Смекни!
smekni.com

Художественная феноменология Чехова (стр. 3 из 3)

[v] Шестов Л. Творчество из ничего (А.П.Чехов) // А. П. Чехов: pro et contra. С. 591.

[vi] Долженков П. Н. Чехов и позитивизм. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 2003. С. 9. Справедливости ради стоит отметить, что одна из трех глав этого интереснейшего исследования озаглавлена «Чехов против крайностей позитивизма» (С. 103–123).

[vii] Ср.: Катаев В. Б. Проза Чехова: Проблемы интерпретации. М., 1979. С. 117–118.

[viii] Катаев В. Б. Чехов и Розанов // Чехов плюс. М., 2004. С. 278–288.

[ix] Бочаров С. Г. Чехов и философия // Филологические сюжеты. М., 2007. С. 343.

[x] См., например: Белопольский В. Н. Достоевский и позитивизм. Ростов н/Д., 1985. С. 8–12.

[xi] Там же. С. 37–38.

[xii] Долженков П. Н. Чехов и позитивизм. С.11.

[xiii] Катаев В. Б. Проза Чехова. С. 37.

[xiv] Долженков П. Н. Чехов и позитивизм. С. 18. Такой ход рассуждений характерен для чеховского творчества. Ср. в «Дуэли»: «Надежда Федоровна надела свою соломенную шляпу и бросилась наружу в море. <…> Ей были видны море до горизонта, пароходы, люди на берегу, город, и все это вместе со зноем и прозрачными нежными волнами раздражало ее и шептало ей, что надо жить, жить…» (С. 7, 381).

[xv] Слинин Я. А. Онтология Николая Гартмана в перспективе феноменологического движения // Гартман Н. К основоположению онтологии / Пер. с нем. Ю. В. Медведева. СПб., 2003. С. 15–21.

[xvi] Такое противостояние героев можно обнаружить и во многих других произведениях Чехова. Например, аналогичным образом Маша из «Трех сестер», исповедующая: «Или знать, для чего живешь, или все пустяки, трын–трава» (С. 13, 111), — сопоставлена с отнюдь не мучающимся поисками смысла жизни Тузенбахом.

[xvii] См.: Степанов А. Д. Проблемы коммуникации у Чехова. М., 2005. С. 305–320.

[xviii] Слинин Я. А. Онтология Николая Гартмана в перспективе феноменологического движения. С. 14.

[xix] Чудаков А. П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. М., 1986. С.318.

[xx] Там же.

[xxi] Катаев В. Б. Проза Чехова. С. 87–97.

[xxii] Там же. С.88.

[xxiii] Гартман Н. Эстетика. М., 1911. С. 211.

[xxiv] Франк С. Л. Абсолютное // Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 67–68. См. подробнее: Невлева И. М. Философия культуры С. Л. Франка. СПб., 2007. С. 80.

[xxv] «Этим и отличается реалистическое “чувство жизни” от всякого иного, — писал Б. М. Эйхенбаум, — что реалист не сознает элемента активности в создавании того, что он называет “действительностью”, и потому может думать, что мы видим жизнь такою, “какая она есть”, а не какой она нам кажется… Чехов — реалист с уклоном к материализму» (Эйхенбаум Б. М. О Чехове // Чехов: pro et contra. С. 962).

[xxvi] Именно на них по преимуществу ориентировалась русская феноменология, о чем, в частности, писал в «Сущности русского мировоззрения» С. Л. Франк (Франк С. Л. Русское мировоззрение. С. 167).

[xxvii] Зайферт Й. Введение // Антология реалистической феноменологии. М., 2006. С. 50.

[xxviii] Шпет Г. Г. Сочинения. М., 1989. С. 461.

[xxix] Франк С. Л. Сочинения. М., 1990. С. 253.

[xxx] Шпет Г. Г. Рабочие заметки к статьям Л. И. Шестова // Щедрина Т. Г. «Я пишу как эхо другого…»: Очерки интеллектуальной биографии Густава Шпета. М., 2004. С. 334.

[xxxi] Порус В. Н. Спор о рационализме: Философия и культура (Э. Гуссерль, Л. Шестов и Г. Шпет) // Густав Шпет и современная философия гуманитарного знания. М., 2006. С. 149.

[xxxii] Шпет Г. Г. Мудрость или разум? // Филологические этюды. М., 1994. С. 222–337

[xxxiii] Орехов С. И. Философия и философствование по Г. Г. Шпету // Творческое наследие Густава Густавовича Шпета в контексте философских проблем формирования историко–культурного сознания (Междисциплинарный аспект). Томск, 2003. С. 47.

[xxxiv] Шпет Г. Г. Явление и смысл: Феноменология как основная наука и ее проблемы. М., 1914. С. 154.

[xxxv] Максимченко Л. А. Проблема первичного знания в философии Г. Г. Шпета // Творческое наследие Густава Густавовича Шпета в контексте философских проблем формирования историко-культурного сознания (междисциплинарный аспект). С. 49–50.

[xxxvi] Юркшткович Е. А. Возможности герменевтики как метода рационального мышления в философии Г. Шпета // Творческое наследие Густава Густавовича Шпета в контексте философских проблем формирования историко-культурного сознания. С. 126.

[xxxvii] Мальцев Ю. Иван Бунин: 1870–1953. [М.], 1994. С. 302, 86, 93, 111.

[xxxviii] Колобаева Л. От временного к вечному: Феноменологический роман в русской литературе XX века // Вопросы литературы. 1998. № 4/5. С. 141.

[xxxix] См.: Зубарева Е. Ю. А. П. Чехов и Ф. Н. Горештейн // Международная научная конференция «А. П. Чехов и мировая культура: Взгляд из XXI века. М., 2010. С. 46–47; Семкин А. Д. Почему Сергею Довлатову хотелось быть похожим на Чехова? // Там же. С. 103–104.

[xl] Газданов Г. Собр. соч.: В 5 т. М., 2009. Т. 1. С. 124. Далее ссылки на это издание в тексте с указанием номера тома римской, а номера страницы арабской цифрами.

[xli] «…В смысле полнейшей безотрадности, полнейшего отсутствия надежд и иллюзий — с Чеховым, мне кажется, нельзя сравнить никого, — полагал Газданов. — Он как бы говорит: вот каков мир, в котором мы живем <…>. Исправить ничего нельзя. Мир таков, потому что такова человеческая природа». Ниже он прямо ссылался на известную статью Шестова «Творчество из ничего»: «Лев Шестов, кажется, сказал, что все, к чему прикасается Чехов, увядает, и в этих словах есть что-то чрезвычайно глубокое и правильное» (III, 656–657, 661).

[xlii] Сходное восприятие жизни Газданов не раз открыто выражал и в публицистической форме. «Страшные события, которых нынешние литературные поколения были свидетелями, — пишет он, — разрушили все те гармонические схемы, которые были так важны, все эти “мировоззрения”, “миросозерцания”, “мироощущения” и нанесли им непоправимый удар» («О молодой эмигрантской литературе» — I, 749).

[xliii] Отталкивание от Чехова писателей-модернистов и даже их откровенная публицистическая античеховиана (см.: Чеховиана: Чехов и «серебряный век». М., 1996. 320 с.; Хализев В. Е. «Античеховиана» XX века // Международная научная конференция «А.П.Чехов и мировая культура: Взгляд из XXI века. М., 2010. С. 130–133), очевидно, была связана также и с утратой феноменологического отношения к действительности.