Так оно и шло, и Ролли Найту все больше становилось невмоготу.
К концу смены у него жутко болело все тело. Руки были в ссадинах, кожа во многих местах была содрана до крови. Никогда прежде он не спал так крепко, как прошлую ночь, и разбудил его лишь оглушительный и упорный трезвон дешевенького будильника, который дал ему тогда Леонард Уингейт. Не очень понимая, чего ради, Ролли вылез из постели; затем, уже стоя перед треснутым эмалированным умывальником, над которым висел осколок зеркала, и, глядя в него, сказал себе: "Безмозглый ты кот, дурья твоя башка, залезай назад в постель и проспись как следует. Или, может, тебе захотелось стать белым ниггером?" И он с бесконечным презрением оглядел себя, но в постель назад не полез. Вместо этого он снова отправился на завод.
К середине дня начала сказываться усталость. Он зевал без конца.
Какой-то молодой негр с волосами, подстриженными шаром, сказал ему:
- Дружище, да ты спишь на ходу. Ролли с этим негром монтировали
двигатель - устанавливали его на шасси и крепили. Ролли состроил гримасу.
- Так ведь тачки-то все ползут и ползут. В жизни не видел такой
прорвы.
- Надо бы тебе передохнуть, малый. Как только остановится эта
проклятая лента.
- Да, похоже, она никогда не остановится. Они опустили нависавший над ними громоздкий двигатель в кузов еще одной машины, соединили карданный вал с удлинителем коробки передач, как соединяют вагоны при сцепке, и освободили державшие двигатель крюки. Другие рабочие дальше на конвейере закрепят его болтами.
Рабочий с волосами, подстриженными шаром, проговорил Ролли прямо в ухо:
- А ты хотел бы, чтоб она остановилась? Я это серьезно, малый.
- Ну еще бы! - Ролли не рвался участвовать в какой-то идиотской
затее, но он с удовольствием закрыл бы глаза, чтобы хоть чуточку перевести дух.
- Я ведь не шучу. Глянь-ка сюда. - И так, чтоб не увидели другие, рабочий разжал кулак. На ладони лежал черный четырехдюймовый стальной болт. - На, держи!
- Это зачем?
- Делай, что я тебе говорю. Брось его туда! - И он показал на желобок в бетонном полу у их ног, где, словно гигантская велосипедная цепь, тянулся бесконечный привод конвейерной ленты. Он пролегал вдоль всего сборочного цеха - в одну сторону и обратно, перемещая с равномерной скоростью кузова, наполнявшиеся разной начинкой. Кое-где цепь исчезала под полом, а в некоторых местах взбиралась на несколько ярусов вверх, проходила через красильные камеры, через камеры технического контроля или просто меняла направление. При этом зубья шестеренок с грохотом врезались в звенья цепи.
"А, дьявол с ним, - подумал Ролли. - Только бы скорее прошло время и скорее закончился этот проклятый день". И он, не размышляя, бросил болт в цепной привод.
Но ничего не произошло - конвейер протащил болт вперед, и через
какую-нибудь минуту он исчез из виду. Только тут Ролли заметил, что стоявшие поблизости рабочие - в основном чернокожие - распрямились и с ухмылкой смотрят на него. Ролли был озадачен: все явно чего-то ждали. Но чего?
Конвейер остановился. Остановился без предупреждения - без визга и без встряски. Это произошло совсем незаметно: иные поглощенные работой люди лишь через несколько секунд обнаружили, что конвейер, на котором они работают, стоит, а не движется вперед.
Секунд десять все было тихо. Только рабочие вокруг Ролли смотрели теперь на него с уже откровенной ухмылкой.
Затем началось что-то несусветное. Включилась аварийная сигнализация. В головной части конвейера поднялся гвалт. Вскоре где-то в недрах завода взвыла сирена - сначала приглушенно, потом все громче и громче.
Те, кто работал здесь уже давно, знали, что случилось: они заметили, как шептались Ролли и негр-рабочий с волосами, подстриженными шаром.
Брошенный Найтом болт попал в звено цепи, которая спокойно протащила его вперед. Но, достигнув шестерни, болт оказался между шестерней и цепью. Звено в цепи лопнуло. Привод разлетелся на части. Конвейер замер. И в одно мгновение семьсот рабочих остались без дела, хотя согласно коллективному договору жалованье им продолжало идти.
Прошло еще несколько секунд. Вой сирены нарастал, становясь все более оглушительным. Все, кто находился в широком проходе у конвейера - контролеры, подносчики, рассыльные и прочие, - поспешно отступили, освобождая пространство. Все механизмы - вильчатые подъемники, электрокары, юркие электромобили для начальства - отъехали в сторону и замерли. Из-за выступа стены выскочил желтый грузовичок с красной мигалкой на крыше. Это была аварийная машина с тремя ремонтниками, необходимыми инструментами и сварочным агрегатом. Один из рабочих сидел за рулем, двое других висели где-то сбоку, уцепившись за установленные сзади кислородные баллоны. Впереди у конвейера стоял мастер и, размахивая руками, показывал ремонтникам, где произошла авария. Грузовичок с оглушительным ревом промчался мимо Ролли Найта - мелькнуло большое желто-красное пятно, в ушах заломило от воя сирены. Машина резко затормозила и остановилась. Из нее выскочили ремонтники.
