На наш взгляд, указанный подход противоречит действующему законодательству. В соответствии с п. 1 ст. 430 ГК РФ договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу. Таким образом, признаками договора в пользу третьего лица является то, что он заключен в пользу данного лица и это лицо имеет право требовать его исполнения в свою пользу. Однако что касается договора страхования гражданской ответственности, п. 4 ст. 931 ГК РФ предусматривает, что в случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы. Сказанное означает, что потерпевший имеет право требовать выплаты возмещения непосредственно от страховщика (без участия в этом процессе страхователя) только в случаях, предусмотренных п. 4 ст. 931 ГК РФ. В иных случаях право требовать выплаты возмещения в пользу потерпевшего имеет только страхователь. Сказанное связано с тем, что при добровольном страховании страхователь заключает договор, исходя прежде всего из соображений защиты своих имущественных интересов, в то время как при обязательном страховании приоритетом является защита прав потерпевшего. При обязательном страховании ответственности государство возлагает на определенных лиц обязанность по заключению договоров страхования, с тем чтобы обеспечить защиту интересов имущественных прав лиц, которым причинен вред. При добровольном страховании страхователь вправе решить, что ему выгодней: возместить ущерб самому или требовать выплаты возмещения от страховщика. Например, при отсутствии страховых случаев страховщик может предоставлять страхователю скидки при продлении договора страхования и страхователю может быть выгодней возместить ущерб самому для получения скидки. Таким образом, при добровольном страховании право требования возмещения в пользу потерпевшего принадлежит страхователю, и это правильно, поскольку он заключил договор, руководствуясь собственными интересами, по своему усмотрению, и он должен иметь возможность самостоятельно выбирать наиболее приемлемый вариант защиты своих интересов: требовать выплаты возмещения или не требовать.
Следовательно, как уже указано, при заключении договора добровольного страхования гражданской ответственности право требования непосредственно к страховщику возникает только в некоторых случаях, которые представлены в п. 4 ст. 931 ГК РФ. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что указанный договор не является договором в пользу третьего лица в том смысле, как это предусмотрено в п. 1 ст. 430 ГК РФ, поскольку один из предусмотренных законом признаков такого договора - безусловное право требования лица, в пользу которого он заключен, - в данном случае практически отсутствует, либо можно указанные договоры считать договорами в пользу третьего лица, особенностью которых является ограничение права требования потерпевшего к страховщику. Предлагаемые варианты трактовки практически однозначны по последствиям, но главное, чтобы суть п. 4 ст. 931 ГК РФ не искажалась, и, по нашему мнению, более корректно то, что договор, заключаемый на основании ст. 931 ГК РФ, - это не договор в пользу третьего лица.
При страховании гражданской ответственности нередки трудности с формулировкой страхового случая. Здесь правомерен вопрос о том, с какого момента считать страховой случай наступившим. Нередки варианты договоров, в которых одним из условий наступления страхового случая называется предъявление потерпевшим требования о возмещении вреда. Данный подход, по нашему мнению, крайне спорный, поскольку возникновение гражданско-правовой ответственности порождает право требования о возмещении вреда, которое должно быть реализовано в течение срока исковой давности. Указание на наличие требования (претензии) о возмещении вреда в качестве характеристики страхового случая создает ситуацию, при которой происходит путаница, а точнее - подмена прав и обязанностей потерпевшего и причинителя вреда. Ответственность за вред и требование его возмещения - это связанные между собой, но отличные друг от друга ситуации. Установление факта возникновения ответственности причинителя вреда перед потерпевшим (на основании того, как указанная ответственность характеризуется в качестве страхового случая в договоре) означает, что страховой случай наступил. Наличие или отсутствие требования о возмещении вреда имеет значение лишь для принятия решения страхователя требовать выплаты возмещения от страховщика или не требовать. В то же время наличие претензии не должно быть одной из характеристик страхового случая, поскольку требование возмещения вреда к причинителю может быть выдвинуто после окончания срока действия договора страхования, но в пределах сроков исковой давности (в этом случае баланс интересов страхователя и страховщика не будет нарушен). В противном случае право страхователя на выплату возмещения будет зависеть от наличия требования к нему потерпевшего о возмещении именно в период действия страхования, что существенно нарушает интересы страхователя. Следовательно, при заключении договоров страхования гражданской ответственности и при формулировке правил страхования следует избегать увязки наступления страхового случая с наличием требования потерпевшего к лицу, ответственность которого застрахована[15].
