Таня. Вы Ефим Антоныч?
1‑й мужик. Двистительно.
Таня. А вы Семенов родитель, Захар Трифоныч?
2‑й мужик. Верно.
3‑й мужик. А я, скажем, Митрий Чиликин. Вознала теперь?
Таня. Теперь и вас знать будем.
2‑й мужик. Ты чья же будешь?
Таня. А Аксиньи, солдатки покойной, сирота.
1‑й и 3‑й мужики(с удивлением). Ну‑у?!
2‑й мужик. Недаром говорится: дай за поросенка грош, посади в рожь, он и будет хорош.
1‑й мужик. Двистительно. Сходственно, вроде как мамзель.
3‑й мужик. Это как есть. О господи!
Василий Леонидыч(за сценой звонит, а потом кричит). Григорий! Григорий!
1‑й мужик. Кто ж это так очень себя беспокоит, примерно?
Таня. Молодой барин это.
3‑й мужик. О господи! Сказывал, пока что, лучше бы наружу подождали.
Молчание.
2‑й мужик. Тебя‑то Семен замуж берет?
Таня. А разве он писал? (Закрывается фартуком.)
2‑й мужик. Стало, писал! Да не дело задумал. Избаловался, вижу, малый.
Таня(живо). Нет, он ничего не избаловался. Послать его вам?
2‑й мужик. Чего посылать‑то. Дай срок. Успеем!
Слышны отчаянные крики Василья Леонидыча: «Григорий! черт тебя возьми!»
Те же. Из двери Василий Леонидыч (в рубашке, надевает pince‑nez).
Василий Леонидыч. Вымерли все?
Таня. Нет его, Василий Леонидыч… Сейчас я пошлю. (Направляется к двери.)
Василий Леонидыч. Ведь я слышу, что разговаривают. Это что за чучелы явились? А, что?
Таня. Это мужички из курской деревни, Василий Леонидыч.
Василий Леонидыч(на артельщика). А это кто? А, да, от Бурдье!
Мужики кланяются. Василий Леонидыч не обращает на них внимания, Григорий встречается с Таней в дверях, Таня остается.
Те же и Григорий.
Василий Леонидыч. Я тебе говорил, – те ботинки. Не могу я эти носить!
Григорий. Да и те там же стоят.
Василий Леонидыч. Да где же там?
Григорий. Да там же.
Василий Леонидыч. Врешь!
Григорий. Да вот увидите.
Василий Леонидыч и Григорий уходят.
Таня, три мужика и артельщик.
3‑й мужик. А може, скажем, не время таперь, пошли бы на фатеру, обождали бы пока что.
Таня. Нет, ничего, подождите. Вот я вам сейчас тарелки для гостинцев принесу. (Уходит.)
Те же, Сахатов, Леонид Федорович, и за ними Федор Иваныч.
Мужики берут гостинцы и становятся в позы.
Леонид Федорович(мужикам). Сейчас, сейчас, подождите. (На артельщика.) А это кто?
Артельщик. От Бурде.
Леонид Федорович. А, от Бурдье!
Сахатов(улыбаясь). Да я не отрицаю; но, согласитесь, что, не видав всего того, что вы говорите, нашему брату, непосвященному, трудно верить.
Леонид Федорович. Вы говорите: я не могу верить. Но мы и не требуем веры. Мы требуем исследованья. Ведь не могу же я не верить этому кольцу. А кольцо получено мною оттуда.
Сахатов. Как оттуда? Откуда?
Леонид Федорович. Из того мира. Да.
Сахатов(улыбаясь). Очень интересно, очень интересно!
Леонид Федорович. Но, положим, вы думаете, что я увлекающийся человек, воображающий себе то, чего нет, но ведь вот Алексей Владимирович Кругосветлов, кажется, не кто‑нибудь, а профессор, и вот признает то же. Да не он один. А Крукс? А Валлас?
Сахатов. Да ведь я не отрицаю. Я говорю только, что это очень интересно. Интересно знать, как Кругосветлов объясняет?
Леонид Федорович. У него своя теория! Да вот приезжайте нынче вечером; он будет непременно. Сначала Гросман будет… знаете, известный угадыватель мыслей.
Сахатов. Да, я слышал, но ни разу не случалось видеть.
Леонид Федорович. Ну так приезжайте. Сначала Гросман, а потом Капчич, и наш сеанс медиумический… (Федору Иванычу.) Не вернулся посланный от Капчича?
Федор Иваныч. Нет еще.
Сахатов. Так как же бы мне узнать?
Леонид Федорович. Да вы приезжайте, все равно приезжайте. Если Капчича и не будет, мы найдем своего медиума. Марья Игнатьевна – медиум; не такой сильный, как Капчич, но все‑таки…
Те же и Таня (входит с тарелками для гостинцев. Прислушивается к разговору).
Сахатов(улыбаясь). Да, да. Но только вот обстоятельство: почему медиумы всегда из так называемого образованного круга? И Капчич и Марья Игнатьевна. Ведь если это особенная сила, то она должна бы встречаться везде, в народе, в мужиках.
Леонид Федорович. Так и бывает. Так часто бывает, что у нас в доме один мужик, и тот оказался медиумом. На днях мы позвали его во время сеанса. Нужно было передвинуть диван – и забыли про него. Он, вероятно, и заснул. И, представьте себе, наш сеанс уж кончился, Капчич проснулся, и вдруг мы замечаем, что в другом углу комнаты около мужика начинаются медиумические явления: стол двинулся и пошел.
