12 Показательно, что и после окончательного выяснения кубинского адреса делегации, ее члены продолжают именоваться испанцами, что дополнительно нарушает однозначность пространственной привязки.
13 Эта неопределенность, анонимность субъекта и адресата высказывания создается употреблением неопределенно-личных форм глагола, неопределенными местоимениями, отсутствием указания на авторов реплик и т. д.
14 Грин несколько искажает при транслитерации название островов Tristan-da-Cunha. Острова эти, находящиеся в южной части Атлантического океана (37°6' ю. ш. и 12°2' з. д.), получили свое название по имени португальского мореплавателя, открывшего их в 1506 г. (см.: Никонов В. А. Краткий топонимический словарь. М., 1966. С. 425).
15 Это противопоставление проводится в тексте даже на уровне мелких деталей: в Петрограде "в те времена водка была редкостью", и Каур, случайно обнаружив спирт, выпивает "полную большую мензурку… с облегчением и великим удовольствием"; после, очутившись в Зурбагане, он видит, как "мимо меня пробежал осел, нагруженный мехами с вином", а слуга Бам-Грана ставит перед ним "поднос с кувшином из цветного стекла, в котором было вино, графин с гранатовым соком и лед в серебряной вазе…".
16 Ср. мысль М. М. Бахтина по этому поводу, изложенную в его работе о хронотопе: "Чтобы наделить реальностью тот или иной идеал, его мыслят как уже бывший однажды в Золотом веке в "естественном состоянии" или мыслят его существующим в настоящем где-то за тридевять земель, за океанами, если не на земле, то под землей, если не под землей, то на небе" (Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. С. 183–184). "По существу, они стремятся сделать реальным то, что считается должным и истинным, наделить его бытием, приобщить временам, противопоставить его как действительно существующее и в то же время истинное наличной действительности, также существующей, но плохой, не истинной. Образы этого будущего неизбежно локализовались в прошлом или переносились в тридевятое царство, за моря-океаны; их непохожесть на жестокую-злую современность измерялась их временной или пространственной далью" (там же. С. 185).
17 В данном случае о возвращении героя в петроградский мир свидетельствует антропоним – имя квартирной хозяйки. Чем более обычно, непримечательно это имя, тем отчетливей его контраст с экзотической антропонимией Зурбагана и тем очевидней для читателя сигнал о смене хронотопа. Грин строит данный антропоним по обычной для русского ономастикона трехчленной модели, причем подбирает все три компонента имени из числа наиболее распространенных: Марья Степановна Кузнецова. Фамилия Кузнецов(-а ) входит в список самых употребительных русских фамилий (см.: Унбегаун Б. О. Русские фамилии. М., 1995. С. 99). Имена Марья (<Мария) и Степан (а следовательно, и отчество от него) также весьма распространены.
18 Роль эргонима "Мадрид" и антропонима Афанасий Терпугов в организации исходного хронотопа невелика. Это связано с тем, что они обозначают объекты, не существовавшие во внетекстовой реальности. В частности, нам не удалось обнаружить сведений о ресторане с таким названием ни в одном из доступных источников. Не упомянуто, к примеру, заведение с этим названием в адресной и справочной книге Санкт-Петербурга среди обширного перечня петербургских ресторанов и кафе. Впрочем, наименование ресторанов по тому или иному европейскому городу вполне обычно: в списке указаны рестораны "Вена" (и "Новая Вена"), "Ницца", "Париж" (два одноименных заведения, а кроме них и "De Paris"), "Прага", "София", "Тулон" и др. (см.: Весь Петербург на 1912 год. СПб., 1912. С.1548–1549). Поэтому хронотопные функции реализуются эргонимом на уровне модели. Антропоним, конечно, тоже обладает некоторой способностью маркировать хронотоп в силу своей принадлежности к ономастикону того или иного языка. Положение совершенно меняется при переходе к финальному хронотопу. Указанные имена обеспечивают идентификацию обозначаемых объектов в пределах разных хронотопов текста и, как следствие, идентификацию их пространственной координаты. Роль данных имен в организации финального хронотопа значительно возрастает, а поэтому автор может обойтись вообще без топонимической лексики.
19 Короткие отрывистые реплики подчеркивают значимость вопросов и ответов.
20 Примечательно, что почти вся заключительная часть новеллы, включающая финальный хронотоп, построена в форме диалога, который герой ведет с женой.
21 Термин мелоним мы производим от древнегреч. melos "песнь" и onoma "имя" и применяем его к именам собственным, называющим музыкальные произведения. Мелонимы входят, таким образом, в обширный и разнородный класс идеонимов, т. е. имен собственных, имеющих денотаты "в умственной, идеологической, художественной сфере человеческой деятельности" (Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. М., 1988. С. 61).
22 О собственных именах, являющихся ключевыми словами художественного текста, см.: Фонякова О.И. Имя собственное в художественном тексте. Л., 1990. С. 56–63.
23 Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. Т. 16. М.; Л. , 1964. С. 1241.
24 См., например: Чернухина И. Я. Элементы организации художественного прозаического текста. Воронеж, 1984. С. 54.
25 Интересно, что Грин и в других своих произведениях онимизирует слово фанданго. Скажем, главный герой "Блистающего мира" Эдвин Друд называет "Фанданго" среди своих любимых мелодий (Грин А. С. Собр. соч. Т.3. С. 134). Вероятно, лексема входила в индивидуальный лексикон писателя именно в статусе онима, обозначая строго определенное, конкретное музыкальное произведение.
26 В русской литературе (и не только в русской) с цыганами устойчиво связан мотив прорицания, угадывания будущего, то есть определенный порядок действий прогностического плана. Этот устойчивый, опирающийся на литературную традицию мотив подчеркивает значимо проспективный характер эпизода. Далее в тексте этот мотив реализуется и практически – в сцене гадания при второй встрече героя с цыганами, когда персонаж оповещается о необходимых ему для посещения Зурбагана действиях.
27 И все же фамилии этих героев автор искусственно создает, а не заимствует из испанского ономастикона, придавая номинативным единицам испаноязычный колорит на уровне структурных моделей. К сожалению, мы не имеем возможности подробнее остановиться на текстовых функциях антропонимов данной новеллы, которые должны составить тему отдельной статьи.