Приставкину приходят письма из Узбекистана, в которых рассказывается о том, как там закрывали мешками памятники Ленину, заслоняли их машинами, чтобы помешать живущим здесь крымским татарам подойти к ним с цветами в день своей автономии. Читатели пишут о том, как местное население, живущее рядом с татарами и считающее их своими, кем-то против них настраивалось.
В ходе рассмотрения национальной проблемы важно определить источник людского горя. Сам автор называет его достаточно четко: "В детстве мы не знали, кто из нас какой национальности. Для нас это не имело никакого значения. Мы объединялись, но совсем не по принципу общей национальности. Просто единение было для нас средством самозащиты от жестокого мира взрослых, где царствовал сталинизм". Не случайно в повесть введен эпизод, в котором голодный Колька, пытаясь согреться, бегает, во все горло выкрикивая свою песню: "От края до края по горным вершинам, где гордый орел совершает полет, о Сталине мудром, родном и любимом, прекрасные песни слагает народ". Но песня о Сталине его не согреет. Теплее стало от дружеского участия нового брата.
ВСПОМНИМ, КАКИХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ ДЕТИ БЫЛИ В ПРИЕМНИКЕ?
Веселый, прыщавый, нескладно длинный татарин Муса. Он любил всех разыгрывать, но когда ярился мог и зарезать, становился белым и скрипел зубами. Муса помнил свой Крым, мазанки в отдалении моря, на склоне горы, и мать с отцом, которые трудились на винограднике.
Балбек был ногаец. Где находится его родина, Ногайя, никто из нас, да и сам Балбек не знал...
Лида Гросс, попавшая в мальчиковую спальню потому, что она была одна девочка, а жить одной в холодной спальне невозможно, просила нас называть ее по-русски: Гроссова... О своем прошлом помнила лишь, что жила у большой реки, но однажды ночью пришли люди и велели им уезжать... В соседней с нами комнате жили армяне, казахи, евреи, молдаване и два болгарина".
ВЫЯСНИМ, КАК КУЗЬМЕНЫШИ ОТНОСЯТСЯ К ДЕТЯМ ДРУГИХ НАЦИОНАЛЬНОСТЕЙ?
Школьники назовут очень много примеров из текстов. Чтобы внимательнее рассмотреть суть проблемы, лучше заранее отобрать несколько эпизодов и последовательно обсудить их.
Первый из них - описание зловещего вагона: "Он поднял голову и увидел глаза, одни сперва глаза: то ли мальчик, то ли девочка. Черные блестящие глаза, а потом рот, язык и губы. Этот рот тянулся наружу и произносил лишь один страшный звук: "Хи". Колька удивился и показал ладонь с сизоватыми твердыми ягодами: "Это?". Ведь ясно же было, что его просили. А о чем просить, если кроме ягод ничего не было. Хи! Хи! - закричал голос, и вдруг ожило деревянное нутро вагона. В решетку впились детские руки, другие глаза, другие рты, они менялись, будто отталкивали друг друга и вместе с тем нарастал странный гул голосов, словно забурчало в утробе у слона. Лишь потом мальчик понял, что это увезенные из родных мест дети просили воды. Не хлеба.
Потом обращаем внимание на эпизоды взрыва в детдоме, гибели фельдшерицы Веры, переселение тети Зины в этот "рай". Размышления над этими эпизодами позволяют заметить, что взрослые и дети разноречиво оценивают события, связанные с переселением чеченцев.
Наивная беседа Кузьменышей приближает читателя к правде.
- Фашисты. Сравнили. Какие они фашисты!
- А кто? Слыхал, как боец про них кричал? Все они, говорит, изменники Родины! Всех Сталин к стенке велел!
- А пацан, ну, который за окном. Он тоже изменник? -спросил Колька, Сашка не ответил.
И как вывод звучат слова Регины Петровны: "Плохих народов "не бывает. Бывают лишь плохие люди". Это они бросают детей на произвол судьбы, занимаются братоубийственной войной, разрушают память других народов.
Равнодушная жестокость взрослых вызывает протест в детях. Маленький Алхузур понимает, что с разрушением могил рушатся основы нации: "Камэн нэт, мохил-чур - нэт... Нэт и чечен... Нэт и Алхузур".
Породнившиеся кровью братья пытаются уйти от этого страшного места, где в "горах застрелят чеченцы", а внизу "быэц стрылат": "Они смотрели на горы, сверкающие в высоте, и не знали, как им жить дальше".
Цепкая детская память навсегда зафиксировала жестокость и безрассудность взрослых.
ПОЧЕМУ ВСЕ ТАК ДОЛГО МОЛЧАЛИ О БЕЗЗАКОНИЯХ?
Сам автор отвечает на этот вопрос: "При Сталине о безза-кониях молчали, потому что за попытку сказать правду сажали и убивали При Брежневе о Сталине молчали, потому что не было заинтересованности в гласности и каких-либо переменах Есть одна-единственная причина, по которой о механизме сталинщины говорить необходимо если мы хотим построить демократическое, правовое, гласное общество, мы должны сказать всю правду о самих себе".
Вот почему Приставкин чувствовал себя обязанным предъявить счет минувшему. Он спрашивает с тех, кто слепо выполнял приказы о выселении чеченцев.
КАК УЛОЖИЛАСЬ В СОЗНАНИИ ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ОПЕРАЦИЯ ПО ЛИКВИДАЦИИ ЧЕЧЕНЦЕВ?
