Но спасти Леву будет не так легко. Ведь он "весь в себе". А когда люди, которые "все в себе", вобьют себе что-нибудь в голову, им невозможно ничего объяснить.
- Алина одна. А сейчас уже поздно, - сказал Лева. - Мы проводим ее до дома.
- Единственное, что ей не угрожает, - это одиночество! - воскликнула я. - Вот увидишь: все наши кавалеры за ней поплетутся...
Зачем я произнесла эту дурацкую фразу? На мужчин, я заметила, ничто так сильно не действует, как успех женщины сразу у многих. Это и на мальчишек тоже распространяется. Поэтому-то, я заметила, почти в каждом классе обязательно есть какая-нибудь общепризнанная красавица. И чаще всего она ничуть не лучше других. Просто однажды в нее случайно влюбились двое мальчишек сразу. А остальные подумали: раз за ней бегают сразу двое, значит, она того заслуживает. И пошла цепная реакция! Когда я произнесла роковые слова о том, что Алине не грозит одиночесгво, Лева как-то болезненно улыбнулся, беспомощно развел руки в стороны (дескать, что тут поделаешь!) и сказал:
- Да, я понимаю... Она пользуется успехом.
- Дешевым успехом! - воскликнула я.
Но исправить ошибку уже было нельзя. И мы пошли провожать Алину. А дом ее находится в совершенно противоположной стороне от нашего дома.
Я почти всю дорогу молчала. По правде сказать, я в присутствии Алины почему-то робела. И даже помимо воли иногда ей поддакивала. И Лева поддакивал всякой ее ерунде. Я поглядывала на него с изумлением. И с испугом: мне казалось, что он поглупел и вообще стал каким-то совсем другим человеком. Впрочем, я вспомнила, что многие великие люди любили ничтожеств и в их присутствии изрядно глупели. Неужели и моего брата ждет такая судьба? Алина же просто не умолкала. Но говорила она в свой меховой воротник.
- Берегу горло, - объяснила она.
Вы слыхали? Значит, она воображает себя певицей! Ее горло представляет, видите ли, такую огромную ценность, что его надо беречь! В общем, мне пока что так и не посчастливилось услышать ее настоящий голос: пела она в микрофон, а говорила в меховой воротник.
- В принципе вам всегда следует держать горло в тепле, - изрек мой брат Лева.
Эта фраза Алине очень понравилась, и она в благодарность призналась Леве, что кларнет - ее самый любимый музыкальный инструмент. Представляете? Она, оказывается, может слушать кларнет с утра и до вечера.
И еще может сутками слушать саксофон.
Хорошо, что она не сравнила кларнет с барабаном. Или с какими-нибудь другими ударными инструментами. Я думала, Лева содрогнется оттого, что его любимый кларнет поставили в один ряд с саксофоном. Но Лева не содрогнулся. А, наоборот, согласился с Алиной:
- Да, саксофон обладает оригинальными средствами музыкального выражения...
Но самое непонятное было то, что и я зачем-то сказала, что люблю саксофон. У этих красивых девчонок удивительная власть над людьми!
- Сразу после Нового года, - сказал Лева, - у нас будет концерт студентов второго курса. В Малом зале Консерватории...
Меня раздражает Левина манера все уточнять. Ну какая разница, в Малом или Большом зале будет концерт! Можно было просто сказать: "В зале Консерватории". И обязательно надо уточнить, что он учится на втором курсе, а то, не дай бог, подумают, что на пятом! И свой будущий конкурс он всегда величает полным именем: Всероссийский конкурс музыкантов-исполнителей на духовых инструментах. Хотя можно сказать просто и гораздо короче: конкурс музыкантов-исполнителей. Пусть думают, что вообще всех музыкантов, и не всероссийский, а всесоюзный или даже международный! Нет, Лева должен сказать все точно, как есть. Странный характер!
- Для меня будет большим подарком, если вы придете на этот концерт, - сказал Лева.
Можно было подумать, что он приглашает Антонину Васильевну Нежданову: "Большим подарком"!
- Дайте мне свой телефон: я позвоню накануне, - сказала Алина.
Как всякая красавица, она, конечно, очень занята!
- Нет, вы можете не дозвониться. Лучше договоримся прямо сейчас, - настаивал Лева. - Правда, Женя, так лучше?
- Конечно, - сказала я.
Мне хотелось обругать брата за его приглашение, а я сказала: "Конечно". Мой язык просто сошел с ума! Я была под сильным гипнозом.
Наконец Алина согласилась прийти. Еще бы: ведь она так любит кларнет!
- Мы будем ждать вас у входа, - сказал Лева. Сомнений не оставалось: он был влюблен!
- А вы мне преподнесите ответный подарок! - уже прощаясь, кокетливо сказала Алина.
Лева сделал такое лицо, словно готов был отдать ей все, что она пожелает.
- Согласитесь солировать в нашем эстрадном оркестре! Это будет так оригинально: музыкант-профессионал выступает со школьным джазом!..
Я поперхнулась холодным воздухом. А Лева преспокойно ответил:
- В принципе это возможно...
- Заметано! - сказала она. И скрылась в дверях.
Я тут же освободилась от ее гипноза.
