Учеба в Париже.
Лионский период продлился до января 1836 года, когда семейство Опик вернулось в Париж. Здесь юный Шарль поступил в колледж Людовика Великого и впервые начал писать стихи, свидетельствовавшие о ранней разочарованности в духе модного тогда байронизма. В 1837-1838 годах он совершил с отчимом поездку в Пиренеи, оставившую в его душе сильные впечатления, и от этого времени сохранилось одно стихотворение, озаглавленное уже в духе «Цветов зла» - «Incompatibilite», где встречаются красивые и смелые образы вроде «безмолвия, внушающего желание бежать, спастись от него».(3) В 1839 году произошла какая-то невыясненная история, за которую Бодлер был исключен из колледжа перед самым окончанием курса. Продолжать образование он отказался. Заявив матери и отчиму, что собирается стать «сочинителем», Бодлер заводит дружбу с молодыми литераторами (Луи Менар, Гюстав Ле Вавассер, Эрнест Прарон, Жюль Бюиссон и др.), знакомиться с Жераром де Нервалем. Рассказывают, что Бальзак и Бодлер случайно наскочили один на другого во время прогулки, и это комичное столкновение, вызвавшее у обоих смех, послужило поводом к знакомству. Полчаса спустя они уже бродили, обнявшись, по набережной Сены и болтали обо всем, что приходило в голову. Бальзак стал одним из любимых писателей и литературных учителей Бодлера.
Начало рассеянной жизни.
Он ведет «рассеянный» образ жизни, не избегая ни злачных мест, ни сомнительных знакомств и уже осенью 1839 года заражается сифилисом. Этот же период жизни, столь беспорядочной и неприличной, был для молодого поэта и периодом глубокой внутренней работы, серьезной подготовки к избранной деятельности, для него не проходило даром знакомство с темными углами огромного города, с грязными предместьями, где копошится рабочий люд, и жалкими мансардами, где ютится низший сорт богемы. В ужасе от поведения Шарля мать и отчим решают отправить его в длительное заморское путешествие. В июне 1841 года его сажают на корабль, отплывающий из Бордо в Калькутту. Однако в Индию Бодлер так и не попал. Вытерпев неполных пять месяцев на борту пакетбота и едва добравшись до острова Бурбон (ныне Реюньон), он решительно отказался плыть дальше и уже в феврале 1843 года вновь очутился в Париже, где его, по достижении совершеннолетия, поджидало отцовское наследство – 100 000 франков, которые с весны он начинает усердно проматывать, тратя на всевозможные развлечения, на уличных девиц и, главное на создание собственного «имиджа» – имиджа денди.
В 40-е годы, стремясь поразить окружающих своим внешним видом, Бодлер щеголяет то в бархатном камзоле на манер венецианских патрициев, то, подражая знаменитому английскому денди Джорджу Бреммелю, в строгом черном фраке и с цилиндром на голове, то, выдумав новую форму дендизма, в просторной блузе. А однажды Бодлер даже красит свои волосы в зеленый цвет, чтобы эпатировать буржуа и подчеркнуть, что он не от мира сего.
Конечно, элегантная внешность поэта и его английские манеры производят впечатление на женщин. Но, к сожалению, Бодлер даже не пытается завязать роман с какой-нибудь приличной дамой.
Взаимоотношения с женщинами.
И все же самыми существенными для понимания личности Бодлера являются его взаимоотношения с женщинами. Безумных влюбленностей в юности он не испытывал, однако был неутомимым посетителем борделей. Робость и неуверенность в себе как в мужчине заставляли его искать партнершу, по отношению к которой он мог бы чувствовать свое полное превосходство и ничем не смущаться. Его возлюбленной на долгие годы стала проститутка Лушетта, нечистоплотная и уродливая. Соединяясь с телом Лушетты, он словно переносил на себя ее болезни и уродство. Можно предположить, что подобные любовные контакты служили его тайной потребности в медленном самоубийстве.
В течение двадцати лет он состоял в связи со статисткой одного из парижских театров Жанной Дюваль. Бодлер сошелся с ней весной 1842 года и, все время она была его постоянной любовницей. Хотя «черная Венера» (Жанна была квартеронкой) на самом деле не отличалась ни особенной красотой, ни тем более умом или талантом, хотя она проявляла открытое презрение к литературным занятиям Бодлера, постоянно требовала у него денег и изменяла ему при любом удобном случае, ее бесстыдная чувственность устраивала Бодлера и тем самым отчасти примеряла с жизнью. Кляня Жанну за ее вздорность, нечуткость и злобность, он все же привязался к ней. Как многие из женщин цветной расы, Жанна имела пристрастие к спиртным напиткам и еще в молодые годы была поражена параличом. Бодлер поместил ее в одну из лучших лечебниц и, отказывая во всем себе, устроил там все самым комфортабельным образом. Вскоре он вернулась из больницы и на этот раз поселилась под одной крышей с Бодлером. от период совместной жизни с такой женщиной был особенно трудным для поэта, но тем не менее он терпеливо вынес несколько лет такой жизни. Даже в самые последние годы, находясь в когтях полной нищеты, он не переставал помогать Жанне…После смерти Шарля, впав в страшную нищету, и она вскоре умерла где-то в госпитале. Конечно, такая несчастная связь не могла не оставить в душе поэта мрачных следов. [1]
Бодлер, как художественный критик.
