Л. В. Иванова
Одним из действенных средств усиления смысла текста, его экспрессии, аранжировки является повтор.
Различаются повторы звуковые, если автор преднамеренно, с целью передачи звукописи или звукоподражания, повторяет гласные или согласные звуки или их сочетания; морфемные, если автор использует образные возможности повторяющихся словообразовательных типов, пар, цепочек, парадигм, гнезд, отдельных аффиксов; словесные, если автор обращается к образным ресурсам лексического повтора; синтаксические, если автор повторяет с какой-либо целью словосочетания или предложения.
Цель статьи — охарактеризовать типологию словесных и синтаксических повторов (морфемные были нами охарактеризованы в статье [2] и в методическом пособии [3].
Был проведен анализ стихотворений около 200 оренбургских поэтов. Корпус контекстов с указанными типами повторов равен почти 400 единицам.
Самым объемным оказался набор контекстов со словесным повтором.
Основная цель названного приема — усиление впечатления читателя от того, что изображается; это может быть повышение длительности действия (движения, чувства, речи и др.): ...в ночь на 1-е января — / Непокорная бездорожица: / Множится, множится, множится / Снег оттенками янтаря — М. Бороздин; Плачет, плачет, плачет небо, / Беспрестанно слезы льет — В. Ерофеева; ...тонет, тонет, тонет безответно / Стон журавлиный в небе голубом — Д. Канн; .время текло, текло, текло, / И хрипло часы звонили — Р. Козачков; Есть одно спасение от муки / Время на томления кромсать: / Карандаш в томящиеся руки — / И писать, писать, писать. — А. Костенко; О своей неуютной судьбе / Говорил, говорил, говорил — / И умолк: взволновали слова — И. Малов; Косая тень окна. / Горящая свеча. / Дыхание твое / Касается плеча. / И времени теперь / Дверей не отпереть, / И той свече святой / Гореть, гореть, гореть. — П. Рыков; . просто забываться не дает, / Все смотрю, смотрю, смотрю вперед: / Очаровывает белый снег, / Завораживает быстрый бег — А. Фурсов и т.д.
Повтор одного и того же слова может использоваться с целью передачи большого количества того, о чем пишет автор: Вагоны, вагоны, / Вагоны идут, / И песню морозные / Рельсы поют — В. Жилин; Приходит поезд на перрон. / На пристань — теплоход. / Куда ни глянь — со всех сторон / Народ, народ, народ. — Р Козачков; Коттеджи, коттеджи, коттеджи / Город берут в кольцо — А. Мелешко; Секунды, секунды, секунды бегут —
А.Цирлинсон; нередко обилие изображаемого, его большой объем сопровождается авторскими эмоциями: Ах, эти встречи, встречи, встречи. / И мечешься потом весь вечер, / Тот дивный вспоминая взгляд — В. Ерофеева; Ах, это было, было, было, было — В. Ерофеева; О любви! О любви! О любви! / Возле губ моих плещутся строки / И не могут их
остановить / Ни серьезность моя и ни строгость — А. Мелешко; Но не вернуть, не крикнуть даже, / Уздою сердце ввысь вздыбя: / Все дальше, дальше, дальше, дальше / Уносит поезд от тебя — В. Наточий; Мой праздник уехал в вагоне втором, / Уехал, уехал, уехал... / Мой праздник в пути, километры считает — / Любимая, сердце второе мое — П. Твердов; Ах, эти долги, долги, долги! / Жизнь не впроголодь, а как бы внатяг — П. Рыков; Еще все впереди, / Все будет. / К чему волненья? / Но сердце будит, будит, будит / Во мне сомненья — А. Цирлинсон.
Чаще всего поэты обращаются к повтору глаголов, что еще раз подтверждает слова исследователей русского языка, а также поэтов и писателей о том, что глагол — самая сложная и самая емкая часть речи [1], что найти верный глагол для фразы — это значит дать движение фразе [4, с. 488—489].