- Ты еще будешь играть в фойе! Как наш бедный дедушка! - крикнула я Леве. - Помяни мое слово: этим все кончится!.. 29 декабря
Вся моя жизнь под смертельной угрозой. Вся моя жизнь! Если Лева станет играть в школьном джазе, ему это может понравиться: ведь у него такая опасная наследственность по линии дедушки. И потом, он в самом деле может захотеть выступать в фойе, перед началом сеансов. А люди будут жевать бутерброды. Тогда я уже не смогу посвятить ему всю свою жизнь. Музыканты, которые играют в фойе, не имеют права быть "не от мира сего", и им как-то не принято посвящать свою жизнь. На это имеют право только великие музыканты!
А если Лева не станет великим или, по крайней мере, известным? Что я тогда буду делать? Тогда все мои планы летят кувырком. Я, как мои одноклассницы, должна буду придумывать себе будущую профессию, и зубрить, и гоняться за отметками. Я должна буду стать такой же, как все...
Но я думаю, конечно, не о себе. Дело в Леве! Ради него я пойду на все! Настоящие сестры часто вмешиваются в личную жизнь своих братьев. И не требуют благодарности. Я тоже вмешаюсь! Лева забудет Алину, и хорошо подготовится к конкурсу, и завоюет там первое место! И тогда я смогу посвятить ему всю себя, без остатка!
- Неужели ты не видишь, что она вся неискренняя и фальшивая? Вся насквозь! - сказала я Леве. - Кларнет - ее любимейший инструмент! Да есть ли на свете хоть один нормальный человек, для которого кларнет был бы самым любимым инструментом? Есть ли такой человек? Нету такого!
- Это твоя личная точка зрения, - сказал Лева.
- Это факт, а не точка зрения! Я надеялась, что ты станешь первым в мире великим кларнетистом! Но напрасно... И неужели ты думаешь, что она в самом деле знает... разные языки? Просто выучивает слова и бессмысленно их повторяет. Сейчас любой певец, даже откуда-нибудь из Гваделупы, поет "Подмосковные вечера" по-русски. И что же, по-твоему, он знает русский язык?.. Так и она. И волосы у нее крашеные...
- А может быть, у нее вообще парик? - с улыбкой перебил меня Лева. Он готов был ее защищать. Это было ужасно. - Раньше ты говорила другое: и про волосы и про песни. Нельзя же так быстро менять свое мнение. И поддакивала ей, когда мы ее провожали.
- Я иронически ей поддакивала. Как бы в насмешку...
- Прости, я не почувствовал этой иронии. К тому же она бы была неуместной.
- Ты ее любишь?! - воскликнула я.
Он ничего не ответил. Но я понимаю: разговаривать с ним бесполезно. Я должна действовать! И я буду... 30 декабря
Сегодня последний день второй четверти. Мы, конечно, написали на доске мелом: "Последний день - учиться лень!" Учителя читают и делают вид, что сердятся.
Завтра каникулы! Я обожаю каникулы. Учителя отдохнут от нас, а мы отдохнем от них. И у всех поэтому хорошее настроение.
На переменках старшеклассницы носятся по коридору, шушукаются, договариваются, кто с кем будет встречать Новый год. Я давно заметила, что о самых простых вещах они почему-то любят говорить шепотом и с таинственным видом. Так им интереснее!
И учителя, конечно, тоже будут встречать Новый год. На уроке литературы я старалась представить себе, как они это будут делать. Я вообще часто стараюсь представить себе жизнь наших учителей. Особенно учительниц. Какие у них мужья? И как у них дома? Неужели даже наша химичка, которая ни разу за два года не улыбнулась и называет нас всех на "вы", дома тоже целует мужа? И он целует ее?.. Интересно, как это все происходит? Но это же происходит, потому что у нее на руке кольцо. Толстое, старомодное, но все-таки обручальное! Значит, дома она целуется... Представляете? И у нее, может быть, даже есть дети...
У всех хорошее настроение. Даже химичка пожелала нам полезного отдыха. Не счастливого, а полезного!
Но у меня на душе тяжело. Что-то висит. Это висит Алина! Я ведь нарочно развлекаю себя разными посторонними мыслями, чтобы забыться.
Но забыться я не могу: Лева будет играть с нашим школьным джазом! Солировать! А потом докатится до фойе. Если я его не спасу!
Пишу на уроке... Я заметила: последние дни и часы в пионерлагере, или в поезде, или в школе всегда тянутся страшно медленно. Просто сил нет.
Но вот наконец звонок! Не забыл нас, родименький! Иду на перемену...
Начался последний урок. Математичка терпеть не может, когда отвлекаются. Если заметит, тут же вызывает. Конечно, обидно погибнуть в последнем бою, но я должна немедленно записать все в свой дневник. Я должна рассказать о том, что произошло буквально минуту тому назад, на перемене. Я сделала смелый, решительный шаг! Ради Левы, ради его музыкального будущего! Оценит ли он это когда-нибудь?
На последней перемене старшеклассницы продолжали носиться по коридору, шушукаться и обниматься.
Алина ни к кому не подбегала: все подбегали к ней, потому что она у нас прима, она вне конкурса.