-- Да.
-- Ну-ка, я проверю! -- потребовал Иван.
-- Пожалуйста.
Иван проверил.
-- Сломана?
-- Сломана.
Сергей развернул платок -- спичка была целехонька. Все удивились. А Сергей тихонько засмеялся.
-- Ну-ка еще раз! Еще раз! -- попросила полненькая де капризным голоском, как ребенок. Сергей смотрел на нее и улыбался.
-- Еще раз? Можно еще раз.
Сергей вышел в прихожую избы, пробыл там минуты две и вошел.
-- Ты чего там делал? -- подозрительно спросил Иван.
-- Прикуривал.
-- Давайте ломать! -- потребовала маленькая девушка. Опять завернули спичку, ломали ее в платке втроем, и опять, когда Сергей развернул платок, спичка была целая. Полненькая девушка взвизгнула и захлопала в ладоши.
-- Ой, как это? Ой, расскажите!..
В это время в горницу постучали.
-- Наши! -- радостно воскликнула длинная тонкая де. -- Да!
Вошли молодые ребята, двое. С гитарой. И сразу забыт был фокус со спичкой, и забыты были братья Винокуровы. Один из пришедших сказал, что слышал сейчас на улице та песню:
Он, милка моя,
Шевелилка моя;
Сама ходит шевелит,
Мне пошшупатъ не велит.
Парень пропел частушку "по-деревенски".
Городские засмеялись. Иван тоже засмеялся -- умничал.
Сергей встал и сказал:
-- До свиданья. Пойду машину гляну -- чево-то стрелять начала.
Вышел во двор, сел на дровосеку, закурил.
Из окон горницы слышался смех, гитарный перебор -- там было весело. Сергею понравились эти красивые безза люди. Самому до боли захотелось быть красивым и веселым. Но он не умел.
По двору прошел отец -- лазил в погреб за огурцами.
-- Ты чего? -- спросил он сына.
-- Ничего.
-- А Ванька где?
-- Там. -- Сергей кивнул на окно горницы.
-- Выпить маленько хошь?
-- Не.
Отец торопливо зашагал в дом -- там его ждал кум.
Сергей докурил папиросу, встал... Спать не хотелось. Тревожило веселье в горнице. Он представил, как смеется маленькая полненькая девушка -- прикроет беленькой ла рот, только глазенки блестят... Он взял колун и на колоть толстые чурки. Развалил три штуки, бросил ко, пошел на сеновал, лег. Прямо в новой рубахе. Полежав немного, осторожно закурил... И все думал о маленькой пол девушке. Пришел Иван, сел рядом.
-- Ну, что? -- спросил Сергей.
-- Та-а... ерунда, -- ответил Иван. -- Я ж те говорил: одна внешность.
Сергей отвернулся к дощатой стене сарая.
-- А чего ты ушел?
-- Та-а...
-- Хэх!..
Замолчали. Иван посидел немного, посвистел задумчиво и ушел спать в дом.
А из окон горницы все слышался смех.
Утром Сергей поднялся чуть свет. Походил бесцельно по двору, заглянул в открытое окно горницы...
Полненькая девушка спала, раскинув по подушке белые полненькие руки. Ротик приоткрыт, к нижней губе пристала пушинка от подушки; когда девушка выдыхала, пушинка становилась "на дыбки" и смешно дрожала.
"Как ребенок", -- подумал с нежностью Сергей. Он долго еще смотрел на спящую девушку... Потом взял из кабины блокнот, вырвал чистый лист и написал:
"Это жа ерунда: спичку надо заране спрятать в каемычку платочка, а потом, когда сворачиваешь, подсунуть ее, чтобы человек ломал ее. И пусть он ее ломает сколько влезет -- дру-то спичка целая! Покажи кому-нибудь. Сергей".
Свернул бумажку положил на подоконник и сверху еще положил камешек -- чтобы ветром не сдуло.
Потом завел машину и поехал.
На улицах было еще пусто; над крышами домов вставало солнце.
"Шляпу, что ли, купить, ядрена мать!" -- подумал Сергей.