По окончании срока хранения (а при бессрочном хранении — по заявлению поклажедателя) вещь, в соответствии с целью договора, должна быть возвращена поклажедателю, при том (в случае обычного, нормального договора хранения) именно та индивидуальная вещь, которая была принята на хранение.
Существенным признаком данного договора является его безвозмездность.
Таким образом, договор хранения (поклажи) является реальным контрактом, по которому лицо, получившее от другого лица индивидуально определенную вещь, обязуется безвозмездно хранить ее в течение определенного срока или до востребования и по окончании хранения возвратить в целости и сохранности лицу, передавшему вещь на хранение.
Поскольку договор хранения характеризуется признаком бесплатности хранения, депозитарий не имеет такого же основного права требования к депоненту, каким является требование депонента о возврате переданной на хранение вещи в целости.
Договор поклажи, в качестве реального контракта, является сравнительно поздней формой договора, поэтому прибегали к гораздо более сильному средству, а именно, вещь передавалась тому, который должен был ее хранить, — на праве собственности, с обязанностью (основанной на честности) вернуть после известного срока эту вещь обратно. Так как подобного рода передача вещи в собственность основана на полном доверии к получателю, то она называлась доверительной, фидуциарной, и такое доверие в подобного рода случаях всего чаще могло быть проявлено только в отношении друга, приятеля. По окончании хранения депозитарий обязан возвратить вещь и все доходы, полученные от нее за время хранения (D. 16. 3.1. 24).
Не лишним будет вспомнить и о таком виде договора хранения, как Depositummiserabile (не римский термин), так, иногда поклажедатель вынужден отдавать вещи на хранение во время пожара, землетрясения или другого бедствия, опасности, или ввиду вообще тяжелых условий, в которых оказался поклажедатель, в нашей задаче под таким событием можно рассматривать военный поход.
Ульпиан, комментируя это место преторского эдикта, объясняет и оправдывает выделение таких особых случаев тем, что здесь поклажедатель доверяет свои вещи другому лицу не по своему желанию, а в силу необходимости, и в связи с этим — не тогда, когда признает нужным, а внезапно. Когда поклажедатель при нормальных условиях отдает кому-то вещь, а тот потом ее не возвращает, то надо принять во внимание, что поклажедатель сам выбрал себе контрагента и должен отчасти пенять на себя. Когда приходится устраивать свои вещи где-то в минуту тяжелой опасности, выбирать наиболее подходящего поклажепринимателя, проявить должную осторожность и тщательность в выборе - некогда: приходится отдавать вещи, кому удастся. Таким образом, ни в каком легкомыслии или незнании людей упрекать поклажедателя в этом случае нельзя. С другой стороны, тем тяжелее вероломство поклажепринимателя, не возвращающего вещь, отданную ему вследствие крайней необходимости. Естественно, что для поклажепринимателя была установлена в этих случаях повышенная ответственность (D. 16. 3.1.1-4). Поклажеприниматель, который довел до того, что его приходится принуждать к возврату принятой на хранение вещи, подвергается ограничению правоспособности: передача вещей на хранение основана на доверии, оказываемом поклажедателем поклажепринимателю. Уклоняясь от возвращения принятой вещи, поклажеприниматель нарушает это доверие, а это бесчестит человека. Тем более суровый отпор должно было встретить лицо, принимающее чужие вещи на хранение в минуту несчастья или опасности для поклажедателя и затем отказом вернуть вещь вынуждающее его обращаться за судебной защитой. Право собственности депонента, по установившимся взглядам, должно было стоять выше обязательственных требований депозитария.
В условии задачи присутствует условие, что Мевий согласился хранить посуду только в течение года и утверждает, что через два года когда Павел истребовал вернуть ему его вещи он становится ее собственником по истечении давностного срока. Стоит разобраться и со сроком приобретательной давности.
Итак, приобретательная давность (Usucapio) есть приобретение лицом права собственности в силу того, что это лицо провладело (при наличии известных условий) вещью в продолжение известного времени. Старое цивильное право знало приобретательную давность, для которой требовалось владение движимой вещью в течение года, а недвижимой в течение двух лет.
В дальнейшем развитии давность была подчинена требованию - справедливое основание владения. Под ним понималось - правомерное начало владения, то есть законный способ (титул), которым владелец начал свое владение (D. 41.2.6. рг.). Из условия задачи такого не следует.
Также, существовало три основания (насилие, тайное похищение и временное держание), которые были объявлены неспособными приводить к собственности по давности. Именно временное держание, чем является хранение по условию задачи, и свидетельствует о том, что Мевий не может быть собственником посуды по давности.
В праве Юстиниана был подведен итог: необходимый срок владении для приобретения по давности был установлен для движимых вещей в три года, для недвижимых - в десять лет, если прежний собственник и давностный владелец живут в одной провинции, и в двадцать, если они живут в разных провинциях. Юстиниан ввел еще другой срок - тридцатилетней, чрезвычайный давности. Кто добросовестно приобрел вещь и оставался во владении ею до истечения срока погашения иска собственника (тридцать лет), тот имел право, если он терял вещь, предъявлять иск о выдаче ее, как если бы он был действительным собственником. При этом он не был обязан доказывать наличия законного титула (С. 7. 39. 8).
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что спор должен решиться в пользу Павла.
Список литературы
1. (Памятники римского права): Законы XII таблиц : Институции Гая : Дигесты Юстиниана. - М. :Зерцало, 1997
2. Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и проф. И.С. Перетерского. - М.: Юриспруденция, 2000
3. Косарев А.И. Римское право.-М.: Наука, 1986
4. Хвостов В. М. Система римского права: Учеб. М.: "Спарк", 1996