Отслушал Иван.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ кормить надо. Пускай по дворам, как пастух, ходит.
Нечего делать, стал старый дьявол по дворам ходить. Дошла очередь и до Иванова двора. Пришел старый дьявол обедать, а у Ивана девка немая обедать собирала. Обманывали ее часто те, кто поленивее. Не работамши, придут раньше к обеду, всю кашу поедят. И исхитрилась девка немая лодырей по рукам узнавать: у кого мозоли на руках, того сажает, а у кого нет, тому объедки дает.
Полез старый дьявол за стол, а немая девка ухватила его за руки, посмотрела ‑ нет мозолей, и ру 1000 ки чистые, гладкие, и когти длинные. Замычала немая и вытащила дьявола из‑за стола.
А Иванова жена ему и говорит:
‑ Не взыщи, господин чистый, золовка у нас без мозолей на руках за стол не пускает. Вот, дай срок, люди поедят, тогда доедай, что останется.
Обиделся старый дьявол, что его у царя с свиньями кормить хотят. Стал Ивану говорить:
‑ Дурацкий, ‑ говорит, ‑ у тебя закон в царстве, чтобы всем людям руками работать. Это вы по глупости придумали. Разве одними руками люди работают? Ты думаешь, чем умные люди работают?
А Иван говорит:
‑ Где нам, дуракам, знать, мы все норовим больше руками да горбом.
‑ Это оттого, что вы дураки. А я, ‑ говорит, ‑ научу вас, как головой работать; тогда вы узнаете, что головой работать спорее, чем руками.
Удивился Иван.
‑ Ну, ‑ говорит, ‑ недаром нас дураками зовут!
И стал старый дьявол говорить:
‑ Только не легко, ‑ говорит, ‑ и головой работать. Вы вот мне есть не даете оттого, что у меня нет мозолей на руках, а того не знаете, что головой во сто раз трудное работать. Другой раз и голова трещит.
Задумался Иван.
‑ Зачем же ты, ‑ говорит, ‑ сердешный, так себя мучаешь? Разве легко, как голова затрещит? Ты бы уж лучше легкую делал работу ‑ руками да горбом.
А дьявол говорит:
‑ Затем я себя и мучаю, что я вас, дураков, жалею. Кабы я себя не мучал, вы бы век дураками были. А я головой поработал, теперь и вас научу.
Подивился Иван.
‑ Научи, ‑ говорит, ‑ а то другой раз руки уморятся, так их головой переменить.
И обещался дьявол научить.
И повестил Иван по всему царству, что проявился господин чистый и будет всех учить, как головой работать, и что головой можно выработать больше, чем руками, ‑ чтоб приходили учиться.
Была в Ивановом царстве каланча высокая построена, и на нее лестница прямая, а наверху вышка. И свел Иван туда господина, чтобы ему на виду быть.
Стал господин на каланчу и начал оттуда говорить. А дураки собрались смотреть. Дураки думали, что господин станет на деле показывать, как без рук головой работать. А старый дьявол только на словах учил, как не работамши прожить можно.
Не поняли ничего дураки. Посмотрели, посмотрели и разошлись по своим делам.
Простоял старый дьявол день на каланче, простоял другой ‑ все говорил. Захотелось ему есть. А дураки и не догадались хлебца ему на каланчу принесть. Они думали, что если он головой может лучше рук работать, так уж хлеба‑то себе шутя головой добудет. Простоял и другой день старый дьявол на вышке ‑ все говорил. А народ подойдет, посмотрит‑посмотрит и разойдется. Спрашивает и Иван:
‑ Ну, что господин, начал ли головой работать?
‑ Нет еще, ‑ говорят, ‑ все еще лопочет.
Простоял еще день старый дьявол на вышке и стал слабеть; пошатнулся раз и стукнулся головой об столб. Увидал один дурак, сказал Ивановой жене, а Иванова жена прибежала к мужу на пашню.
‑ Пойдем, ‑ говорит, ‑ смотреть: говорят, господин зачинает головой работать.
Подивился Иван.
‑ Ну? ‑ говорит.
Завернул лошадь, пошел к каланче. Приходит к каланче, а старый дьявол уж вовсе с голоду ослабел, стал пошатываться, головой об столбы постукивать. Только подошел Иван, спотыкнулся дьявол, упал и загремел под лестницу торчмя головой ‑ все ступеньки пересчитал.
‑ Ну, ‑ говорит Иван, ‑ правду сказал господин чистый, что другой раз и голова затрещит. Это не то что мозоли, от такой работы желваки на голове будут.
Свалился старый дьявол под лестницу и уткнулся головой в землю. Хотел Иван подойти посмотреть, много ли он работал, вдруг расступилась земля, и п 574 ровалился старый дьявол сквозь землю, только дыра осталась. Почесался Иван.
‑ Ишь ты, ‑ говорит, ‑‑ пакость какая! Это опять он! Должно, батька тем здоровый какой!
Живет Иван и до сих пор, и народ весь валит в его царство, и братья пришли к нему, и их он кормит. Кто придет, скажет:
‑ Корми нас.
‑ Ну что ж, ‑ говорит, ‑ живите ‑ у нас всего много.
Только один обычай у него и есть в царстве: у кого мозоли на руках полезай за стол, а у кого нет ‑ тому объедки.