самого себя (ч. 1 ст. 51 Конституции РФ).

Проверив доводы жалобы гражданина В. Н. Демьяненко, Конституционный Суд РФ в Определении от 6 февраля 2004 г.№ 44-0 указал, что «положения ч. 5 ст. 246 и ч. 3 ст. 278 УПК РФ, предоставляющие государственному обвинителю право ходатайствовать о вызове в суд свидетелей и допрашивать их, и ч. 3 ст. 56 данного Кодекса, определяющая круг лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетелей, не исключают возможность допроса дознавателя и следователя, проводивших предварительное расследование по уголовному делу, в качестве свидетелей, в том числе об обстоятельствах производства отдельных следственных и иных процессуальных действий.