Петров был уверен, что Люба больС?Рµ РЅРµ придет. Наверное, Рё РЅРµ нужно, чтобы РѕРЅР° приходила, - будет неловко. РќРѕ настроение Петрова РѕС‚ этих мыслей РЅРµ портилось. РћРЅ представил себе, как Люба выйдет РІ Одессе замуж Р·Р° РјРѕСЂСЏРєР°. Воображаемый РјСѓР¶ ее был складен, загорел Рё РјРѕРґРЅРѕ одет, РЅРѕ без лица. Петров принялся искать РІ толпе претендента РЅР° эту роль. Р? почти всех молодых парней браковал. РћРґРЅРё казались ему легкомысленными, РґСЂСѓРіРёРµ непривлекательными РІРЅРµС?РЅРµ, третьи слиС?РєРѕРј привлекательными, четвертые были, РїРѕ его мнению, предрасположены Рє питью РіРѕСЂСЊРєРѕР№, пятые - Рє тунеядству. РќРѕ ведь С…РѕРґРёР» РіРґРµ-то РІ Одессе тот, "безупречный". Хотя, скорее всего, РѕРЅ тоже заливает Р·Р° воротник.
Любина история была проста и вместе с тем неудобна Петрову для понимания. Люба уехала из Челябинска в Одессу учиться вовсе не потому, что ее влекло синее море или в Челябинске не было институтов, - отец и мать ее развелись.
РћР±Р° были бухгалтерами. РћР±Р° были главными бухгалтерами. Р? развелись. Поделили квартиру. Рђ поскольку квартира была двухкомнатная, Любе места РІ ней РЅРµ оставалось. РЈ отца РІ комнате Люба жить РЅРµ могла - РѕРЅ РІСЃРµ время РіСЂРѕР·РёР» привести РІ РґРѕРј любовницу, РёРЅРѕРіРґР° даже покупал цветы Рё бананы. Мать РЅРµ оставалась РІ долгу. РћРЅР° говорила, толкая РЅР° плите папину кастрюлю своей кастрюлей:
- Любочка, если тебе хочется, ночуй Сѓ меня. РќРѕ РєРѕРіРґР° РєРѕ РјРЅРµ придет РјРѕР№ знакомый, ты же видела его, такой высокий блондин, ты, естественно, должна уйти Рє папе. РЇ думаю, что любовница - это папино Р±СѓР№РЅРѕРµ воображение. РќСѓ, разве что очень пожилая женщина согласится РёР· чувства жалости... Да, кстати, как тебе понравились РјРѕРё новые Р±СѓСЃС‹? Рто подарок. Мама затененно улыбалась Рё, напевая что-то изящное, смотрела РІ РѕРєРЅРѕ.
- Нахалка! - кричал отец. - Блудница! - Р? запирался РІ своей комнате.
Рђ Люба спала РІ РєСѓС…РЅРµ, благо РєСѓС…РЅСЏ была Сѓ РЅРёС… больС?ая, двенадцать квадратных метров.
Рто было четыре РіРѕРґР° тому назад. РћРЅР° сдавала тогда РЅР° аттестат зрелости. Потом взяла Рё послала документы РІ Одесский политехнический институт - просто ей это однажды влетело РІ голову.
- Так СЏ СЃСЋРґР° Рё запрыгнула, - говорила РѕРЅР°. - Папа Рё мама РґРѕ СЃРёС… РїРѕСЂ угрожают РґСЂСѓРі РґСЂСѓРіСѓ СЃРІРѕРёРјРё любовниками Рё любовницами, Р° блудницей-то оказалась СЏ. РќСѓ, ничего, РІРѕС‚ замуж выйду... Рђ может, РЅРµ надо? Чего С…РѕСЂРѕС?его РІ этом замужестве? Буду жить как стихия, как Р±СѓСЂСЏ. - Слово "Р±СѓСЂСЏ" РѕРЅР° едва выговорила - уснула.
Петров все высматривал ей жениха, все глаза проглядел. Он не воспринимал Любу как женщину, только как радостного для себя дружка с женским наличеством, только как парадную дверь, выпускающую его на свободу.
Петров еще погулял РїРѕ набережной. Зачем-то РєСѓРїРёР» РІ сувенирном ларьке деревянную расписную ложку, РѕС‚ которой несло подделкой, халтурой Рё еще чем-то неуважительным. Р? РІРґСЂСѓРі СЃРЅРёРє. Настроение его угасло. Заболела поясница.