Среди глаголов самой активной является лексико-семантическая группа со значением движения: .отражая солнечные блики, / Куст на бугру, да берег, да кулиги, / Бежит, бежит уральская струя, / В которую, грустя, теперь гляжу и я — В. Демурин; .аист, словно ангел в вышине, / Летит, летит неведомо куда — И. Моргачева; Кружит, кружит лодка. / Синь и зелень. Утро. / К берегу причаль — В. Петров; Кидает время на весы / Добро и зло — поступки наши. / Бегут, бегут мои часы. / Какая перевесит чаша? — Е. Пудовкина; В платочке отцветшего ситца / Да с бантом старинных наград / Уходит, уходит станица, / Казачья отрада — Форштадт — П. Рыков; иногда в эту группу включаются глаголы, приобретающие у поэтов метафорическую семантику, например: Мы давно с тобой отвыкли / По земле ходить пешком / И сейчас на мотоцикле / Вдоль по свету жмем да жмем — П. Попов; Сердца людские кружит, кружит / Любви черемуховый хмель — В. Папина.
Разумеется, в наших материалах представлены факты повтора глаголов и других лексико-семантических групп: Я слушал молча голос твой — / Ты пела, пела своей чувствительной душой / И хрупким телом — М. Бороздин; И свет по дому разливая, / Трещат, трещат в печи дрова — Д. Даминов; Село росло, росло в отчизне — / И застарело среди верст. / Стеснились вдоль погоста избы, / Потом и обняли погост — В. Демурин; Нам есть, что сказать, есть, / Конечно же есть, есть, есть! — П. Рыков; В руку нарочно снежинку поймаю, / Жду — не дождусь: не тает, не тает, / Весело так от меня улетает —
А.Филатов и др.
Обращает на себя внимание увлеченность поэтов повтором форм повелительного наклонения глаголов, которые, как известно, могут передавать и совет, и наказ, и приказ, и призыв и т.д.: Судьбы натянуты поводья, / Не отставай, иди, иди! — В. Арефьев; Морочь мне голову, морочь, / На душу наезжай и смейся! — В. Демурин; Прощай, прощай! Нежданно отпылала / Твоя свеча, а я еще горю — Н. Емельянова; Проходи, моя жизнь, проходи, / По обочинам рви цветочки, / Чаще в небушко-небо гляди — Н. Лукьянова; Изгони, изгони все сомненья нервозные, / Исцели же от них, тихий вечер, меня — А. Мелешко; Жизнь моя — маета и отрада! / Погоди, погоди, погоди! / По дороге, ведущей из сада, / Так поспешно не уводи: / Этот сад, невеликое место, — / Крохотина российской земли — П. Рыков; Расцвети, расцвети, ромашка, / Хоть в лугах твоих жизнь не мед — Л. Чернова.
Повторы слов других частей речи не столь многочисленны, как глагольные, приведем примеры — существительных: Я весну, я весну тороплю, / Ломом лед на дорожке долблю, / Напеваю я песню про лето — В. Агаев; Нет, это просто невозможно — / Стихи с любовью разделить: / В стихах живу, в стихах тревожусь, / В стихах люблю, зову любить — А. Карнаухов; Весной все обновляется любовью, / Все сходит весело с ума! / Но что же делать нам с тобою? / У нас в душе — зима, зима. — А. Тепляшин; прилагательных: Над головою небеса все те же, / Но если только всмотришься сильней. /
Ведь небеса теперь все реже, реже, / А крыши — все плотней, плотней, плотней — В. На- польнов; Все меньше слов. Но разговор — длинней, / А значит, паузы все чаще, чаще, чаще. / Они давно не исчисляют дней — / С тех пор, как вместе причастились чашей, / Что свыше именована «семья» — П. Рыков; .уже на душе веселее, / Да и небо светлее, светлее — В. Флейшер; Белая, белая, белая / Кофточка, челка, цветы. / Что ты такая несмелая? / Что невеселая ты? — Ю. Шукаев; числительных: Трещит огонь в печи за дверцей, / На стенке — верный карабин, / И бьется мысль, как бьется сердце: / «А я один, один, один.» — Ю. Безус; Но первый луч, и первый легкий звон, / И первое воздушное молчанье / Стеклись по капельке со всех сторон — / И ожил мир, и в музыку влюблен —
В.Ерофеева; По одному уходим мы, / По одному, по одному, / В седые волосы зимы / Вплетая черную кайму — В. Шадрин; наречия: . бывает часто в феврале, / Что ртуть в термометре, — все ниже, ниже, ниже. — Т. Белозерова; Надо мною ритмы реют / Все быстрей, быстрей, быстрей — А. Ганюшкина; Вернули в прошлое, / Внесли так бережно, так нежно, / Как на качелях дивных — / Выше, выше, выше. — В. Ерофеева; Нет, не напрасно, не напрасно, / Веселым щебетом звеня, / Проснулся день и смотрит ясно / Глазами неба на меня — А. Костенко; Ой, напрасно я пел, ой, напрасно: / Ненадежна житейская нить! / Даже если мгновенье прекрасно, / Разве можно его повторить? — Ю. Селиверстов; Скорей, скорей, скорей оттаивайте, / Чернила наши самодельные, / И ничего вы не утаивайте! — Г. Хомутов.
