Отметим, прежде всего, что «Слово о полку Игореве» вводит фантастический элемент в характеристику действующих лиц своего повествования. Это по преимуществу относится к лицам, представляющим историческое прошлое Руси: к Бояну и Всеславу Полоцкому. Вымысел играет существенную роль в создании этих образов. При этом автор и не выдает своего вымысла за действительность. Описывая литературную манеру Бонна, растекавшегося мыслью по древу, серым волком по земле и сизым орлом под облаками, автор «Слова» новее не подозревает в Бояне действительной способности перевоплощаться в различных зверей, оборотничества. Он не считает также, что пальцы Бонна и в самом деле превращались в соколов, а струны в лебедей. Вымысел в «Слове» не выдается за правду. Он чисто литературный, условный.
Литературность вымысла как средства для создания образа выступает в полной мере и в ряде других случаев. Гиперболически описывая Ярослава Осмомысла, автор «Слова» вовсе не считает, что Ярослав и в самом деле метал тяжести через облака, стрелял с отчего золотого стола салтаиов за землями и т. д. Это — образы, художественная условность которых была, конечно, понятна и автору и читателю.
Так же точно художественно условны гиперболы в обрисовке Всеволода, Владимира Святославича, Всеволода Суздальского и др. Думаю, что оборотничество Всеслава Полоцкого — такая же литературная условность, необходимая для создания яркого образа князя-вотчинника, как и оборотничество Бояна, необходимое для создания художественного образа искусного и вдохновенного певца-поэта. Всеслав сравнивается с лютым зверем, он волком рыскает ночью, перерыскивает путь великому Хорсу и т. д. Но все это не значит, что автор «Слова» действительно считал Всеслава волхвом, что он верил в его оборотничество. Автор «Слова» так же мало верил в способность Всеслава перевоплотиться в. волка, как и в языческого бога Хорса, которому Всеслав якобы перерыскивал при этом путь, или в способность Бояна носиться серым волком и летать сизым орлом.
Автор «Слова» постоянно сравнивает героев своего произведения со зверями, но это не более как способ характеристики. Всеволод — «буй-тур», Игорь и его сыновья — соколы, Боян — сизый орел, серый волк, Всеслав Полоцкий— волк и «лютый зверь» (если только это не одно и то же) ит. д. Все эти сравнения определяют индивидуальные качества героев повествования.
Необходимо обратить внимание на то, что этот способ характеристики действующих лицтипичен именно для устного народного творчества., Сравнение людей с соколами, волками, турами, орлами, несомненно, носит народно-поэтический характер. Особенно ясно определяется народно-поэтический характер образа Всеслава Полоцкого. Всеслав Полоцкий издавна вошел в народное сознание как князь-кудесник. Так он запечатлен в «Повести временных лет», и так он отразился в былинном образе Волх Всеславьевича. Однако между народно-поэтическим образом Волха Всеслава и образом его же в «Слове о полку Игореве» есть существенная разница. В былине Волх Всеславьевич действительно оборотень, способный превращаться в действительного волка. В «Слове» же — Это только художественная условность. Следовательно, и в данном случае «Слово» пользуется для создания художественного обобщения народными верованиями, не веря им, придавая им только поэтическое значение, к чему в конечном счете шли и сами народные верования.
Еще один своеобразный прием художественного обобщения может быть отмечен в «Слове». Автору «Слова» надо было дать обобщение ольговичей и всеслзвичей, как двух групп князей-крамольников. Ограниченный в средствах художественного обобщения законами художественного творчества эпохи развитого феодализма—творчества, замкнутого в кругу исторических фактов весьма узкого ряда, автор «Слова» прибег к изображению родоначальников тех князей, обобщающую характеристику которых он собирался дать. Вот почемув «Слове» заняла такое большое место характеристика Олега Гориславича — родоначальника ольговичей и Всеслава Полоцкого — родоначальника полоцких всеславичей. Нельзя не видеть, что такая характеристика родоначальников князей, предложенная в качестве обобщающей .характеристики их потомков, связана с очень сильным в русской политической жизни генеалогическим принципом. «Внук» того или иного князя считался естественным продолжателем его политики, наследником его притязаний, его «дедины». В русской междукняжескойполитике боролись представители того или иного «гнезда», «племени»: всеславичи полоцкие с ярославичами, олегоовичи с мономаховичами.
Новгородцы нередко приглашалик себе того или иного князя потому, что он был потомком любезного их сердцу князя, например Мстислава Удалого или Мономаха. Они соглашались принять сына по отцу, внука по деду. Так было и в других городах. Нет ничего удивительного в том, что «Слово» характеризует внуков по деду. Образ множества внуков воплощался в одном деде. Это был прием простой и попятный для современников, но вызывавший недоумение исследователей «Слова» XIX и XX веков, предполагавших в характеристике Всеслава Полоцкого случайную вставку «песни о Всеславе», а в характеристике Олега Гориславича обусловленность ее какими-то особыми симпатиями автора «Слова» к черниговским олеговичам.
