- Но это так и есть, мистер О'Нил. Как нелюбезно с вашей стороны забыть меня так скоро!
- Забыть вас? Что вы, мисс! В этом меня невозможно обвинить. Наш брат ирландец не из таких; если хоть разок взглянул на ваше красивое лицо, не забудет до гробовой доски. Зачем далеко ходить! Вот он, например, только и бредит вами.
Фелим многозначительно посмотрел на кровать. Луиза затрепетала от радости.
- Но что же это означает? - продолжал Фелим, вспомнив о загадочном превращении. - А где же этот паренек или женщина, кто бы это ни был? Вы здесь видели женщину, мисс Пойндекстер?
- Видела.
- Да? А где же она?
- Уехала.
- Уехала! Значит, она сама не знает, чего хочет. Я оставил ее в хижине только десять минут назад. Она сняла свою шляпку... что я! - мужскую шляпу - и расположилась здесь вроде надолго. Так вы сказали, она уехала? Вот счастье-то! Я совсем не жалею об этом! От такой женщины лучше быть подальше. Вы не поверите, мисс Пойндекстер, ведь она подставила свой револьвер прямо мне под нос!
- Почему?
- Только потому, что я не пускал ее в хижину. Но она все равно вошла. Когда вернулся Зеб, он не стал ей препятствовать. Она сказала, что мистер Джеральд ее друг и что она хочет ухаживать за ним.
- Ах, вот как? Это странно, очень странно, - пробормотала креолка в раздумье.
- Правильно вы сказали. Здесь происходит много странного. Конечно, это не о вас, мисс. Я очень рад, что вы здесь; я уверен, что и хозяин очень обрадуется.
- Милый Фелим, расскажите же мне, что случилось?
- Ладно, мисс, но для этого вам придется снять шляпку и остаться здесь подольше. Я до ночи не успею рассказать всего, что произошло с позавчерашнего дня.
- Кто здесь был за это время?
- Кто здесь был?
- Кроме...
- Кроме этого парня-женщины?
- Да, был ли еще кто-нибудь здесь?
- О, много еще всякого народу! И кого только тут не было! Во-первых, был один, который направился было сюда, но до хижины не доехал. Я боюсь рассказывать вам про него. Это может вас испугать, мисс.
- Расскажите. Я не боюсь.
- Ну хорошо, только я сам не могу разобраться, что такое это было: человек верхом на лошади, но без головы.
- Без головы?!
- А что всего удивительнее, - продолжал ирландец, - он был вылитый мастер Морис. Он был верхом на его лошади, и мексиканское одеяло было на плечах - все, как всегда, когда он выезжает. Если бы вы только знали, как я испугался - душа в пятки ушла!
- Но где же вы его видели, мистер О'Нил?
- Вон там, на обрыве. Я вышел встречать хозяина - он обещал вернуться в то утро из поселка. Сначала я думал, что это он и едет. И вдруг подъезжает этот... без головы... останавливается на минутку, а потом мчится галопом как сумасшедший, а Тара с воем - за ним. Так и мчались они по равнине, пока не скрылись с моих глаз. Тогда я вернулся сюда, в хижину, заперся и лег спать. И вдруг - как раз когда я заснул и мне приснилось, как... Извините, мисс, вы ведь устали, даже на минутку не присели - все время на ногах. Снимите вашу красивую шляпку с пером и садитесь на сундучок - это будет поудобнее, чем на табурете. Садитесь, прошу вас, ведь я еще не все рассказал.
- Не беспокойтесь обо мне. Продолжайте. Кто ж еще, кроме этого странного всадника, был здесь? Это наверно, кто-нибудь подшутил над вамя?
- Подшутил? То же самое сказал мне и старик Зеб.
- Значит, и он был здесь?
- Да, но только после того, как сюда приходили другие...
- Другие?
- Да, мисс. Зеб пришел только вчера утром. Они же навестили меня в ночь накануне, в очень поздний час. Понимаете ли, я спал сладким сном, а они пришли и разбудили меня.
- Но кто они, эти "другие"?
- Да индейцы же!
- Индейцы?
- Ну да! Целое племя! Представьте себе, мисс, как я уже вам сказал, я спал сладким сном. Вдруг слышу - кто-то разговаривает в хижине прямо над моей головой, потом шелест бумаги, как будто кто-то тасует карты... Святой Патрик, а это что?
- Что?
- Разве вы ничего не слышали?.. Вот и опять! Топот лошадей! Они около хижины...
Фелим бросился к двери.
- Святой Патрик! Нас окружили со всех сторон всадники. Их целая тысяча, и еще подъезжают... Это, наверно те, о которых Зеб... Надо, значит, его вызвать. О Господи! Того и гляди, не успею!
Ирландец схватил ветку кактуса, которую для удобства принес с собой, и выбежал из хижины.
- Ax! - воскликнула креолка. - Это они! Мой отец, а я здесь... Что сказать? Святая Дева, охрани меня от позора!
Луиза инстинктивно бросилась к двери и заперла ее, но тут же поняла, что это бесполезно. Тех, кто был снаружи, подобное препятствие вряд ли могло остановить. Она заметила в стене щель. Бежать?
Поздно! Топот копыт уже раздавался позади хижины. Всадники окружили хакале со всех сторон.
Да и все равно ее крапчатый мустанг привязан около хакале; не узнать его они не могли.
Но и другая, более великодушная мысль удерживала девушку от бегства: ее возлюбленному грозит опасность, от которой его не спасет даже бессознательное состояние; кто, кроме нее, может его защитить?
"Пусть я потеряю свое доброе имя, - подумала креолка, - потеряю отца, друзей, всех - только не его! Это моя судьба. Пусть позор, но я буду ему верна".