К 40-м годам относится начало литературной деятельности Бодлера, который, однако, впервые заявил о себе не столько как поэт, сколько как художественный критик. Его отчеты о парижских Салонах, статьи о художниках, размышления об искусстве не только печатались как небольшие приложения к сборникам стихов, но были собраны в единую книгу, которую можно читать как роман. Особенности его восприятия живописи и вообще изобразительных искусств делают это чтение увлекательным и научным одновременно.
Большинство картин, о которых пишет Бодлер, давно забыты, хранятся в запасниках музеев. Имена Домье, Коро, Курбе встречаются не чаще, чем имена других, не очень известных художников. Статьи Бодлера отражают современное ему распределение ролей, то есть ситуацию 40-60-х годов XIXвека. Властителем душ массового зрителя были Делакруа и Энгр. Им уделяется значительно больше времени, чем остальным. Известно, что импрессионисты полностью отвергали метод Энгра и превозносили Делакруа, в то время как для академических критиков первой трети XIXвека кумиром был Энгр. Бодлер как бы синтезирует столь разные подходы и формирует оценки, которые стали характерными во второй половине XIXвека.
Размышления Бодлера по поводу картин многих художников: о сюжете, рисунке, колорите, мастерстве и многом другом, - вынутые из контекста, можно трактовать очень широко, они подходят к любой идее, будь то гуманизм, рационализм, романтизм или позитивизм. Если же представить любую статью Бодлера целиком и в органичном контексте его собственного творчества и художественной критики вообще, то удивляет контраст и неожиданная несопоставимость описаний и отвлеченных размышлений о живописи. Кажется, абстрактные размышления не вытекают из описания картин и проникновения в их суть; произведения искусства становятся поводом для философских прозрений. Проза Бодлера об искусстве по своей структуре подобна его стихам: за довольно подробным описанием следует неожиданное обобщение, казалось бы, не связанное с ним. В статьях об искусстве это происходит скорее всего спонтанно, незаметно для самого автора. Для читателя именно такой способ мышления оказывается самым интересным и всегда актуальным.
Когда Бодлер выступает как объективный критик, он отражает довольно характерные для его времени стереотипы, сложившиеся вокруг отдельных художников. Напротив, когда он высказывает субъективную точку зрения, именно она становится интересной для всех последующих поколений художественных критиков и любителей искусства.
Бодлера сравнивают с Дидро и Делакруа, самыми известными критиками XVIII и XIX века, пытаясь определить своеобразие его места в истории искусства. Высказывания Бодлера об искусстве подобны поэтическому произведению. Его отвлеченные размышления разбросаны по всем текстам и отличаются краткостью и точностью выражения мысли. Сравнение художника с творцом Вселенной, понимание всемирности и отсутствие времени в искусстве, то есть ориентация на абсолют и бесконечное стремление к идеалу, - основные критерии эстетики Бодлера.
Бодлер пытался понять, что такое искусство, сквозь призму поэзии и философии и показать, что именно поэзия и филисофия наиболее близки живописи. Бодлер как художественный критик отразил объективные законы развития искусства, поэтому его мысли по-прежнему актуальны для исследователей и любителей искусства.
По свидетельству некоторых близких друзей Бодлера, к середине 40-х годов уже была написана значительная часть стихотворений , впоследствии составивших “Цветы зла” , но в печати в то время появились лишь разрозненные пьесы (“Даме креолке”, “Дон-Жуан в аду”, Жительница Малабара”, “Кошки”), не привлекшие широкого внимания . Обратила на себя внимание новелла “Фанфарло”, опубликованная в январе 1847 года, однако и она не принесла Бодлеру известности.
Назначение опекунства.
Между тем к середине 1844 года, успев, кроме всего прочего, приобщиться к наркотикам, Бодлер растранжирил уде половину своего наследства. Встревоженные родственники, собравшиеся по настоянию Опика на очередной «семейный свет», решили ходатайствовать перед властями об учреждении над беспутным Шарлем официальной опеке. Опекуном стал друг дома, нотариус Нарцисс Дезире Ансель, в течение 23 лет следивший за денежными делами Бодлера и выдававший ему месячное содержание. С Анселем, доброжелательным по натуре человеком, у Бодлера установились сносные в целом отношения, однако к отчиму, инициатору унизительной акции, его ненависть только возросла.