В обобщающей характеристике ольговичей через Олега «Гориславича» и в обобщающей характеристике полоцких всеславичей через Всеслава Полоцкого автор «Слова» претворил в художественный прием, в средство художественного обобщения принцип, развившийся еще в политической жизни.
Факт этот оченьхарактерен для «Слова о полку Игореве», как для произведения, стоящего в начале литературного развития Руси. В художественных образах еще чувствуется связь с терминами, с символикой феодальной, военной и пр. Художественное обобщение еще только рождалось, ив нем еще чувствуется связь с обобщениямине художественного порядка.
З А К Л Ю Ч Е Н И Е
«Слово о полку Игореве» — первое из дошедших до нас произведений, которое может быть названо в собственном смысле литературным. Это произведение художественное и в его целом и в частях. Мы не знаем только: было ли «Слово» действительно первым произведением этого рода или оно использовало уже поэтическую систему, созданную его несохранившимися предшественниками.
Произведение впитало в себя много фольклорных элементов, например, игра слов. В фольклоре многие элементы художественного вымысла играли символическую роль[29].
Таким образом, перед нами впервые в русской литературе: лирическая наполненность сна, сон – художественный прием. Именно сон несет в себе большую смысловую нагрузку, сон помогает автору донести до читателя политическую и патриотическую идею.
[1] Слово о полку Игореве. 800 лет: Сборник. - М.: Советский писатель, 1986.- 576 с.
[2] Древнерусская литература. – 2-е изд., стереотип. – М.: Дрофа: Вече, 2003. – 416 с.
[3] Фольклор и древнерусская литература. Адрианова – Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор. Л., 1974
[4] Злободневность – наиболее характерный признак торжественного красноречия. Война и мир, оборона границ Русской земли, внешняя и внутренняя политика, борьба за независимость и так далее.
[5] Истоки русской беллетристики. Возникновение жанров сюжетного повествования в древнерусской литературе. Л., 1970
[6] Большой толковый психологический словарь/ Ребер Артур. Том 2 (П-Я): пер. с англ.- М.: Вече, АСТ, 2000. – 560С.
Видении, согласно психологическому словарю, по состоянию головного мозга равно состоянию сна.
[7] Слово о полку Игореве: Сборник/ Вступ. Статьи Д.С. Лихачева и Л.А. Дмитриева. Реконструкция древнерусского текста и перевод Д.С. Лихачева. Сост., подгот. Текстов и примеч. Л.А. Дмитриева.- Л.: Сов. Писатель, 1990.- 400 с. – (Б-ка поэта. Малая серия).
[8] Кичева Н.А. «Баллада В.А. Жуковского «Светлана». Сон или явь» //Литература в школе №7 2003 год
[9] Кичева Н.А. «Баллада В.А. Жуковского «Светлана». Сон или явь» //Литература в школе №7 2003год
[10] Андрей Репин «Сон Обломова» //Литература - №29 - 2002г. - с 13.
[11] Сергей Волков «Роль эпизода в литературном произведении» //Литература - №12 -1998г. - с 6.
[12] Древнерусская литература. – 2-е изд., стереотип. – М.: Дрофа: Вече, 2003. – 416 с.
[13] Древнерусская литература. – 2-е изд., стереотип. – М.: Дрофа: Вече, 2003. – 416 с.
[14] Древнерусская литература. – 2-е изд., стереотип. – М.: Дрофа: Вече, 2003. – 416 с.
[15] Древнерусская литература. – 2-е изд., стереотип. – М.: Дрофа: Вече, 2003. – 416 с.
[16] Лихачев Д.С. Героический пролог русской литературы.- Л.: Худ. лит., 1967.- С.77
[17] Слово о полку Игореве: Сборник/ Вступ. Статьи Д.С. Лихачева и Л.А. Дмитриева. Реконструкция древнерусского текста и перевод Д.С. Лихачева. Сост., подгот. Текстов и примеч. Л.А. Дмитриева.- Л.: Сов. Писатель, 1990.- 400 с. – (Б-ка поэта. Малая серия).
[18] Слово о полку Игореве. 800 лет: Сборник. - М.: Советский писатель, 1986.- 576 с.
[19] Слово о полку Игореве. 800 лет: Сборник. - М.: Советский писатель, 1986.- 576 с.
[20]Menges Karl Heinrich. THE ORIENTAL IN THE VOCABULARY OF THE OLDEST RUSSIAN EPOS, THE IGOR TALE «SLOVO O PЪLKU IGOREVĚ» SUPPLEMET TO «WORD», JOUPNAL OF THE LINGUSTIC CIRCLE OF NEW YORK 1951 ПеревелсанглийскогоА.А.Алексеев. ОтветственныйредакторА.Н.Кононов-М., 1979г.- С.59
[21] Menges Karl Heinrich. THE ORIENTAL IN THE VOCABULARY OF THE OLDEST RUSSIAN EPOS, THE IGOR TALE «SLOVO O PЪLKU IGOREVĚ» SUPPLEMET TO «WORD», JOUPNAL OF THE LINGUSTIC CIRCLE OF NEW YORK 1951 ПеревелсанглийскогоА.А.Алексеев. ОтветственныйредакторА.Н.Кононов-М., 1979г.- С.59