- Где это играют? - удивился доктор.
Без плаща становилось холодно. Ни один голос не звучал на площади. Доктор, кряхтя, поднялся среди камней, повалившихся друг на дружку. По дороге он зацепился за чей-то большой сапог. Слесарь лежал, вытянувшись поперек балки, и смотрел в небо. Доктор пошевелил его. Слесарь не хотел вставать. Он умер.
Доктор поднял руку, чтобы снять шляпу.
- Шляпу я тоже потерял. Куда же мне идти?
Он ушел с площади. На дороге лежали люди; доктор низко наклонялся над каждым и видел, как звезды отражаются в их широко раскрытых глаза Он трогал ладонью их лбы. Они были очень холодные и мокрые от крови, кото- рая ночью казаласьерной.
- Вот! Вот! - шептал доктор. - Значит, народ побежден... Что же те- пь будет?
Через полчаса он добрался до людных мест. Он очень устал. Ему хоте- лось есть и пить. Здесь город имел обычный вид.
Доктор стоял на перекрестке, отдыхая от долгой ходьбы, и мал: "Как странно! Горят разноцветные огни, мчатся экипажи, звенят стеклянные две- ри. Полукруглые окна сияют золотым сиянием. Там вдоль колонн мелькают пары. Там веселый бал. Китайские цветные фонарики кружатся над черной водой. Люди живут так, как жили вчера. Неужели они не знают о том, что произошло сегодня утром? Разве они не слышали пальбы и стонов? Разве они не знают, что вождь народа, оружейник Просперо, взят в плен? Может быть, ничего и не случилось? Может быть, мне приснился страшный сон?"
На углу, где горел трехрукий фонарь, вдоль тротуара стояли экипажи. Цветочницы продавали розы. Кучера переговаривались с цветочницами.
- Его протащили в петле через весь город. Бедняжка!
- Теперь его посадили в железную клетку. Клетка стоит во Дворце Трех Толстяков, - сказал толстый кучер в голубом цилиндре с бантиком.
Тут к цветочницам подошла дама с девочкой, чтобы купить розы.
- Кого посадили в клетку? - заинтересовалась она.
- Оружейника Просперо. Гвардейцы взяли его в плен.
- Ну и слава богу! - сказала дама.
Девочка захныкала.
- Отчего же ты плачешь, глупенькая? - удивилась дама. - Ты жалеешь оружейника Просперо? Не надо его жалеть. Он хотел нам вреда... Посмотри, какие кривые розы...
Большие розы, как лебеди, медленно плавали в мисках, полных горькова- тойоды и листьев.
- Вот тебе три розы. А плакать незачем. Они мятежники. Если их не са- жать в железные клетки, то они заберут наши дома, платья и наши розы, а нас перережут.
В это время пробежал мимо мальчишка. Он дернул сначала даму за ее плащ, расшитый звездами, а после девоу за ее косичку.
- Ничего, графиня! - крикнул мальчишка. - Оружейник Просперо в клет- ке, а гимнаст Тибул на свобе!
- Ах, нахал!
Дама топнула ногой и уронила сумочку. Цветочницы начали звонко сме- яться. Толстый кучер воспользовался суматохой и предложил даме сесть в экипаж и поехать.
Дама и девочка укатили.
- Подожди, прыгун! - крикнула цветочница мальчику. - Иди-ка сюда! Рассжи, что ты знаешь...
Два кучера сошли с козел и, путаясь в своих капотах с пятью пелерин- ками, подошли к цветочницам.
"Вот кнут так кнут! Кнутище!" - подумал мальчишка, глядя на длинный бич, которым помахивал кучер. Мальчишке очень захотелось иметь такой кнут, но это было невозмно по многим причинам.
- Так что ты говоришь? - спросил кучер басом. - Гимнаст Тибул на сво- боде?
- Так говорят. Я был в порту...
- Разве его не убили гвардейцы? - спросил другой кучер тоже басом.
- Нет, папаша... Красотка, подари мне одну розу!
- Подожди, дура Ты лучше рассказывай...
- Да. Вот, значит, так... Сначала все думали, что он убит. Потом ис- кали его среди мертвых и не нашли.
- Может быть, его сбросили в канал? - спросил кучер.
В разговор вмешался нищий.
- Кого в канал? - спросил он. - Гимнаст Тибул не котенок. Его не уто- пишь! Гимнаст Тибул жив. Ему удалось бежать!
- Врешь, верблюд! - сказал кучер.
- Гимнаст Тибул жив! - заичали цветочницы в восторге.
Мальчишка стянул розу и бросился бежа. Капли с мокрого цветка посы- пались на доктора. Доктор вытер с лица капли, горькие, как слезы, и по- дошел ближе, чтобы послушать, что скажет нищий.
Тут разговору помешало некоторое обстоятельство. На улице появилась необыкновенная процессия. Впереди ехали два всадника с факелами. Факелы развевались, как огненные бороды. Затем медленно двигалась черная карета с гербом.
Аозади шли плотники. Их было сто.
Они шли с засученными рукавами, готовые к работе, - в фартуках, с пи- лами, рубанками и ящиками под мышкой. По обе стороны процессии ехали гвардейцы. Они сдерживали лошадей, которым хотелось скакать.
- Что этоЧто это? - заволновались прохожие.
В черной карете с гербом сидел чиновник Совета Трех Толстяков. Цве- точницы перепугались. Подняв ладони к щекам, они смотрели на его голову. Она была видна через стеклянную дверцу. Улица была ярко освещена. Черная голова в парике покачивалась, как мертвая. Казалось, что в карете сидит птица - Сторонись! - кричали гвардейцы.
- Куда идут плотники? - спросила маленькая цветочница старшего гвар- дейца.