1.3 Страховое покрытие и страховой случай при страховании ответственности
Весьма интересным представляется один из популярных вопросов в методологии страхования - о соотношении понятий "страховой риск" и "страховой случай" применительно к страхованию ответственности. В отношении определения страхового случая вопросы, на наш взгляд, возникают крайне редко, и формулировка Закона N 4015-1, согласно которой страховым случаем признается совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату, похоже, всех устраивает. Вопросы возникают лишь в связи с правильностью формулирования такого события. Однако и здесь есть интересные суждения - в частности, замечание А.П. Лебединова о том, что, с одной стороны, дано четкое законодательное определение страхового случая, а с другой - в ряде норм приведены случаи, когда страховщик вправе не выплачивать страховое возмещение. По его мнению, в этой части законодательство противоречиво[16]. Представляется, что в таком построении норм нет противоречия. В нормотворческой деятельности довольно широко применяется способ построения правовых актов, в соответствии с которым дается общее определение какой-либо категории, а затем в специальных нормах приводятся частные случаи и (или) исключения из общего правила.
Мы полагаем, что в данном случае нужно толковать слова законодателя расширительно. Речь в конкретном правоотношении идет не только о событии как таковом, но и о событии, обремененном некоторыми ограничениями, предусмотренными договором или законом. В конечном счете законодательное установление некоторых ограничений необходимо в связи с сутью страхового обязательства. Скажем, освобождение страховщика от выплаты страхового возмещения при умысле страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица (ч. 1 п. 1 ст. 963 ГК РФ) вызвано необходимостью соблюдения признака случайности страхового риска, без которого страхование теряет свой смысл.
В то же время А.П. Лебединов предлагает ввести в оборот понятие "событие, имеющее признаки страхового случая". На практике использование такой категории действительно снимает многие проблемы и в известном смысле делает договор "чище" и "правильнее". Следует ли вводить новое понятие в правовой акт? Вопрос дискуссионный. Страховой случай является одной из базовых категорий, определяющих суть страхового правоотношения (п. 1 ст. 2 Закона N 4015-1). Предлагаемая категория не имеет такого значения для понимания сути страхования - она является связующим звеном между страховым риском как предполагаемым событием, на случай наступления которого проводится страхование (п. 1 ст. 9 Закона N 4015-1), и страховым случаем. Как бы там ни было, нужно говорить о более грамотном с юридической точки зрения составлении договора страхования. В первую очередь речь идет о договорах страхования ответственности. В страховании имущества, личном страховании и отдельных видах страхования деликтной ответственности небольшой разрыв во времени между наступлением такого события и возможностью признания его страховым случаем (установлением факта причинения вреда и причинно-следственной связи между вредом и этим событием[17]) в известном смысле нивелирует эту проблему.
Главной особенностью и вместе с тем проблемой в большинстве договоров страхования ответственности является существенный разброс во времени деяния (деятельности), в результате которого потерпевшему может быть причинен вред, проявления этого вреда в виде ущерба имуществу или вреда личности выгодоприобретателя, предъявления претензии последним по указанным фактам с последующим получением страхового возмещения. Наиболее показательными в этом отношении являются так называемые асбестовые иски, урегулирование которых ведется и по сей день, хотя основанием для предъявления страхователями требований к страховщикам об осуществлении страховой выплаты являются полисы, выданные подчас в первой половине XX века. Возможные долги по таким полисам уже стали предметом самостоятельных торгов на фондовых рынках.