Характеризуя повтор слова, можно отметить некоторые особенности в использовании названного приема. Во-первых, нередко поэты вводят в текст несколько повторяющихся лексем: Она (песня. — Л. И.) воздушна и легка, / Звучит, зовет издалека, / Зовет, зовет. ты слушай, слушай — А. Журбенко; Холмы, холмы. На них — поля, поля. / Холодных зорь приверженность к унынью. / Но, Господи, все — русская земля! / Как вкусно пахнет горькою полынью! — В. Демурин; Мимо, мимо, счастье, беги, беги! — Н. Лукьянова; Мне все дается иначе — / В прошлое цепко врастаю, / И все-таки плачу, плачу, / И все-таки таю, таю — А. Мелешко; .по той чистоте целинной / Мы проложили свой новый след, / Ровный-ровный и длинный-длинный, / В мир, где нет ни тоски, ни бед — А. Тепляшин; Среди полей, среди чужих, / Среди дорог, метельных, долгих, / Я, словно лист, кружил, кружил / И вот остался без дороги. — В. Шадрин.
Во-вторых, авторы часто добавляют к слову — при его повторе — какие-то компоненты, которые уточняют, поясняют, расширяют смысл; это могут быть обстоятельства, прежде всего степени: Рядышком, / Рядышком с пропастью / Проходят мои следы. / Давно живу я с ощущением / Неотвратимой беды — Н. Акисова; Бабье лето просит, просит слезно: / «Осень, дай мне нагуляться всласть!» — Т. Баскакова; Эпоха Рыб, эпоха Рыб ушла, / Но хвостиком эпоха Водолея / По ней прошлась, по ней слегка прошлась —
В.Ерофеева; Я с давних, очень давних пор / Несу в душе картину ту: / Забрызган солнцем старый двор, / И зелень скрыла нищету — В. Кузнецов; Верь, не верь, но мною все испито, / Все, до дна. — О. Мялова; За годом год, за годом год / Спиралью бесконечною / Ведет история свой счет, / А жизнь течет, а жизнь течет, / Течет рекою вечною — В. На- точий; Стихи, как сполохи в ночи, / Сжигают сердце, хоть кричи, / Дотла сжигают, до золы. / Стихи бывают очень злы. — Ю. Селиверстов; Листья струились по ветру, / Падали плавно, по метру, / Падали тихо и странно / (Будто катились из раны), / Падали грустно, как слезы. / Ранние были морозы. — Ю. Селиверстов; .я ведь каждый день, как свечка, / Горю, горю, горю дотла — О. Черемухина.
Повышается информативность текста и за счет определений, добавляемых к повторяющемуся слову: .мелодии вальса рождались и гасли, / Сумрак нежно окутывал наши сердца, / А во мне, как пожар, — бесконечное счастье / И любовь, и любовь, и любовь