Луиза встала около постели больного, готовая пожертвовать ради него даже жизнью.
Глава LXII. НАПРЯЖЕННОЕ ОЖИДАНИЕ
Никогда еще около хижины мустангера не раздавалось такого топота копыт - даже в дни, когда его кораль был полон только что пойманными дикими лошадьми.
Фелима, выбежавшего из двери, останавливают несколько десятков голосов.
Самый громкий и властный принадлежит, по-видимому, предводителю отряда:
- Остановись, негодяй! Бежать бесполезно! Еще один шаг - и ты будешь убит! Остановись, говорят тебе!
Ирландцу, который кинулся к кобыле Зеба Стумпа, привязанной по ту сторону поляны, пришлось остановиться.
- Поверьте, джентльмены, я совсем не собирался бежать, - произносит он дрожащим голосом при виде свирепых лиц и наведенных на него ружей. - У меня таких намерений вовсе не было. Я только хотел...
- ...сбежать, если тебе удастся. Начал ты неплохо... Сюда, Дик Треси! Свяжи-ка его!.. Помоги ему, Шелтон! Черт побери, уж больно чудаковат этот простофиля! Вряд ли это тот, которого мы ищем.
- Конечно, нет! Это его слуга.
- Эй, вы там, за хижиной! Не спускайте с нее глаз. Мы его еще не поймали. Смотрите лучше, чтобы и мышь не проскочила... А теперь отвечай: кто там внутри?
- Внутри? В хижине, что ли?
- Отвечай, дурак! - говорит Треси, хлестнув ирландца веревкой. - Кто внутри хижины?
- О Господи! Тут уж не до шуток. Ну ладно. Во-первых, мой хозяин...
- Странно... Что это такое? - спрашивает только что подъехавший Вудли Пойндекстер, заметив крапчатого мустанга. - Ведь это... лошадь Луизы?
- Да, это она, дядя,-отвечает Кассий Колхаун, который подъезжает вместе с плантатором.
- Кто же привел ее сюда?
- Наверно, сама Лу.
- Что за ерунда! Ты шутишь. Каш?
- Нет, дядя, я говорю совершенно серьезно.
- Ты хочешь сказать, что моя дочь была здесь?
- Была? Она и теперь здесь - я в этом не сомневаюсь.
- Невозможно!
- Посмотрите-ка туда!
Дверь только что взломали. В хижине видна женская фигура.
- Моя дочь!
Пойндекстер быстро соскакивает с лошади и поспешно направляется к хакале. Колхаун следует за ним. Оба входят в хижину.
- Луиза, что это значит?.. Раненый? Кто это? Генри?
Прежде чем ему успевают ответить, плантатор замечает шляпу и плащ Генри.
- Это он! Он жив! Слава Богу!
Пойндекстер бросается к постели.
Радость его мгновенно угасла. Бледное лицо на подушке - не лицо его сына. Плантатор со стоном отшатнулся.
Колхаун, кажется, взволнован не меньше. У него вырывается крик ужаса. Съежившись, он потихоньку выходит из хижины.
- О Боже! Что же это? - шепчет плантатор. - Что же это? Можешь ли ты мне объяснить, Луиза?
- Нет, отец. Я здесь всего несколько минут. Я нашла его уже в таком состоянии. Он бредит, ты сам слышишь.
- А... а... Генри?
- Я ничего не узнала. Мистер Джеральд был один, когда я вошла. Его слуги не было, он только что вернулся. Я еще не успела расспросить его.
- Но... но... как ты сюда попала?
- Я не могла оставаться дома. Неизвестность была слишком мучительна. Подумай - совсем одна, терзаема мыслью, что мой несчастный брат...
Пойндекстер смотрит на дочь растерянным и все еще вопрошающим взглядом.
- Я подумала, что Генри, может быть, здесь.
- Здесь! Но откуда ты знала об этой хижине? Кто указал тебе дорогу? Ты ведь здесь одна!
- Я знала дорогу. Ты помнишь день охоты, когда меня понес мустанг? На обратном пути мистер Джеральд показал мне, где он живет. И я решила, что смогу снова отыскать это место.
К недоумению Пойндекстера примешивается новое чувство: он угрюмо хмурится. Но что его встревожило, он не говорит.
- Это был неосмотрительный поступок, дочь моя, легкомысленный и даже опасный. Ты вела себя, как глупая девчонка. Уезжай, скорее уезжай! Здесь не место для девушки. Садись на свою лошадь и возвращайся домой. Тебя кто-нибудь проводит. Ты можешь увидеть здесь неподходящие для тебя вещи. Ну, иди же!
Отец выходит из хижины, дочь следует за ним с явной неохотой. Так же неохотно она подходит к лошади.
Всадники уже спешились и толпятся на поляне перед хижиной. Здесь собрались все. Колхаун рассказал им о положении дел. В часовых нет необходимости.
Они стоят кучками; некоторые молчат, другие разговаривают. Многие толпятся около Фелима, который лежит на земле связанный. Его расспрашивают, но, кажется, не особенно ему верят.
При появлении отца с дочерью все поворачиваются в их сторону, но молчат, хотя сгорают от нетерпения узнать, что же происходит.
Большинство из них знают девушку в лицо. Всем известно ее имя, многие слышали о ее красоте. Все удивлены, больше того - поражены, увидев ее здесь. Сестра убитого в доме убийцы!
Теперь больше чем когда-либо все они убеждены, что виновник преступления - мустангер. Колхаун рассказал о шляпе и плаще, найденных в хакале, и о самом убийце, раненном в смертельной схватке.