Ответить на этот вопрос позволяет разговор в бане, услышанный автором через десятилетия после событий: "Вот на Кавказе. Мы там этих, черных вывозили Они Гитлеру продались. Их республиканский прокурор был назначен генералом против нас. В феврале, в 20-х числах, помню, привезли нас под праздник в селение, вроде как на отдых. А председателю сельсовета сказали, мол, в 6 утра митинг, чтобы все мужчины собрались. Скажем и отпустим. Ну, собрались они на площади, а мы уже с темноты вокруг оцепили и сразу, не дав опомниться, в машины да под конвой! И по домам тогда уж... 10 минут на сборы, на погрузку. За три часа всю операцию провели. Ну, а те, что сбежали... Ох и лютовали они... Мы их по горам стреляли. Ну и они, конечно".
Похрустывая соленую бараночку, рассказчик похваляется, сколько он этих гадов-чеченцев..., за то у него грамота лично от товарища Сталина.
Закономерным кажется вопрос автора:
HE МУЧАЮТ ЛИ ТАКИХ ЛЮДЕЙ КОШМАРЫ? НЕ ПРИХОДЯТ ЛИ К НИМ В ПОЛНОЧЬ ТЕНИ УБИЕННЫХ, ЧТОБЫ НАПОМНИТЬ О СЕБЕ?
Нет, не приходят: "И сплачиваясь в банях ли, в пивных ли, они соединяют с глухим звоном немытые кружки и пьют за свое здоровье и свое будущее. Они верят, что не все у них Позади".
Приставкин посчитал своим долгом вывести таких людей на общественный суд: "Ведь если мы до конца не разберемся со своим давним и недавним прошлым, то как же мы будем воспитывать своих детей. Неправдивые взрослые не могут воспитывать правдивых детей".
Представляя в "Тучке" галерею взрослых тетей и дядей, Приставкин предлагает юному читателю оценить их жизненное кредо.
Дети войны оказались мудрее взрослых, щедрее душой, дальновиднее Одиннадцатилетний Колька несмотря на пережитый ужас не озверел, а пытался понять, почему чеченцы убили его брата. Он размышлял как истинный интернационалист: "Едут чеченцев убивать. И того, кто тебя распял, тоже убьют. А вот если бы он мне попался, я, знаешь, Сашка, не стал бы его убивать. Я только в глаза посмотрел бы, зверь он или человек? Есть ли в нем живого чего? А если бы я живое увидел, то спросил бы его, зачем он разбойничает? Зачем всех кругом убивает? Разве мы ему что сделали? Я бы сказал: "Слушай чечен, ослеп ты, что ли? Разве ты не видишь, что мы с Сашкой против тебя не воюем? Нас привезли сюда жить, то мы и живем, а потом мы бы уехали все равно. А теперь видишь, как выходит. Ты нас с Сашкой убил, а солдаты пришли, тебя убьют... А ты солдат станешь убивать. Разве нельзя сделать, чтобы никто никому не мешал, а все люди были живые, вон как мы в колонии рядышком живем".
Автор "Тучки" глубоко убеждён а том, что "Дети всегда и неизменно добрее и интернациональное, чем взрослые".
Тема интернационализма является ведущей в повести, Приставкин учит различать подлинное и мнимое чувство братства.
ЗАЧИТЫВАЕМ ДИАЛОГ "ШТАТСКОГО" С ЗАВЕДУЮЩЕЕ ДЕТПРИЕМНИКА.
- Давайте, пожалуйства, список.
- Список детей? - спросила заведующая. Он протянул руку, не пытаясь ничего объяснять, и Ольга Христофоровна подала ему листок. Он быстро, мельком взглянул, поинтересовался:
- А этот Муса? Он что, татарин?
- Да, - сказала Ольга Христофоровна. - Он сейчас тяжело болен.
- Откуда? - спросил штатский, пропуская мимо ушей про болезнь.
- Не из Крыма, случайно.
- Кажется, из Казани. - ответила заведующая.
- Кажется... А Гросс? Немка?
- Не знаю. Какое это имеет значение? Я тоже немка!
- Вот я и говорю. Понабирают тут.
- Мы их и не набираем. Мы их принимаем.
- Надо знать, кого принимаете! - чуть громче произнес человек, и опять же никакого зла или угрозы не было в его словах. Но почему-то взрослые вздрогнули. И только Ольга Христофоровна, хотя видно было, что она больна и ей тяжело говорить.
- Мы принимаем детей. Только детей, - отвечала она. Взяла список и будто погладила его рукой.
ПОЧЕМУ НАШИ СИМПАТИИ НА СТОРОНЕ ЗАВЕДУЮЩЕЙ?
Разногласий в ответе нет: дети любой национальности имеют одинаковое право жить в Советском государстве на равных условиях.
ПОХОДИТ ЛИ ЗАВЕДУЮЩАЯ НА РЕГИНУ ПЕТРОВНУ?
Да, прежде всего желанием защитить и спасти.
ПОЧЕМУ КОЛЬКА НЕ СМОГ СПАСТИ РЕГИНУ ПЕТРОВНУ? ВЕДЬ ОНА. ПОНИМАЯ, КАК СТАЛ АЛХУЗУР НЕОБХОДИМ КОЛЬКЕ, ПОДТВЕРДИЛА, ЧТО ОН БРАТ.
Потому, что подчиняясь минутной слабости, она предала Кузьмёнышей. Предательство Колька простить не может.
В конце работы выясняется смысл названия повести.
Военное детство поколения автора было недолгим. Решение стратегических проблем отнимало у ответственных людей все внимание. Процветающие жестокость и равнодушие корежили, убивали неокрепшие тела и души. Кровавые злодеяния времени осознавали не все и вели себя по-разному: кто-то пытался прикрыть и защитить слабого, кто-то старался отнять у него последнее.
Пролетели годы взросления и с утром Победы началась жизнь "по лазури весело играя". Но остался след в морщине военного поколения Родины. Вот почему представитель его (герой и автор) задумался глубоко над прошедшем и тихонько плачет...