Таким образом, Русская Правда выросла из потребности «прекратить столкновения и распри и, во имя правосудия, определить наказания за совершенный проступок» [5]
2. Понятие преступления, объективная и субъективная стороны преступления, виды составов преступлений
Современные понятия и юридическое описание преступления не могут адекватно описывать то, что является преступлением по древнерусскому праву. «Само понятие преступления как действия, «преступающего» закон в абстрактном смысле, утверждается лишь в начале XVIII в.» [2]
В первую очередь, что считалось преступлением во времена Русской Правды? То, что в современном мире запрещено уголовным законом, в древнем праве обособленно отсутствовало, Русская Правда содержит нормы, налагающие наказания как за убийства, так и за такие правонарушения, которые в современном мире ограждены административным или гражданским законодательством, уголовные и гражданско-правовые нормы смешаны.
Степень тяжести наказания также не может служить определяющим: «поток и разграбление», наиболее суровое наказание, применяется в трех случаях; вира, в отличие от продажи, назначается только за убийство. Представляется, что отграничить уголовные преступления от гражданских деликтов применительно к Русской Правде возможно лишь с современных взглядов на имеющиеся уголовные составы, приняв за объекты преступления личность и имущество.
Структура норм Русской Правды имеет казуальный характер, без попыток обобщения.
Представляется, что в практике применения нормы носили характер ориентира, и конкретные дела, отличные от описанных в нормах, решались скорее на основе широко понимаемой справедливости и общего смысла законодательства. Отсюда следует, что объектом преступления являлось не подвергаемое опасности общественное правоотношение, а всегда конкретное действие, причинение вреда конкретному лицу.
Преступление являлось «обидой» - частным случаем причинения вреда конкретному лицу – жертве преступления. Преследование преступника – дело самого потерпевшего (или его родственников – в случае убийства): «он сам должен отыскать преступника, сам производить следствие, сам позаботиться найти свидетелей и доставить их на суд» [5] Частный характер преступления проявлялся и в наказании, являющимся как возмещением причиненного ущерба, так и возмездием в виде виры и продажи, идущих в пользу князя.
Таким образом, главный элемент преступного по Русской Правде – наказуемость деяния.
Объективная сторона распадалась на две стадии: покушение на преступление и оконченное преступление. Упомянуто соучастие (случай разбойного нападения «скопом»), но без разделения ролей.
Право на необходимую оборону при защите жизни и имущества (безнаказанное убийство вора) не подвергалась сомнению, но уже имелись представления о случаях ее превышения (когда несопротивляющегося вора убивают уже после его задержания).
К смягчающим обстоятельствам относилось состояние опьянения, к отягчающим – корыстный умысел (убийство в разбое), повторность совершения преступления.
О субъекте преступления в Русской Правде ничего не говорится, но с учетом того, что любое преступление подразумевало наказание в виде штрафов и имущественных взысканий, субъектом преступления могли быть только лица, могущие иметь собственность. т.е. свободные. Иных упоминаний, в частности, сословных отличий, ответственности женщин, о возрасте преступников, не имеется.
Субъективная сторона уже подразделяется на умысел и неосторожность (убийство на пиру и убийство в разбое).
Помимо убийства, тяжелым преступлением против личности считалось нанесение увечий (усечение конечности), далее по степени тяжести наказания следовало оскорбление действием (удар чашей, рогом, мечом в ножнах), менее тяжкими преступлениями считались легкие телесные повреждения, побои.
Имущественные преступления включали разбой (неотличимый еще от грабежа), кражу (татьбу), уничтожение или порчу чужого имущества (в том числе убийство раба), угон скота, отдельно наказывалось конокрадство, увод раба, повреждение межевых знаков, поджог, злостную неуплату долга. Наиболее подробно квалифицировалась татьба, различались ее виды: из закрытых помещений, конокрадство, кража холопов, сельскохозяйственных продуктов и прочие мелкие кражи.
В Уставе Владимира Мономаха появляются статьи о личных оскорблениях, нанесенных рабом свободному человеку, обиженный имел право или бить раба (но несвязанного), или получить возмещение. В целом данный Устав содержал в основном составы преступлений из прежней редакции, но были конкретизированы предметы краж и уничтожения: добавлена статья о краже бобра, о подломе бортного дерева, выдирании пчел из улья, о порче верви в перевесе, о зажжении чужого гумна или двора, о зарезании чужой скотины.
Отсутствие абстрактного описания преступных деяний вынуждало законодателя описывать подобные мелкие детали преступлений.