Таня(в сторону). Это когда я из‑под стола лезла.
Леонид Федорович. Очевидно, что он тоже медиум. Тем более, что лицом он очень похож на Юма, Вы помните Юма? – белокурый, наивный.
Сахатов(пожимая плечами). Вот как. Это очень интересно! Так вот вы его бы и испытали.
Леонид Федорович. И испытаем. Да и не он один. Медиумов бездна. Мы только не знаем их. Вот на днях одна больная старушка передвинула каменную стену.
Сахатов. Передвинула каменную стену?
Леонид Федорович. Да, да, лежала в постели и совсем не знала, что она медиум. Уперлась рукой о стену, а стена и отодвинулась.
Сахатов. И не завалилась?
Леонид Федорович. И не завалилась.
Сахатов. Странно! Ну, так я приеду вечером.
Леонид Федорович. Приезжайте, приезжайте! Сеанс будет во всяком случае.
Сахатов одевается. Леонид Федорович провожает его.
Те же, без Сахатова.
Артельщик(Тане). Доложите же барыне! Что же, мне ночевать, что ли?
Таня. Подождите. Оне едут с барышней, так скоро сами выйдут. (Уходит.)
Те же, без Тани.
Леонид Федорович(подходит к мужикам, те кланяются и подают гостинцы). Не надо это!
1‑й мужик(улыбаясь). Да уж это первым долгом происходит. Как и мир нам предлегал.
2‑й мужик. Уж это как водится.
3‑й мужик. И не толкуй! Потому, как мы много довольны… Как родители наши, скажем, вашим родителям, скажем, служили, так и мы жалаем от души, а не то чтобы как… (Кланяется.)
Леонид Федорович. Да что вы? Чего вы именно желаете?
1‑й мужик. К вашей милости, значит.
Те же и Петрищев (быстро вбегает в шинели).
Петрищев. Василий Леонидыч проснулся? (Увидев Леонида Федоровича, кланяется ему одной головой.) Леонид Федорович. Вы к сыну?
Петрищев. Я? Да, я на минутку к Вово.
Леонид Федорович. Пройдите, пройдите.
Петрищев снимает шинель и скоро идет.
Те же, без Петрищева.
Леонид Федорович(к мужикам). Да‑с. Ну, так вы что ж?
2‑й мужик. Прими гостинцы‑то.
1‑й мужик(улыбаясь). Значит, деревенские предложения.
3‑й мужик. И не толкуй, – что там! Мы жалаем, как отцу родному. И не толкуй.
Леонид Федорович. Ну что ж… Федор, прими.
Федор Иваныч. Ну, давайте сюда. (Берет гостинцы.)
Леонид Федорович. Так в чем же дело?
1‑й мужик. Да к вашей милости мы.
Леонид Федорович. Вижу, что ко мне; да чего же вы желаете?
1‑й мужик. А насчет совершения продажи земли движение исделать. Происходит…
Леонид Федорович. Что же, вы покупаете землю, что ли?
1‑й мужик. Двистительно, это как есть. Происходит… значит, насчет покупки собственности земли. Так мир нас, примерно, и вполномочил, чтобы взойтить, значит, как полагается, через государственную банку с приложением марки узаконенного числа.
Леонид Федорович. То есть вы желаете купить землю через посредство байка, – так, что ли?
1‑й мужик. Это как есть, как летось вы нам предлог поделали. Происходит, значит, всей суммы полностью тридцать две тысячи восемьсот шестьдесят четыре рубля в покупки собственности земли.
Леонид Федорович. Это так, по как же приплату?
1‑й мужик. А приплату предлагает мир, чтоб, как летось говорено, рассрочить, значит, в получении в наличностях, по законам положений, четыре тысячи рублей полностью.
2‑й мужик. Четыре тысячи получи денежки теперь, значит, а остальные чтоб обождать.
3‑й мужик(пока развертывает деньги). Уж это будь в надежде, себя заложим, а того не сделаем, чтоб как‑нибудь, а скажем, как‑никак, а чтобы, скажем, того… как должно.
Леонид Федорович. Да ведь я писал вам, что я согласен только в таком случае, коли соберете все деньги.
1‑й мужик. Это, двистительно, приятнее бы, да не в возможностях, значит.
Леонид Федорович. Так что же делать?
1‑й мужик. Мир, примерно, на то упевал, что как летось предлог исделали в отсрочке платежа…
Леонид Федорович. То было прошлого года; тогда я соглашался, а теперь не могу…
2‑й мужик. Да как же так? Обнадежил, мы и бумагу выправили, и деньги собрали.
3‑й мужик. Помилосердствуй, отец. Земля наша малая, не то что скотину, – курицу, скажем, и ту выпустить некуда. (Кланяется.) Не греши, отец! (Кланяется.)
Леонид Федорович. Это, положим, правда, что прошлого года я соглашался отсрочить, да тут вышло обстоятельство… Так что мне теперь это неудобно.
2‑й мужик. Нам без этой земли надо жизни решиться.
1‑й мужик. Двистительно, без земли наше жительство должно ослабнуть и в упадок произойти.
3‑й мужик(кланяется). Отец! земля малая, не то что скотину, – куренка, скажем, и того выпустить некуда. Отец! помилосердствуй. Прими денежки, отец.