РћРЅ поймал такси Рё поехал РІ Дом творчества, думая Рѕ том прекрасном времени, РєРѕРіРґР° можно было, РЅРµ Р±РѕСЏСЃСЊ фальС?РёРІРѕР№ ноты, давать домам такие названия: Дом творчества Рё Дворец культуры.
Вдоль флигеля, РіРґРµ жил Петров, прохаживался художник Авдей СЃРѕ свертком РїРѕРґ РјС‹С?РєРѕР№. Увидев Петрова, РѕРЅ заулыбался Рё как Р±С‹ толкнулся Рє нему.
- Не ждали?
Петров действительно его не ждал.
- РЇ РЅРµ РІ РѕР±РёРґРµ, - сказал Авдей. - РќРѕ Сѓ меня так заведено: сказано сделано. РЇ думаю, Сѓ художника перво-наперво должен быть РїРѕСЂСЏРґРѕРє РїРѕ моральной части. Р?наче РЅРµ сделаеС?СЊ вещь. Р’ лучС?ем случае накрасиС?СЊ картинку. Правильно СЏ РіРѕРІРѕСЂСЋ?
- Наверное, так, - сказал Петров.
- Вот. Я принес. - Авдей протянул ему сверток.
Р? тут РёР· флигеля РІС‹С?ла Люба.
Авдей посмотрел на нее с неприязнью.
- Рта пусть уйдет, - сказал РѕРЅ. - РЇ стучал - РЅРµ открыла.
- Так СЏ РІ РѕРєРѕС?РєРѕ видела, что это ты. Зачем же открывать-то. Р’РѕС‚ РїСЂРёС?ел Александр Р?ванович - Рё пожалуйста. РўС‹ же Рє нему РёРґРµС?СЊ, РЅРµ РєРѕ РјРЅРµ.
- Ты что, не была в общежитии? - спросил Петров.
- Была. Никого. Пусто... Скучно...
- Рта пусть уйдет, - СѓРїСЂСЏРјРѕ повторил Авдей. - РџСЂРё ней СЏ Рё разворачивать РЅРµ стану. - Р? добавил, сбавляя пыл: - РќРµ поймет. Рђ вякать полезет.
- РџРѕР№РґСѓ прогуляюсь, - сказала Люба Рё РїРѕС?ла Рє лестнице, ведущей Рє РјРѕСЂСЋ.
- РўС‹ недолго! - РєСЂРёРєРЅСѓР» ей РІРґРѕРіРѕРЅРєСѓ Петров. - Ужинать будем! Никакой неловкости РѕС‚ ее присутствия РѕРЅ РЅРµ испытал, напротив, почувствовал тоску Рё тревогу, РєРѕРіРґР° РѕРЅР° РїРѕС?ла Рє РјРѕСЂСЋ.
В комнате Авдей развернул сверток и поставил на стол у окна череп.
Петров вздрогнул. Ему стало неловко за Авдея и за себя. За то, что он чего-то ждал.
Череп был темен. РќРµ было РІ нем стерильной бежевости С?кольного РїРѕСЃРѕР±РёСЏ - его настоящесть отталкивала. РћС‚ него веяло тысячелетиями беды. Р’РёСЃРѕРє Сѓ него был РїСЂРѕР±РёС‚. Голые челюсти, казалось, смеялись. РћРЅ стоял РЅР° эбонитовой пластине. Вертикально. Даже чуть наклоненный вперед - РїРѕРґ основание черепа был поставлен плексигласовый РєСѓР±РёРє. Р’ передней части пластины белела гравировка: "Череп скифа СЃ наконечником стрелы. V век".
- Ни у кого нет такого, - сказал Авдей. - Только у вас. Будет стоять на письменном столе. Знакомые от зависти усохнут. Красиво, когда у ученого на письменном столе стоит череп скифа.
- Где взял? - вяло спросил Петров.
- РџСЂРѕС?лым летом РЅР° каникулах работал СЃ археологами... РЇ Р±С‹ РЅРµ тронул, РЅРѕ РѕРЅ же СЃ наконечником. - Авдей потряс череп, РІ нем забрякало что-то. Загляните РІ дырку.