Устав включил важное определение, согласно которому у рабов и холопов отсутствуют права личности – за их убийство не назначалась вира, ущерб возмещался как за уничтоженное имущество. За ущерб, причиненный рабом или холопом, ответственность нес господин.
В определенной степени трансформируется понятие обиды, причиненной оскорблением. «Первоначально каждый платил обидчику тем же, потом оскорбления стали оплачиваться деньгами, но продолжали считаться частными оскорблениями, наконец, в них стали видеть оскорбление всего общества» [3]
В Русской Правде отсутствует понятие государственного преступления, хотя и существует повышенная ответственность за убийство лиц княжеской администрации. Представляется, что в случае посягательства на князя он сам творил расправу в виде казни, часто массовой, на месте преступления: «вред государству отождествлялся с вредом князю» [2] Соответственно, измена князю и междукняжеские споры решались в своей среде и не требовали законодательного оформления.
3. Понятие и виды наказания
Основополагающую роль в целях наказание являлось само понятие преступления как частного случая вреда, причиненного конкретному лицу. Отсюда следовала и основная цель наказания – возмездие, дополнительная цель – компенсация причиненного ущерба. С развитием государственности вторая цель наказания начинает превалировать.
Первоначально за убийство карой являлась смерть убийцы, а применение этой кары было нравственным долгом родственников убитого. Кровная месть сначала (в Правде Ярослава) ограничивается определенным кругом близких родственников, могущих ее применять – отец, сын, брат, племянник, дядя. Причем убить можно было только на месте преступления, если убийца скрывался, из его имущества взыскивалась вира в размере 40 гривен в пользу князя и выкуп в пользу родственников. Если убийца же был неимущим, он преследовался родственниками до полного отмщения.
«Если же не было ближайших родственников, то никто не имел права мстить, а с убийцы взыскивалась только определенная пеня в пользу родственников убитого» [3] и вира в пользу князя.
В Правде Ярославичей кровная месть отменяется полностью, и остается только вира, дифференцируемая в зависимости от общественного статуса убитого. Вира в общих чертах составляла 80 гривен за убийство привилегированного лица и 40 – за убийство иных лиц. Учитывается умысел – при умышленном убийстве лица княжеской администрации виновный платил виру сам, без помощи общины.
В тексте Русской Правды смертная казнь не упоминается, хотя, несомненно, обычаи тех времен ее допускали. «Умолчание можно объяснить двумя обстоятельствами: законодатель понимает смертную казнь как продолжение кровной мести, которую он стремится устранить; другим обстоятельством является влияние христианской церкви, принципиально выступавшей против смертной казни» [4]. «Смертная казнь стала прерогативой экстраординарных полномочий княжеской власти в государственной и политической сфере и за обычные преступления не применялась долгое время» [2]
Высшей мерой наказания по Русской Правде является «поток и разграбление» - все имущество виновного конфисковывалось в пользу князя (шло на долги и штрафы), а сам он обращался в рабство. «Судьба его жены и детей неясна, но они, видимо, не переходили в холопское состояние» [2]
Такая суровая мера применялась лишь за три состава преступления: убийство в разбое и профессиональный разбой, поджог дома и гумна, конокрадство.
Следующей по степени тяжести мерой наказания была «вира» - денежный штраф, который назначался только за убийство. Вира могла быть одинарная (40 гривен) – за убийство простого свободного человека, и двойная (80 гривен) – за убийство привилегированного человека. За 40 гривен по ценам того времени можно было купить 20 коней.
Вира шла в пользу князя. Родственникам, как потерпевшей стороне, выплачивалась компенсация – «головничество».
В Правде Ярославичей уже подробно указывались суммы головщины за убийство княжеских лиц: от 80 гривен за убийство лица, принадлежащего к администрации, до 5 гривен за убийство смерда или холопа. За убийство иных лиц головничество равнялось 12 гривнам (по Пространной Правде).
Убийство «жены» по Правде Ярославичей каралось аналогично убийству мужа, но измена считалась смягчающим обстоятельством, в этом случае платилась половинная вира (20 гривен). Правда, из текста неясно понятие «жены» - речь шла о жене или о женщинах вообще.
Также существовал институт «дикой», или «повальной» виры, ее плательщиком являлась вся община, связанная круговой порукой, к которой принадлежал и убийца. Но для возложения виры на общину требовалось соблюдения ряда условий: убийство не должно быть совершенным в разбое; община либо не выдает убийцу, либо не может отвести от себя след; убийца является членом общины и ранее участвовал в вирных платежах за своих соседей. Но и в этом случае не следовало поощрение убийства, так как головничество убийца обязан был выплатить из своих средств.