И гвардеец прокричал ей в самое лицо так свирепо, что у нее раздулись волосы, точно на сквозняке:
- Плотники идут строить плахи! Поняла? Плотники построят десять плах!
- А!
Цветочница уронила миску. Розы вылились, как компот.
- Они идут строить плахи! - повторил доктор Гаспар в ужасе.
- Плахи! - прокричал гвардеец, оборачиваясь и скаля зубы под усами, похожими на сапоги. - Плахи всем мятежникам! Всем отрубят головы! Всем, кто осмелитсвосстать против власти Трех Толстяков!
У доктора закружилась голова. Ему показалось, что он упадет в обмо- рок.
"Я слишком много пережил за этот день, - сказал он про себя, - и, кроме того, я очень голоден и очень устал. Нужно поторопиться домой".
В самом деле, доктору пора было отдохнуть. Он так был взволнован всем происшедшим, увиденным и услышанным, что даже не придавал значения собственному полету вместе с бней, отсутствию шляпы, плаща, трости и каблуков. Хуже всего было, конечно, без очков. Он нанял экипаж и отпра- вился домой.
Глава 3
ПЛОЩАДЬ ЗВЕЗДЫ
Доктор возвращался домой.н ехал по широчайшим асфальтовым улицам, которые были освещены ярче, чем залы, и цепь фонарей бежала над ним вы- соко в небе. Фонари походи на шары, наполненные ослепительным кипящим молоком. Вокруг фонарей сыпалась, пела и гибла мошкара. Он ехал по набе- режным, вдоль каменных оград. Там бронзовые львы держали в лапах щиты и высовывали длинные языки. Внизу медленно и густо шла вода, черная и блестящая, как смола. Год опрокидывался в воду, тонул, уплывал и не мог уплыть, только растворялся нежными золотистыми пятнами. Он ехал мос- тами, изогнутыми в виде арок. Снизу или с другого берега они казались кошками, выгибающими перед прыжком железные спины. Здесь, у въезда, на каждом мосту располагалась охрана. Солдаты сидели на барабанах, курили трубки, играли в карты и зевал глядя на звезды. Доктор ехал, смотрел и слушал.
С улицы, из домов, из раскрытых окон кабачков, из-за оград увесели- тельных садов неслись отдельные слова песенки:
Попал Просперо в меткий
Смирительный ошейни Сидит в железной клетке
Ретивый оружейник.
Подвыпивший франт подхватил этот куплет. У франта умерла тетка, имев- шая очень много денег, еще больше веснушек и не имевшая ни одного родственника. Франполучил в наследство все теткины деньги. Поэтому он был, конечно, недоволен тем, что народ поднимается против власти бога- чей.
В зверинце шлбольшое представление. На деревянной сцене три толстые косматые обезьяны изображали Трех Толстяков. Фокстерьер играл на мандо- лине. Клоун в малиновом костюме, с золотым солнцем на спине и с золотой звездой на животе, в такт музыке декламировал стихи:
Как три пшеничные мешка,
Три развалились Толстяка!
У них важнее нет забот,
Как только вырастить живот Эй, берегитесь, Толстяки:
Пришли последние деньки!
- Пришли послеие деньки! - закричали со всех сторон бородатые попу- гаи.
Шум поднялся невероятный. Звери в разных клетках начали лаять, ры- чать, щелкать, свистать.
Обезьянзаметались по сцене. Нельзя было понять, где у них руки, где ноги. Онспрыгнули в публику и бросились удирать. В публике тоже прои- зошел скандал. Особенно шумели те, кто был потолще. Толстяки с раскрас- невшимися щеками, трясясь от злости, швыряли в клоуна шляпы и бинокли. Толстая дама замахнулась зонтиком и, зацепив толстую соседку, сорвала с нее шляпу.
- Ах, ах, ах! - закудахтала седка и воздела руки, потому что вместе со шляпой слетел и парик.
Обезьяна, удирая, хлопнула по сой голове дамы ладонью. Соседка упа- ла в обморок.
- Ха-ха-ха!
Ха-ха-ха! - заливалась другая часть публики, потоньше на вид и по- хуже одетая. - Браво! Браво! Ату их! Долой Трех Толстяков! Да здравству- ет Просперо! Да здравствует Тибул! Да здравствует народ!
В это время раздался чей-то очень громкий крик:
- Пожар! Город горит...
Люди, давя друг друга и опрокидывая скамейки, побежали к выходам. Сторожа ловили разбежавшихся обезьян.
Возница, корый вез доктора, повернулся и сказал, указывая впереди себя кнутом:
- Гвардейцы сжигают кварталы рабочих. Они хотят найти гимнаста Тибу- ла...
Над городом, над черной кучей домов, дрожало розовое зарево.
Когда экипаж доктора очутился у главной городской площади, которая называлась Площадью Звезды, проехать оказалось невозможным. При въезде столпилась массэкипажей, карет, всадников, пешеходов.
- Что такое? - спросил доктор.
Никто ничего не ответил, потому что все были заняты тем, что происхо- дило на площади. Возница поднялся во весь рост на козлах и стал тоже глядеть ту.
Называли эту площадь Площадью Звезды по следующей причине. Она ыла окружена огромными, одинаковой высоты и формы домами и покрыта стеклян- ным куполом, что делало ее похожей на колоссальный цирк. В середине ку- пола, на страшной высоте, горел самый большой в мире фонарь. Э был удивительной величины шар. Охваченный поперек железным кольцом, висящий на мощных тросах, он напоминал планету Сатурн. Свет его был так прекра- сен и так не похож на какой бы то ни было земной свет, что люди дали этому фонарю чудесное имя - Звезда. Так стали называть и всюлощадь.