Начало русского школьного театра связано с именем Симеона Полоцкого – создателя двух школьных драм ("Комедия о Навуходоносоре-царе" и "Комедия притчи о блудном сыне"). Наиболее известна последняя, которая является сценической интерпретацией известной евангельской притчи и посвящена проблеме выбора молодым человеком (т. е. новым поколением) своего пути в жизни. Эта тема была чрезвычайно популярна, можно даже сказать, что она доминировала в литературе второй половины века.
Содержание драмы довольно традиционно и представляет собой пересказ событий евангельской притчи, дополненный конкретно-бытовыми подробностями. Интересно, что в заключении пьесы Симеон оказывается перед довольно серьезной проблемой: он должен комментировать притчу, которую в Евангелии растолковал своим ученикам сам Христос. Однако толкование Симеона оказывается более "многослойным" и начинается с общедидактических выводов, которые должны сделать из этого сюжета представители разных поколений. Во-первых, эта пьеса обращена к молодежи:
Юным се образ старейших слушати,
На младый разум свой не уповати.
Во-вторых, мораль должно извлечь и старшее поколение:
Старим – да юных добре наставляют,
Ничто на волю младых не спущают...
И только лишь после этого говорится о том, что в Евангелии оказывается на первом – главном – месте, о прощении покаявшимся грешникам, в котором проявляется божественное милосердие:
Найпаче образ милости явися,
В нем же Божья милость вобразися.
После этого – по-барочному иронично и парадоксально – автор обращается к зрителям с призывом испробовать, хорошо ли они подали преподанный им только что урок:
Да и вы Богу в ней подражаете,
Покаявшимся удобь прощаете.
Мы в сей притчи аще согрешихом,
Ей, огорчити никого мыслихом;
Обаче молим – изволте простити,
А нас в милости господстей хранити.
"Комедия притчи о блудном сыне" также построена в соответствии с барочным мировоззрением ее автора. Задача пьесы – как и задача стихотворных сборников Симеона – сочетание поучения с развлечением, о чем прямо говорит Пролог перед началом действия:
Изволте убо милость си явити,
Очеса и слух к действу приклонити:
Тако бо сладость будет обретенна,
Не токмо сердцам, но душам спасенна.