На любом автомобильном заводе внезапная остановка конвейера является чрезвычайным происшествием, с которым может сравниться разве что пожар. Каждая минута остановки конвейера обходится в целое состояние - потери на жалованье, административных расходах, стоимости простоя оборудования, - и ни одна из этих потерь невозместима. Можно посмотреть на это и под иным углом зрения: когда конвейер работает, с него каждые пятьдесят секунд сходит новая машина. Следовательно, при аварийной остановке конвейера каждые пятьдесят секунд производству наносится ущерб, равный стоимости одной машины.
Поэтому прежде всего необходимо снова запустить конвейер, а потом уже выяснять, как это случилось.
Бригада ремонтников, поднаторевшая на разных аварийных ситуациях, точно знала, что надо делать. Определив, в каком месте произошел разрыв цепного привода, ремонтники стали удалять лопнувшее звено и приваривать новое. Как только грузовичок остановился, сразу вспыхнули ацетиленовые горелки. Работа шла в бешеной спешке. Если что-то не ладилось, ремонтировали на скорую руку - лишь бы оживить конвейер. Позже, когда конвейер остановится на пересменок или на обед, качество ремонта спокойно проверят и сделают все понадежнее.
Один из рабочих-ремонтников дал знак Фрэнку Паркленду - мастеру,
который поддерживал связь по телефону с ближайшим контрольным пунктом: "Пускайте!" Эта команда была тотчас передана. На контрольном пункте включили рубильник. Конвейер ожил. Семьсот рабочих, охотно воспользовавшихся передышкой, вновь взялись за дело.
С момента остановки конвейера до его запуска прошло четыре минуты пятьдесят пять секунд. Это означало, что завод недовыпустил пять с половиной автомобилей, или понес убытки более чем в шесть тысяч долларов.
Ролли Найт хоть и трясся от страха, но толком так и не понял, что же произошло.
Впрочем, он довольно скоро это узнал.
Вдоль конвейера, насупившись, шел большой, широкоплечий мастер Фрэнк Паркленд. В руке он держал погнутый четырехдюймовый болт, который передал ему один из рабочих-ремонтников.
Мастер остановился и, держа злополучный болт на ладони, сказал:
- Болт подбросили не иначе как на этом участке - это точно. Где-то здесь, между двумя группами шестеренок. Кто это сделал? Может, кто-нибудь видел?
В ответ люди только качали головой. И Фрэнк Паркленд шел дальше вдоль конвейера, снова и снова повторяя свой вопрос.
Когда мастер приблизился к группе, монтировавшей двигатели, молодой рабочий-негр с густой копной волос так и покатился со смеху. Не в силах выговорить ни слова, он жестом указал на Ролли Найта.
- Да вот же он, босс! Я сам видел, как он бросил. Работавшие рядом заливались смехом вместе с ним. Хотя все хохотали над Ролли, он инстинктивно чувствовал, что это смех беззлобный. Просто шутка, веселый, но грубоватый розыгрыш. Ну, какие тут могут быть последствия? Ведь конвейер-то остановился всего на несколько минут. Ролли почувствовал, что и его разбирает смех, но тут он поймал на себе взгляд Паркленда и замер.
- Это ты сделал? - спросил мастер, буравя взглядом Ролли. - Ты бросил болт в цепь?
Лицо Ролли сразу выдало его. От внезапного страха, который из-за
усталости он не в состоянии был скрыть, даже глаза его побелели. От обычной нагловатости не осталось и следа.
Паркленд резко крикнул:
- Вон отсюда, немедленно!
Ролли Найт отошел от конвейера. Его место тотчас занял другой
рабочий, которого жестом подозвал мастер.
- Номер? - Ролли назвал номер, который заучил накануне. Паркленд
столь же сурово велел назвать и фамилию и все это записал. - Ты новичок, да?
- Угу. - Тьфу ты ну ты! Вечно одно и то же. Расспрашивают,
расспрашивают - конца краю нет их расспросам. Белый, даже когда дает тебе под зад, непременно еще измажет дерьмом.
- То, что ты сделал, называется саботажем. Знаешь, что за это бывает?
Ролли пожал плечами. Он понятия не имел, что значит "саботаж", но ему не понравилось, как звучит это слово. Теперь-то уж его наверняка уволят - он заранее смирился с этой мыслью, как смирился с потерей работы несколько недель назад. Сейчас его интересовало только одно: чего еще они могут ему пришить. По тому, как кипятился этот тип, он, если только сможет, уж постарается ему насолить, Вдруг за спиной Паркленда кто-то сказал:
- Фрэнк, смотри: мистер Залески. Мастер обернулся. Но не двинулся с места - стоял и смотрел на приближавшегося заместителя директора.